Знамение - Алексей Макеев

Часа два спустя опера поднимались по трапу самолета, прощальным взглядом окидывая здание провинциального аэропорта, построенное, скорее всего, где-то годах в шестидесятых. Каждый отбывал в Москву со своим настроением. Лев, ощутив под ногами относительно твердый наст добытых фактов, испытывал некоторый внутренний подъем и предвкушал пусть и не самое скорое, но гарантированное завершение дела. Стас, напротив, был настроен куда более минорно. Для него эта поездка представлялась сплошной скучной прозой жизни. Романтический вечер, намечавшийся с Анной, сорвали тупые отморозки. От обжигающе-знойной Зинаиды он отказался сам.

Вспомнив о своем пребывании у нее в гостях, он вдруг неожиданно для себя ощутил запоздалую досаду. «И какого я хрена дурака свалял? – входя в салон самолета, размышлял Крячко. – Понесло, остолопа, в какие-то высокие материи… От Левки, что ль, набрался? Ну да, говорят же: с кем поведешься, от того и наберешься. А так-то чем она была плоха? И лицо, и… все остальное – на уровне. И главное, сама на это была настроена! И – как настроена!!! А я? Коньяка надрался и свалил… Тьфу!»

Места им достались почти в середине салона. Сев к окну, Стас смотрел, как в сторону отъезжает трап и тягач выводит воздушное судно на взлетную полосу. Вскоре снаружи донесся нарастающий шум турбин, самолет вздрогнул и все быстрее помчался по бетонке, набирая скорость, чтобы в какое-то совершенно неуловимое мгновение оторваться от земли.

Когда спало предвзлетное напряжение и началась обычная дорожная рутина, салон несколько оживился. Большинство пассажиров отстегнуло ремни, по проходу начали курсировать стюардессы, разнося воду, кофе, а кое-кому и (что поделаешь?) пакеты.

Лев сидел в кресле, полностью расслабившись и думая о чем-то абстрактном. Возможно, он даже начал потихоньку дремать, но в этот момент пассажир, сидевший впереди него в соседнем через проход ряду, неожиданно встал и, вытащив из кармана нечто темно-зеленое, продолговатой формы, левой рукой выдернул из этого предмета какую-то непонятную закорючку.

– Всем внимание сюда! – В уши людей плетью ударил хрипловатый фальцет с истеричными нотками. – Это – теракт! У меня в руке – боевая граната «ф-5», чека выдернута. Стоит мне отпустить скобу, и от самолета останутся одни обломки! Всем сюда смотреть! Всем сюда!!! Вот она, вот она, ваша смерть!

В салоне наступила мертвая тишина, заполняемая лишь ровным шумом реактивных турбин. Все смотрели на корявенького, невзрачного человека с длинными темными сальными волосами, на лице которого явной безуминкой поблескивали по-рачьи выпученные глаза. У входа в пилотскую кабину безмолвными статуями застыли стюардессы с подносами в руках.

– Мужик, глупостями не занимайся, – откуда-то спереди послышался твердый, уверенный голос, и со своего места поднялся крепкий мужчина с выправкой кадрового военного. – Ведь сам же, не дай бог чего, кончишь очень плохо.

– Сидеть!!! – истерически взвизгнул террорист, стискивая гранату в побелевшем от напряжения, костлявом кулаке. – Мне плевать на все! И на вас всех – плевать! Я знаю, что погибну вместе со всеми, но мне это безразлично! Я сам этого хочу!

– Ради бога, не надо! Не надо! Я вас умоляю! – плачущим голосом взмолилась молодая женщина, прижимая к груди годовалого малыша. – Ведь здесь же дети! Их хотя бы пожалейте!

– А меня кто жалел? Вы все меня презирали, меня всегда считали отбросом, а я – гений, которого ваши тупые кретины, называющие себя учеными, признали ненормальным. То, над чем я работал больше десятилетия, они высмеяли и выгнали меня как собаку. Но теперь вы все об этом пожалеете. Все!!!

– Послушайте, я директор инновационной фирмы, – в передних рядах поднялся моложавый мужчина в дорогом костюме. – Давайте договоримся. Даю вам честное слово, что, если вы откажетесь от своей идеи взорвать самолет, я дам ход любым вашим изобретениям. Обещаю все профинансировать и внедрить. Вот мои документы, можете убедиться…

– Врешь! Мне все и всегда врут! – истерически забесновался террорист. – Я никому из вас не верю! Не верю!!! Вам нужно только одно – остаться в живых, а потом, как только окажетесь на земле, вы упрячете меня в психушку. Не выйдет!!! Всем – смерть! Смерть!!!

Наблюдая за ним, Гуров страха не испытывал. Была лишь острая досада от ощущения беспомощности, от осознания того, что из-за какого-то ничтожества так нелепо может оборваться его жизнь. Было безмерно жаль людей, оказавшихся заложниками психопата. Сзади донесся тихий детский голос:

– Мама, что теперь будет? Я жить хочу!

