Граждане Рима - София Мак-Дугалл

Но Марк так и продолжал сидеть, потихоньку ощупывая раздувшуюся щеку.

А тем временем стражники уже рыскали по блошиному рынку, а Уна и Сулиен подбирались все ближе.

Уна не знала точно, где находится облюбованная Марком гостиница, но чувствовала, в каком направлении он движется, — мост через бурую реку и дальше, туда, где земля образует небольшой склон, едва ли не единственный в этом плоском городе. Они шли медленно, то продвигаясь вперед, то сворачивая назад вдоль уличных решеток, Сулиен без устали шагал впереди, меж тем как Уна брела, неуверенно спотыкаясь, мысленно ощупывая стены и ухабистую землю.

Так прошел час, и Сулиен уже нетерпеливо подумывал о том, что у них мало шансов найти Марка. Но в то же время в нем росло подспудное облегчение, основанное на безрассудном чувстве, что их несет вперед и они не в силах остановиться.

— Впереди гостиница, — сказал Сулиен. — Мажет, он там.

— Нет, — сонно ответила Уна, — он не там. Он здесь, совсем рядом… — и она указала в какую-то точку, даже не проследив за движением собственной руки.

Сулиен на мгновение растерялся, потому что Уна указывала на пустую стену. Затем он понял, и оба бросились вперед и свернули на параллельную улицу. Уна схватила брата за руку, остановила и сказала:

— Там.

Сначала он ничего не увидел, но потом полосы тени у входа переместились, показались вытянувшиеся на приступке ноги, скрещенные в лодыжках. Марк медленно опустил свое костлявое тело на твердые плитки, неуклюже перевернулся набок и закрыл глаза.

— Отлично, — шепнула Уна напряженным, как струна, голоском: — Я пойду и скажу им.

— А что, если он уйдет? — спросил Сулиен.

— Пойди за ним следом. Задержи его.

Уна стиснула зубы и пошла в гостиницу, чтобы снова воспользоваться дальнодиктором. Сулиен стоял, наблюдая за тем, как другой юноша пытается заснуть, и мысленно громоздил между ними все то, без чего не мог: место, к которому привык, друзей, медицину. Предательское чувство вины подкралось так незаметно, что сначала он даже не понял, в чем дело, но чувство не унималось. Он подумал: ну ничего, вот приедут стражники, и этот паренек отправится домой спать на пуховых перинах. Мысль помогла, но не настолько, насколько хотелось бы.

Уна скоро вернулась.

— Дело сделано. Они уже едут, — сказала она с натянутой беспечностью.

Марк быстро впал в сонное оцепенение, но вряд ли приходилось рассчитывать, что удастся уснуть на приступке. Через несколько минут он мгновенно разлепил веки, почувствовав какое-то движение в конце улицы. Он тупо посмотрел в ту сторону и увидел худощавую тень, бесшумно метнувшуюся через улицу к кому-то стоявшему на углу, прислонившись к стене, и его поразило, что, должно быть, он уже видел их до этого, потому что теперь не сомневался, что они уже давно за ним наблюдают.

Несколько секунд он просто лежал, с любопытством поглядывая на своих преследователей. Затем, вглядываясь в четко обозначившиеся силуэты, колышущиеся длинные волосы девушки, он узнал их. Особенно не задумываясь, охваченный естественным раздражением, он резко встал и направился к ним.

Едва завидев его, оба метнулись за угол, с перепугу толкаясь и мешая друг другу. При виде этого Марк внутренне усмехнулся. Дойдя до конца улицы, он обнаружил их на том же месте, они неуверенно жались друг к дружке. Да, это были они, и явно брат и сестра, теперь Марк мог определенно утверждать это — оба высокие, широколобые, с маленькими ртами, хотя волосы у паренька были не такие светлые, да и глаза далеко не черные, как у сестры.

— Вы с блошиного рынка, верно? — холодно спросил Марк, слегка приподнимая руки, чтобы показать, что рюкзака у него нет. — Перестаньте за мной гоняться. У меня ничего не осталось.

Они ничего не ответили ему, только едва заметно сместились, еще плотнее прижавшись друг к другу. И Марк увидел, как расслабленное, лишенное мысли выражение исчезло с лица гадалки и за ним, как за маской, светился — светился всегда — жесткий, недоверчивый ум. Ум — вот что было главное в ней, и она знала, кто он. Оба знали.

— Вы сказали кому-нибудь? — прошептал Марк.

