Слово короля. Часть вторая (СИ) - Фабер Ник

— Ничего страшного, молодой человек, я понимаю ваше нетерпение. Вероятно, вам пришлось очень тяжело в это время. Что же касается доспехов и всего остального, то об этом можете не беспокоится. Этого добра у нас навалом. Здесь расположены две автоматизированные сборочные линии. Мы использовали их для сборки новых прототипов...

При этих словах в глазах стоящего у стола Али зажглись опасные огоньки.

— Стоп! — резко оборвал он профессора на полуслове, — старик, что ты сейчас сказал?

Мукерджи, явно не понимая, на что именно намекает Эль Сарчес, посмотрел на наёмника.

— Что именно, Али?

— Ты сказал, что вы использовали линию для сборки «прототипов», — медленно повторил Али, сделав ударение на последнее слово и не сводя своего взгляда с сидящего в кресле Мукерджи, — но «Шерхан» существовал в единственном экземпляре.

И тут Неру всё понял.

Его губы растянулись в довольной улыбке. Слишком редко ему удавалось увидеть растерянность на лице этого человека, чтобы потерять этот момент и не позволить себе им насладиться.

— Ну, ты же не думаешь, что все эти семь месяцев я просто просиживал штаны, ведь так?

— То есть, вы...

— Да о чём вы говорите, — не выдержал Шехар, переводя взгляд то на одного, то на другого.

Неру открыл было рот, на затем закрыл его и поднялся с кресла.

— Думаю, что мне лучше будет просто показать.

***

Профессор провёл своих гостей практически через весь комплекс к ангару, расположенному рядом с огромным залом, где находилась сборочная линия. Подойдя ближе, он произнёс что-то в свой личный коммуникатор и высокие створки, перекрывавшие вход, начали медленно подниматься вверх.

Лиза ещё раз с интересом посмотрела на стоявшего рядом с ней наёмника.

Глаза Али горели огнём возбуждения. Эль Сарчес жадно смотрел на медленно поднимавшиеся створки и облизнул губы. Будто ребёнок, который ждал, пока родители достанут для него подарок, о котором он мечтал долго время.

Когда же створки наконец поднялись до самого конца, открыв просторный ангар для хранения мобильных доспехов, зажглись расположенные на потолке прожекторы, моментально залив своим светом всё его пространство. Он был практически пуст, за исключением трёх сервисных каркасов, установленных в центре. Лиза достаточно хорошо была с ними знакома, чтобы заметить их отличия от тех, в которых, например, содержались их собственные «Шахи» и «Ракшассы». Эти, как минимум, были больше.

Но, она моментально забыла об этой маленькой детали, когда её взгляд упал на три высокие фигуры, что застыли внутри них.

Высокие, минимум на полтора метра выше «Ракшассов», которые и сами при высоте в четыре с половиной метра были очень немаленькими, эти три монстра застыли на своих местах. Хищные, с резкими обводами фигуры стояли абсолютно неподвижно, но почему-то у Лизы было ощущение, что она смотрит не на бездушные машины, а на диких зверей, вот-вот готовых сорваться с места.

Даже в таком виде, эти три, выкрашенных в кроваво-алые цвета, машины, буквально источали опасность просто стоя на месте.

— Поверить не могу... — Али смотрел на них так, как мужчина смотрит на любимую женщину.

— Я знал, что тебе понравится, — Неру улыбнулся.

Его всегда забавляло и даже поражало то странное, почти мистическое благоговение, которое Али испытывал перед его творением.

В конце концов, любой творец хочет, чтобы делом рук его восхищались.

Глава 10

20 февраля

Абал стоял убрав руки за спину.

Он спокойно наблюдал за тем, как выкрашенные в чёрно-красный цвет мобильные доспехи с эмблемой трехгодового льва выходили из приземлившихся тяжёлых атмосферных транспортников. «Грендели», «Дуллаханы», танки «Лавина» на антигравитационной подушке. Пехотные транспорты. Вся эта техника собиралась на небольшой, покрытой травой равнине прямо перед ним.

