Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Потери, пять «ишачков» и два «ТБ». Свой я считаю. А что делать было, «мессер» выходил в атаку на замыкающего, а у меня боеприпас закончился, вот и таранил. Самолёт получил повреждения, винт разлетелся, ну я и прыгнул. А высота метров пятьсот от силы. Бой на малой высоте шёл. Получается трёх я сбил в воздушном бою, одного таранил. Четырёх сшиб. Тараненный, потеряв крылья, с разбитой кабиной рухнул в лес. Тут вообще заболоченные места, я вот на семидесяти метрах дёрнул за кольцо, парашют штатно сработал, и опускался явно не на сухое место, водичка в траве блестела. Чёрт. А всего в двухстах метрах дорога, где немцы были, стояли у своей техники, и в меня пальцами показывали. Тринадцатое сентября, не лето, осень, хотя ещё пока тепло, но купаться я не хотел. А тут эти гады начали по мне палить. Ногу дёрнуло, бок, и я понял, что меня сейчас банально расстреляют, поэтому отстегнул ремни, и выскользнул из них, с двадцати метров рухнув в болото, пробив верхний слой, и уйдя на глубину метра на два, не меньше. Удар ошеломил меня, чуть не потерялся, но к счастью смог взять себя в руки. Как бы не хуже сделал, утону ещё. А поступил я просто, убрал весь торф вокруг себя, на две с половиной тонны, потому как я не дёргался, а погружался ниже, но достал под собой, объём увеличился, и мощным толчком, меня вытолкнуло наверх и я, ухватившись за траву, откашливаясь, хрипло дышал. По краешку прошёл. Правда, это ещё не конец. Выбравшись по мягкую почву, что колыхалась подо мной, я прополз дальше. Тут дерево, в мёртвой зоне, немцы меня не видят, вот и стал стягивать с себя сапоги, отложив ремень с кобурой, и планшетку, потом комбинезон и форму. Выжал пока, но отложил. Да стал осматривать рану, потом промыл, и достав битны, к счастью все раны сквозные, начал перевязывать. Бок и правую ногу.

Ну а пока занимался этим, размышлял. Сейчас у меня есть время, я и могу добыть то что нужно в тылах у немцев. Первым делом к Бресту, за Майей, потом остальное. Ну и вернусь обратно. К слову, меня так заинтриговало за кого меня приняли комполка и комиссар, даже про «яки» не вспоминали, они моё любопытство, самое важное у меня чувство с которым я как не боролся, не совладал, так раздразнили, что я ночей не сплю, размышлял, что там вообще такое было? Да уж. И ведь узнал, подслушал ночью разговор, как раз обо мне коснулись. А меня приняли за сынка кого-то из высших чиновников, которого в полку спрятали под чужой фамилией. Им намекнули что у них будет служить такой. Хоп-па, и вот он. Ага, был сынок, вычислил, на «ЛаГГе» летает. А ведь я честно собирался самолёты по одному доставлять и передавать полку. Пусть на них воюют, немцев бьют, чем они там у Минска гниют. А тут всё заглохло, я тоже эту тему больше не поднимал. Кстати, за два дня до этого вылета, одиннадцатого сентября, было построение полка, награды вручили. Немного наград, но я свой орден получил. А это за тех пятерых сбитых в день прибытия. Орден «Боевого Красного Знамени». Так что тут порядок. Пока же выглянув, я ругнулся. Двое немцев, срезав ветки под шесты, проверяя почву, искали пути к моему островку. Засекли всё же. Главное, чтобы минами не сыпали, достать могут. А так мне нужно дождаться темноты, а до неё ещё пять часов.

- Что ж вы в меня такие влюблённые?! - зло проворчал я, иногда выглядывая, и видя, что немцы не оставляют попыток пробраться к моему островку. Половину пути уже прошли за полчаса.

Да ещё деревья по обочинам дороги росли, явно берег так укрепили корнями. На дерево залез солдат и наблюдал за мной. Вот от него холмик не скрывал. А мне его снять нечем, из оружия табельный «ТТ» и «Наган» с диверсанта. Тогда как немец легко меня мог подстрелить из своего карабина, тут дистанция плёвая, метров двести между нами. Скорее всего так и сделают, когда не смогут добраться. А то уже кричат, предлагая сдаться. Поначалу добренькими голосами, а сейчас точно злыми. Навешают люлей, что сразу не сдался. Оно мне надо чтобы меня целый взвод бил? И ситуация, западня, поди пойми, что и как выбираться. В общем, я сдался, крикнул что сдаюсь, что ранен, перевязывался. Вещи, что снял с себя, давно в хранилище убрал, хорошо документы там всегда держу, сухие остались, ну и выбравшись из-за холма. Скользил на животе, бинты немного мешались, задирались, и добрался да тех двоих, а уж они про проторённой тропке отвели к дороге. Да не били особо, так, пара затрещин. Представился сержантом Ильиным, назвал выдуманную часть, так что меня в машину, и к дороге. Дали грязное одеяло завернуться, шофёр грузового «Опеля» его подстилал под машину, когда чинил её. В масле. Мост нами разрушен, множество пожаров с разбитой техникой, ещё дымились, так что на лодочку, пока сапёры восстанавливали мост, и на ту сторону. На другую машину, и повезли дальше. Как я понял, интересовал их мой полк, видимо решили, что новый перекинули. Местоположение хотели знать. Так что мой план сработал, и болото покинул, и меня везли в тыл к немчуре. Иначе самому бы тут бежать пришлось до их ближайшего аэродрома, добывать самолёт, что с полученными ранами не хотелось бы. Подвижности я заметно лишился.