Лев напряженно анализировал ситуацию, отслеживая малейшие движения террориста. Слушая, как тот без конца объявляет о своем намерении взорвать самолет, он вдруг понял: это блеф! И если бы знать, что граната у него не настоящая, то…

– Эй ты, встань со своего места! – неожиданно заорал террорист, глядя в упор на сидевшую неподалеку девушку в белой кофточке, с длинными льняными волосами. – Выйди сюда, в проход. Делай что я говорю, иначе все сейчас подохнут!!!

– Ну, выйди к нему, выйди, что уж теперь делать? – просительно глядя на девушку, еле слышно сказала сидевшая рядом с ней женщина, лицо которой превратилось в маску страха и отчаяния. – Иначе ж всем конец…

На террориста, не отрываясь, смотрел весь салон. Взгляды людей, испуганные, молящие, ненавидящие, как лучи света, собранные линзой в фокус, были прикованы к ничтожному уродливому гомункулусу, в руках которого из-за неведомого каприза судьбы оказались их жизни, их судьбы.

Девушка, неловко спотыкаясь, вышла в проход и остановилась, с тревогой ожидая нового каприза длинноволосого незнакомца. Тот явно упивался ужасом людей, их беззащитностью, их безумной жаждой остаться в живых…

– Раздевайся!.. – глядя на девушку, с гнусным сладострастием в голосе приказал террорист.

Та прижала к себе руки, с выражением отчаяния на лице. Было похоже на то, что похотливый, липкий взгляд террориста страшил ее гораздо больше, чем риск погибнуть в авиакатастрофе.

– Я сказал: раздевайся. Догола! Ну!!! Или я сейчас же отпускаю гранату! – раздался очередной истерический вопль.

– Ой, ну сделай же, сделай как он говорит!!! – прорыдала ее соседка, отворачиваясь к окну и закрывая лицо руками.

Медленно, как бы непослушными руками, девушка расстегнула пуговицы кофточки, так же медленно ее сняла и положила на кресло, оставшись в одном бюстгальтере.

– Остальное, остальное снимай! – с плотоядным нетерпением прохрипел террорист. – Мы с тобой сейчас займемся чем-то очень интересным и увлекательным. Ты же этого очень хочешь? Очень! Вы ведь только делаете вид, что ЭТОГО вам не хочется. Вы же все одинаковы, ничтожные, глупые самки! Вы всегда меня отвергали, смеялись надо мной, унижали меня… Но уж теперь-то я свое получу сполна. Чего копошишься? Снимай!

Кусая губы, девушка обреченно расстегнула пуговицу джинсов и спустила вниз замок «молнии». Гуров в этот момент заметил движение справа от себя – Стас начал медленно привставать, видимо что-то задумав.

– Не двигайся! Я сам! – одними губами сообщил Крячко и, бесшумно поднявшись, через мгновение столь же бесшумно оказался рядом с террористом.

Тот сальным взглядом рассматривал девушку, которая снова замерла, видимо, не в силах переступить через саму себя и подчиниться воле подонка. Почувствовав чужую сильную руку, которая легла поверх его пальцев и сдавила их как тисками, не позволяя разжать гранату, террорист дернулся и истерически завизжал, пытаясь пальцами левой руки ткнуть в глаза дерзнувшему на него напасть. Но было поздно. Сзади подскочил еще один мужчина и перехватил его руку, ребром ладони нанеся удар по основанию шеи.

Террорист тут же обвис и стал валиться на пол. Крячко подхватил его под мышки, удерживая на весу.

– Где чека? – быстро спросил Гуров, продолжая изо всех сил сжимать кисть руки террориста.

– Вот, возьмите! – Женщина, сидевшая рядом, подобрала с пола кусок толстой медной проволоки, один конец которого был прямым, а другой скручен в кольцо.

– Занятная чека. – Гуров вставил ее на место и загнул конец. Затем пальцами левой руки прижал скобу гранаты к ее корпусу и, высвободив из руки террориста, удивленно объявил: – Граната-то, похоже, липовая. В буквальном смысле – это крашеная деревяшка. Никакой это не теракт, а всего лишь дешевый шантаж…

Девушка, безмолвно наблюдавшая за происходящим, внезапно переменилась. Ее лицо исказила гримаса отвращения и ненависти, и с криком:

– Мразь! Тварь! Дрянь проклятая! – она накинулась на грязноволосого, оказавшегося не более чем наглым шантажистом, и вцепилась ногтями в его лицо.

Салон переполнил хор яростных голосов:

– Выкинуть эту гниду из самолета!

– Убить его мало!

– Уничтожить эту падаль!!!

Испытав ужас близкой авиакатастрофы и всеобщее унижение, люди ринулись к безвольно лежащему шантажисту с явным намерением растерзать его в клочья.