— Это для твоего же блага, — ответил юноша. Марк тронулся с места, но гадалка тут же преградила ему путь. Он попытался прорваться между ними, но девушка встала ему поперек дороги с такой точностью, как будто они уже не раз репетировали этот прием, так что он врезался в ее несопротивляющееся тело. Оттолкнуть ее оказалось проще, чем предполагал Марк, поскольку она не делала ни единой попытки удержать его, но, когда она тяжело, тяжелее, чем ему хотелось бы, упала навзничь, на него кинулся брат. Марку никогда не приходилось драться до сегодняшней ночи, а это было уже второй раз подряд. Он устал, ему было больно, но, хотя он и пошатнулся под весом чужого тела, все же устоял на ногах и с разворота изо всех сил ударил юношу кулаком в грудь. Ударив, он моментально понял, что они стараются не ранить его, не сделать ему больно, что они прикасаются к нему едва ли не с брезгливостью.

При всем том они абсолютно не скрывали своих намерений, и когда, отшвырнув мальчишку, Марк рванулся вперед, девушка, приподнявшись, вцепилась ему в лодыжки, и он упал. Она мрачно взобралась на него и постаралась всей тяжестью придавить к земле. Ее руки упрямо и почти с отвращением давили на плечи, так что на какой-то краткий миг ее пушистые волосы скользнули по шее Марка, и сквозь их пряди он увидел ее ясное лицо, на котором было написано отчаяние.

— Ты в порядке? — совсем не к месту спросил стоявший над ним брат.

Марк легко сбросил с себя девушку, но она впилась в его руку неослабной хваткой, с каким-то автоматизмом, и теперь уже паренек навалился сверху, стараясь заплести ноги Марка и в то же время даже с какой-то осторожностью прижимая к земле его руки. Было ужасно, но он не мог подняться.

— Пустите, — задыхаясь, выдохнул Марк и коротким рывком попытался приподняться, но они повисли на нем, повисли, вцепившись в одежду, руки и ноги, и всякий раз, что он старался оторвать руку, ее вновь прижимали к земле.

Конечно, они не собирались его отпускать, хотя и нервно поглядывали на свою жертву.

— Долго еще? — спросил паренек.

— Не знаю… минут пять, — ответила девушка.

Марк понимал, что это значит.

— Вы хоть понимаете, что случится? — дергаясь и извиваясь, спросил он.

— Они отвезут вас домой, ваше высочество, — успокаивающе проговорил юноша.

— Высочество! — И девушка с отвращением плюнула.

— Они хотят убить меня, — сказал Марк и, снова неистово рванувшись, освободился от цепких рук девушки, отшвырнул брата, и, спотыкаясь на каждом шагу, бросился бежать. Пробежав половину улицы, он понял, насколько плохи его дела: они должны были всего лишь задержать его, не отставать, что бы он ни делал на протяжении этих пяти минут. Они снова практически одновременно набросились на него, но Марк продолжал говорить:

— Что бы они вам ни обещали, клянусь, вы это получите, как только это кончится, можете прийти ко мне, и я дам вам…

— А нам надо сейчас, — злобно проговорила девушка.

— Нет, вы не понимаете, пожалуйста, — сказал Марк. Он все еще пытался отбиться, смутно соображая, как бы еще побольней ударить, скажем, размозжить парню голову о стену, а когда он упадет, прикончить его ногой. Но он понимал, что не сможет. Марк попытался заговорить спокойнее: — Они убьют меня, если найдут, только подумайте, ведь это может быть правда…

Неуверенная гримаска скользнула по лицу девушки и тут же исчезла.

— Ах ты, всезнайка, — глумливо сказала она, — а ты знаешь, каково это прятаться? Поезжай-ка домой и живи в своем дворце, потому что это наш единственный шанс, так дай нам им воспользоваться. Это единственная достойная вещь, какую ты можешь сделать. Или еще хочешь, чтобы мы тебя пожалели?

— Нет, просто хочу, чтобы вы от меня отстали, — почти безразлично произнес Марк.

— Ваше высочество, — мягко сказал паренек, не обращая внимания на гримасу сестры, — если они найдут нас одних, нам конец. Они приколют меня где-нибудь возле дороги, а на кресте люди умирают долго. А что будет с сестрой, я уж и не знаю. Поймите, для нас это реальнее реального.

— Для меня это тоже реально, — сказал Марк, снова пытаясь вырваться, дико таращась в темноту — не видно ли огней приближающихся фар.

— Это ведь неправда, верно? — обратился паренек к сестре. — Они не убьют его.

— Нет, — яростно произнесла она, но, проглотив слюну, добавила: — Ему… кажется. Просто ему так кажется.

— Хорошо, — сказал Марк. Он внезапно перестал сопротивляться и уставился на Уну и Сулиена леденящим взором. — Допустим, я не прав или сошел с ума, и все это мне только кажется; все равно однажды я стану императором и разыщу вас. И отберу все, что вы получите за то, что сделали.