Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева

– Не очень, – помрачнел Кантор. – Мне тут предсказали такого дерьма, что до сих пор не по себе…

– Кто? Пассионарио? Вроде же его кормили…

– Да нет, Мафей.

– А его что там, голодом морят, что ли?

– Что ты за ерунду говоришь, почему предсказания должны у всех проявляться именно так, как у Пассионарио? Мафей видит сны. Стихийно, без видимых причин.

– И что он тебе предсказал?

– Наручники, застенки и палач-голдианец с раскаленным железом. Причем ему позарез нужен был ты. Амарго, с чего ты вдруг всем так нужен? Между прочим, Флавиус тоже о тебе спрашивал. Правда, под другим именем, но по описанию – вылитый ты. Зачем ты им всем?

– Сам хотел бы знать, но как-то боязно идти спрашивать, тебе не кажется?

– Кажется. Хотя, впрочем, к Шеллару можно. Здесь интересовались как-то… по-хорошему.

– Сопляк ты еще, – вздохнул Амарго. – Везде сначала по-хорошему спрашивают. А когда контакт не идет, начинают по-плохому. И в департаменте Флавиуса это делают ничуть не хуже, чем в Кастель Милагро. Просто реже. И знаешь, когда я вчера прошелся по площади Справедливости, у меня почему-то резко пропало чувство юмора, и анекдоты про короля Шеллара вдруг стали совершенно несмешными. Есть такая старая истина – если ты чего-то о человеке не знаешь, это не значит, что он этого не делает. А если действительно не делает, это не значит, что не умеет. Так что можешь не сомневаться – тот же Шеллар, какой бы он там ни был смешной, нерешительный и порядочный, как о нем говорят, в случае надобности может быть и решительным, и жестоким, и достаточно безнравственным, чтобы спросить тебя по-плохому, где твой друг Амарго и отчего это он не хочет идти на контакт. Не забывай об этом и постарайся поменьше общаться с этим слишком умным королем и вообще попадаться ему на глаза. Кроме всего прочего, ты отбил у него даму, а он такие вещи воспринимает крайне болезненно. Понял?

– Угу, – кивнул Кантор. – А как насчет того, что мне говорил Флавиус о наших переговорах в Голдиане?

– Вот тут я с Флавиусом совершенно согласен, только толку с того… Пассионарио почему-то принял сторону Сорди, и я так и не смог его переубедить. К тому же уже поздно. Договорились. Это была последняя поездка. А палач-голдианец, между прочим, может оказаться сотрудником любой следственной тюрьмы у нас на родине, так что зря ты так волновался именно из-за его национальной принадлежности. Не переживай по этому поводу, я постараюсь за тобой присмотреть и, если что, вытащу. Ты же знаешь, я тебя не брошу.

– Спасибо, – кивнул Кантор. – Постараюсь… не переживать. А то я вчера совсем раскис что-то, до того дошел, что чуть не начал плакаться на свою горькую судьбу девушке… Сегодня вспоминаю, самому противно. У тебя чайник кипит. И кстати, о моей горькой судьбе. Амарго, я охотно верю, что ты желаешь мне добра, но зачем ты для этого врешь прямо в глаза самым бессовестным образом?

Амарго сердито поставил на стол кофейник и раздраженно произнес:

– Кантор, ты меня задолбал своей отрезанной рукой! Я теперь догадываюсь, что именно у тебя намешано в родословной. Не демоны, а дятлы! Кто из нас свихнулся и полторы луны бродил по Лабиринту, ты или я? И кто, по-твоему, лучше знает? Сколько еще раз я тебе должен объяснять…

– Что у меня галлюцинации и ложные воспоминания, – подхватил Кантор. – Да я, в общем-то, не об этом… Хотя тоже о видениях, галлюцинациях и ложной памяти.

– Тебе опять кто-то приснился? – обреченно вопросил Амарго, доставая из шкафа чашки.

– Вовсе нет. Я тут кое с кем познакомился наяву, будучи полностью при своем уме и практически трезвым. С одной симпатичной галлюцинацией. Я с ней даже пообщался… вернее, с ним. Славный такой парень, который утверждает, что никогда не был в Мистралии и при этом до судорог боится мистралийцев. А также падает в обморок при виде крови. И вот у меня на глазах, а также в присутствии сотни с лишним свидетелей, он трансформируется, хватает меч и за несколько секунд истребляет шесть человек примерно с такой же легкостью, как и в моих бредовых видениях… Ты кофе-то не проливай мимо чашки.

Амарго вздрогнул и поставил на стол кофейник.

– Ты ничего не путаешь?

– Даже если б у меня и были сомнения, они бы тут же пропали при виде твоей перекошенной физиономии. Я одно понять не могу, зачем ты мне сказал, что это галлюцинация? Чтобы я считал себя более ненормальным, чем я есть на самом деле? Я ведь его отлично помню. Как он трансформировался и убил охранников, как колдовал в странной комнате, полной непонятных мне вещей, и как телепортировался оттуда вместе со мной. Причем жужжал и щелкал при этом точно так же, как наш загадочный телепортист. Они что, одной школы? А еще я прекрасно помню, как он втащил меня в какой-то ящик и показывал карту, стараясь при этом на меня не смотреть, а то ему сразу плохо делалось. Помню, как мы сидели в какой-то пещере и он ругался, что не может найти выхода… как я просил, чтобы он меня добил, а он плакал и говорил, что не может. Вот как мы добрались до вас, уже не помню, где-то в этой пещере я и свихнулся… но не раньше, Амарго, никак не раньше. Что ты мне по этому поводу скажешь? Еще что-нибудь соврешь?

– Надо же быть таким дотошным! – в сердцах бросил Амарго, падая на стул и нервно раскуривая сигару. – Оно тебе надо было? Ты хоть с ним не говорил об этом?

– Нет. Побоялся, что он меня тоже узнает. Хотя хотелось. Уж он бы мне точно рассказал, что к чему.

– Кантор, я тебя очень прошу, уйми свою любознательность и не трогай этого парня, если не хочешь, чтобы на этот раз он с ума сошел. Я не говорил тебе о нем только потому, что он… он боится. Он хотел, чтобы о нем знало как можно меньше народу. Он провел в Кастель Милагро дай бог неделю и после этого до сих пор боится мистралийцев. Ты догадываешься почему? Наш с тобой общий знакомый, советник Блай, был бы счастлив заполучить этого парня назад и поиметь с этого свой интерес. Помалкивай о нем, если не желаешь ему зла.

– Разумеется, не желаю, и никому не скажу. А чем он так ценен для нашего общего знакомого?

– Ты и так слишком много знаешь. Просто поверь мне на слово.

– Довольно смелая просьба, – хмыкнул Кантор. – Ладно, как скажешь. Что мне теперь делать?

– Отдыхай до завтра. Сегодня вечером ребята вернутся из Голдианы, утром вместе с ними отправишься домой.

– А потом?

– Потом? Тебе уже интересно, что будет потом? Не терпится опять повидать свою девушку? Кантор, может, бросил бы ты все это к хренам и остался здесь? И ты был бы счастлив, и мне было бы спокойнее, и не маячил бы в твоем будущем палач-голдианец…

– Амарго, – разозлился Кантор. – А у тебя в родословной дятлов не было?