Впереди, в трёх километрах к юго-западу, лежал небольшой портовый город, стоящий на берегу Ригведского моря.

И прямо сейчас, ещё две такие же группы высаживались к югу и к западу, беря город в кольцо. На сегодняшний день там должно было проживать около двенадцати тысяч жителей. Города подобные Гриведу, были разбросаны по всему побережью, занимаясь добычей рыбы, морепродуктов и прочим, связанным с морем промыслом. По переданной Абалу информации, люди, живущие в этом месте, раньше работали на компании принадлежавшие дому Каур Кай. Но это было в прошлом. Теперь же, все или же почти все их предприятия были национализированы в пользу Сульфарской Демократической Республики и принадлежали новому и законному правительству.

Тем не менее, по имевшейся информации, эти люди продолжали поставлять группировке Чанда провизию и другие припасы.

По крайней мере именно так говорилось в приказе, который получил Абал лично от Шейха Рустала.

Правда это была или нет, он не знал. Да и по большому счёту, это его мало интересовало. Так это было или нет, неважно. «Камаан ке Сена» получил приказ и он будет исполнен со всем тщанием. Слухи об атаке на тюрьму «Тихар» уже были у всех на устах, как бы министерство государственной правды не старалось замести произошедшее под ковёр. Люди перешёптывались между собой. Обсуждали случившееся. Многие из тех, кто ещё сомневался, может ошибочно решить, что сила нового правительства и нового государства не так велика, как сообщалось. И это было опасно. Эти мысли были подобны яду, который змея оставляет после укуса. Он растекался по венам, медленно убивая организм. И допускать подобного было нельзя.

Мобильные доспехи вместе с остальной техникой и пехотой начали выдвигаться на позиции, расходясь широким фронтом. Сама земля дрожала от шагов тяжёлых и смертельно опасных боевых машин.

Абал ещё несколько минут постоял, глядя на спокойную пелену Ригведского моря, простиравшуюся в дали и развернувшись пошёл в сторону своего собственного мобильного доспеха.

Его личный «Бакхауф» стоял чуть поодаль. Грозная боевая машина, произведённая в Протекторате, стояла в ожидании своего пилота. Ему не нравился этот доспех, но других вариантов пока не было. Абалу придётся использовать этот иностранный «суррогат», пока не будет закончена работа над его личной машиной. Созданной на Сульфаре и воплощавшей в себе все идеи нового государства.

Каждый день, вставая с кровати, Абал становился сильнее. Его государство становилось сильнее. Родившийся в одной из богатейших и влиятельных семей, маленький мальчик получил карт бланш на свою жизнь. Он не знал ни голода, ни нищеты, ни холода. Он с самого рождения все его взгляды на мир, сама его философия и жизненная позиция полностью проистекает из его происхождения.

Человек, который от рождения не знал лишений и в последствии сам отказался от всех имеющихся у него благ, чтобы в новой жизни всего добиться самостоятельно — он придерживался исключительных понятий о главенстве и превосходстве силы и власти. Для мальчика, который отрёкся от самих звуков собственного имени и сам выбрал себе новое, все, кто слаб — лишь препятствия на пути получения ещё больше силы. Он не хочет и не собирается сам подстраиваться под них и не позволит новому обществу, о котором он мечтает , так же прогибаться под слабаков и продолжать деградировать.

Нет.

Его мир станет сильнее и добьётся большего. Все его взгляды на мир, философию, пути и способы достижения поставленных целей и сама жизнь, и развитие целой нации — полностью исходят из его прошлого. Из прошлого человека, который добился своего нынешнего статуса лишь благодаря собственной личной силе. Кто-то назвал бы его взгляды на жизнь отражением философии социал-дарвинизма. Концепции мироустройства, в которой не просто выживает сильнейший. Где само право жить, принадлежит лишь сильным. Он следовал этим идеалам с того момента, как отказался от собственной слабости.

И это отнюдь не был конец его пути.