Время выбора 2 - Владимир Георгиевич Босин

следующим местом моей деятельности станет восточная Сибирь или недавно открытый Дальний Восток.

Назад ехали с вынужденными остановками. Выпал первый снег, а потом стаял в течении одного дня. Дорогу капитально развезло и мы застряли в селе, что в двух днях езды до Ростова. Татьяна сидит букой у окна, поди думает о своём будущем. А её хахаль уже одетый по-нашему и в моих цветах, теперь обычный наёмник на царской службе. У меня таких немало. Вон он уже чирикает с иностранцами, которых немало в коннице. Здесь представлены самые разные народности. Поляки, литвины и шведы. Голландцы и фламандцы, островитяне с Британских островов. Были даже французы и немного испанцев. То есть все те, кто не нашёл применения своих способностей на родине.

А вот когда мороз окончательно сковал почву, мы решили выдвигаться.

По пути остановились в Ростове, пообщался со знакомым воеводой и старшиной города. Пригласил их навестить меня в ближайшее время. Не скажу, чтобы они были очень рады идее брата. Но и бунтовать не будут. А вот вставлять палки в колёса — это запросто. Но они ещё не знают, что у меня в руках есть нужный инструмент. Мои воспитанники быстро разберутся в их махинациях и мне на стол ляжет отчёт. Кто, кому и сколько?

Как же приятно вернуться домой. Жена сразу убежала к себе, соскучилась по детям. Сёстры разбрелись по дому, а я попросил вызвать моих штабистов. Нам предстоит думать, как выкручиваться из новой напасти.

Засиделись допоздна, поэтому утром с трудом встал на заутреню. Но затем опять прилёг. Обед, как впрочем и завтрак, пропустил. Отделался бутербродами. Организм устал от длительной дороги и требует покоя. Поэтому слуги постарались избегать встреч со мной. Домочадцы тоже.

А вот под вечер я отошёл и сразу появилось желание поработать.

Я вообще люблю работать раним утром и вот в это предзакатное время. Сажусь в любимое кресло у окна, слуга принёс чашечку волшебно пахнувшего арабского кофе и свежий выпуск пилотного экземпляра моей газеты «Ярославские ведомости». Несмотря на то, что за выпуск отвечает специальный выпускающий редактор, так уж повелось, мне приносят первый экземпляр и дожидаются разрешения на печать всего тиража.

Вот я и вдыхаю запах свежей типографской краски и прихлёбываю горячий крепкий кофе. Его мне привозят арабские купцы, это кофе с берегов северной Африки. Варит его по всем канонам этого искусства только один обученный слуга.

Я просматриваю газету, периодически её откладываю и откидываюсь на спинку кресла. Солнце начало свой вечерний путь, садясь на кроны деревьев. В смежной комнате, где у меня находится библиотека послушался лёгкий шум. Наверное, слуга начинает зажигать свечи в люстрах под потолком. Для этого тяжёлую люстру опускают два дюжих парня, потом они опять подтягивают её за цепь и комната озаряется таинственным светом.

Перейдя к приложению к газете, где мы публикуем платные объявления, всякие слухи и сплетни, меня заинтересовал тот факт, что стало больше объявлений коммерческого характера. Это настоящая реклама товара, только выполненная примитивно, без учёта психологии покупателя. А может это мне кажется после изощрённой рекламы моего времени. Сейчас люди наивнее, их легче убедить.

Глава 13

Странно, опять этот звук из библиотеки. А свет так и не зажегся.

Взяв ополовиненную чашку с кофе я поднялся и направился в библиотеку.

Поначалу мне показалось там никого нет, потом заметил силуэт на фоне окна. Приблизившись, с удивлением разглядываю гостя. Вернее гостью. Эту девушку я вижу впервые, низкое солнце мешает её рассмотреть. Но она стоит в пол-оборота ко мне, держа в руке книгу.

Мне стало интересно, как она сюда попала. Во дворце нет человека, который бы не знал, что библиотека — это запретная зона и существует строгое табу на вход. Ни одна служанка не заявится сюда без моего разрешения. Я перевёз во дворец все свои книги. А их без малого четыре сотни. Любой монастырь позавидует такому богатству. Религиозной литературы почти нет, рыцарских романов тем более. Здесь имеются труды древних философов, манускрипты гениев от медицины стоят отдельно. Это Авицена, Гиппократ, Герофил, Гален и Парацельс. Частично они переведены на современные европейские языки. Может их количество вызвало бы насмешку у человека 21 века, но здесь и сейчас это огромное богатство. Помещение велико и две его стены заняты стеллажами с книгами. Они выполнены из натуральных материалов, папирус, пергамент и кожа на обложках. Поэтому весьма тяжелы и имеет большие размеры.

И вот некая дама самым наглым образом проникла в мою святая святых.

— Добрый вечер, — решил я не начинать разговор с раздражения.

Девушка вздрогнула и повернулась ко мне. Теперь солнечные лучи не мешали мне рассматривать нарушительницу.

Нет, абсолютно точно, я её никогда не видел. Потому что обязательно запомнил бы. Высокая, почти с меня ростом. Одета в европейское платье. Лицо намного вытянуто, черты лицо правильные. Жгуче чёрные волосы, глаза тоже тёмные, карие. Разрез глаз неуловимо намекал на восточное происхождение. Лёгкие скулы не портили лицо, наоборот делали его интересным.

Через долгие секунды обоюдного разглядывания девушка наконец ответила мне. Но, к сожалению, мне не знаком этот язык. Немного похож на арабский, хотя звучание отличается. Вообще не понятно, что она забыла у меня во дворце. Я уже поднял руку, чтобы позвонить в колокольчик и вызвать слуг, как девушка ответила на языке мне вполне знакомом.

Вскоре я позабыл о своей мысли вызвать охрану. Девица довольно бегло говорила на греческом. Том само языке, что вбивали в нас с детства попы. Вот только я давно не практиковался в разговорном. А во моя собеседница абсолютно свободно на нём говорит.

Благодаря этому через пять минут я приблизительно понял, кто она такая.

Выходит, что она и есть тот подарок от Бекзяна. Правда рассказанное девушкой не укладывается у меня в голове. Получается, что она из знатного рода. Её отец персидский наместник и отправил родную дочь в Тьмутаракань к неизвестным диким кочевникам только для того, чтобы сэкономить на выкупе за пленённого сына.

Обалдеть, цена счастья дочери настолько низка? Бедную девушку изрядно помотало и вообще весь её рассказ напоминает бразильский сериал про «рабыню Изауру». Также и эту восточную деву воспитали как дочь важного сановника. И насколько же было ужасно падение с этого постамента успешной жизни на самое дно пропасти. Её могли перепродать любому, кто заплатил бы достаточную сумму. Отец от неё избавился и позабыл. И она длинным запутанным путём попала ко мне. И что мне с этим