К сожалению, привезли меня на место до того, как начало темнеть, поэтому сразу к начальству. Это было крупное село со следами боёв, штаб соединения разместился в бывшей школе. И это не штаб танковой дивизии, что тут наступала, повыше. Скорее всего штаб корпуса. Механизированный, или пехотный, пока без понятия. А я надеялся, что запрут в сарай до утра, дадут мне время сбежать, добыть самолёт и улететь к Бресту. Не выходило пока. С другой стороны, штаб вполне крупный, тут рядом с селом могут сделать площадку для взлёта разведывательных и связных самолётов? Вполне. Это тоже шанс, который нужно учитывать, а у таких штабов своё авиазвено обычно имеется. Так что пока не всё так плохо. Допрашивали меня два офицера, майор и капитан, солдат, что завёл в комнату, остался снаружи, за дверью. Я же спокойно подошёл к ним и убрал в хранилище. То, что простейшее, оно у меня пустое. Велосипед только. Для техники же держу. Запасной план тоже не сработал, думал переоденусь в немецкую форму, и под их видом сделаю что хотел, и как стемнеет улечу. Форма не моего размера, майор тучный, капитан высокий и сухой как палка, солдат здоровый, плечистый. Ничего не подходило. Хотя… Я достал из своих запасов новый лётный комбинезон, выменял у старшины, сойдёт для вида. Сначала поменял бинты, уже подсохли, но в тине, отрывал на живую, потом натянул комбез на голое тело, достал и вырубил капитана, со спины был, когда доставал. Также с майором. Забрал ремни с пистолетами, застегнул с капитана, кобура на животе, с «Вальтером». С него же сапоги, мой размер. Фуражка с майора. Ну вот, типичный офицер-лётчик, всё немецкое, должно сойти. Дальше крикнул на немецком, чтобы солдат зашёл, тот и зашёл. Убрал в хранилище, сам закрыл дверь, достал и ударил ножом. А у того каска, вырубить сложно. Так что снял карабин «Маузер», с патронами, подсумки не брал, лишний вес. Всё ценное с трёх тел, спокойно вышел и двинул к выходу.

Пока светло нужно найти стоянку самолётов. Да я сделал просто, осмотревшись от входа, а вышел нагло через центральный, и приметив бегущего мимо солдата, с деловым видом куда-то спешил, приказал:

- Рядовой, ко мне.

- Да, герр офицер, - подскочил тот.

Какое у меня звание солдат не понял, на комбезе знаков различия не было. По фуражке ориентировался, выбрав нейтральное обращение.

- Отведи меня на аэродром, а то я кажется не в ту строну пошёл.

- Но герр офицер…

- Бегом.

- Есть.

Дальше тот повёл меня на окраину села. Я же говорил тут своё авиазвено. А рассмотрев дальше самолёты, отпустил солдата и тот сразу исчез. Ну а я нагло двинул вперёд. На поле открыто стоял «Шторьх», его явно готовили к вылету. Мотор уже работал, копался под капотом техник, рядом скучал лётчик. Это значит, машина скоро улетит. Дальше, в тени деревьев, ещё две машины. Кажется, связной «мессер», и ещё один разведчик на базе «Шторьха». Так я подошёл к этим двоим, лётчик за мной с интересом наблюдал, убрал в хранилище, и забравшись в салон, просто пошёл на взлёт, и улетел, направившись в сторону Слуцка. Да вот Марию Райнову решил освободить. Дань уважения к Артёму. Топливо понятно не хватит, но добуду. Главное сбежал и техники добыл. Такой наглости от меня не ожидали, вот и получилось всё провернуть. А тут высунув руку в форточку, и по очереди достал лётчика и техника, высота всего триста метров, может и повезёт, те махая руками стали падать, но что дальше было, я уже не видел. Что по Райновым в разных мирах, то я не забывал про них. Знаю, как Артём упорно помогал по сути своим однофамильцам выживать в этой войне. Будучи в теле Шевченко, я не забывал про них. Отслеживал. Степан не погиб в первый день войны, под завалами казармы, как должен быть. Но погиб летом сорок второго в боях под Великим Новгородом. А Мария Райнова не попала в плен, тут история по-другому шла, и служила в моей воздушной армии, до конца войны, в полку асов, в медсанчасти. После войны вышла замуж за лётчика, двое детей. В этой истории я попал в тело Антонова уже после того как Степан погиб. Конечно это стоит проверить, но не сейчас. А вот Мария уже должна быть в плену. Впрочем, подумав, решил её освобождение, как и других девчат, возложить на государство. Там есть нужные специалисты, донесу эту информацию, пусть выручают. Прям так и скажу, сами не захотят, угоню у наших самолёт и сам полечу спасать, если они не мужики и яиц не имеют. Посмотрим, что будет.