Наследие колдуна (СИ) - Тома Ди

Алёна сначала нахмурилась, не понимая логики, а потом пожала плечами, вечером так вечером.

День прошёл достаточно быстро. За делами время бежит незаметно, а забот в деревне хоть отбавляй. Просто так не посидишь. Алёна с дочкой и в огороде трудились, и в сарае с коровой, и на поле на задворках. Мила с ними, втроём веселее. Алёна светлая женщина, стойкая, то расскажет что-то из молодости, то наставление дочери даст, то пошутит так, что слёзы от смеха выступают. Не было у Милки такого с матерью, целый день за Машу радовалась, а у самой сердце не на месте. Но судьбе виднее кому дать, а у кого взять. Значит так надо было.

28. Нужно искать вход

Вечером Алёна проводила Милку до конца улицы, где стоял дедов дом. Крепкое строение зарастало крапивой и лопухами. Сразу было видно, что здесь давным-давно никого не было.

— А ключ есть? — увидев издалека замок на двери, спросила Мила у Алёны.

— Конечно, вот, — та протянула железный холодный предмет.

— Можно я одна пойду? — вопрос звучал скорее как просьба, ведунья ждала разрешения.

— А мне тебя тут подождать?

— Нет, можете идти домой, я не заблужусь, дорога одна.

— Ладно, только там электричество отключили за ненадобностью, фонарь за дверью, как войдёшь, сразу направо.

— Спасибо, — улыбнулась Меланья. — Он мне ни к чему, если здесь есть что, то и так найду, а если это скрыть от меня захотят, то и фонарь не поможет. Не волнуйтесь, я не долго.

Алёна смотрела, как Милка аккуратно, подняв руки высоко вверх, идет сквозь заросли сорняков к крыльцу. Вот она открыла замок и положила его рядом со ступенями. Звякнула откинутая петля, дверь скрипнула, и рыжая ведьмочка помахала рукой, прощаясь с женщиной. Алёна махнула в ответ и пошла домой, не оборачиваясь. Дом деда всегда для неё оставался недоступным. И хотя после его смерти там долго жил брат, какой-то внутренний страх перед этим жилищем не покидал.

За дверью был коридор, слева холодная часть избы, направо тёплая. Медленным шагом Меланья направилась к двери в жилое помещение, в сенях шкафы и полки с разным хламом, там точно ничего нужного, искать будет в комнатах. Потянув за ручку, ей открылся вид на заброшенное помещение. Толстый слой пыли, тишина, одиноко стоящая старая мебель. Ведунья шагнула через порог и прикрыла за собой дверь. Мысленно поздоровалась с хозяином дома и задала свой вопрос. Дом молчал. Никакого отклика. Обычно нежилые помещения быстро отзываются на приветствия, реакция бывает разная, либо любопытство — «кто пришёл?», либо агрессия — «уходи, не звали!», а тут совершенная тишина.

Что ж, помогать ей не будут, значит сама. Комната небольшая, закуток кухни, ещё спальня, особо смотреть и нечего. Вещей тоже практически нет, на полках пусто, в шкафах лишь откровенное старьё. Где может быть то, что ей сможет пригодиться? Окинув взглядом стены, Милка зацепилась глазами за старое фото крепкого бородатого старика. Похоже, это и есть хозяин дома. Она подошла ближе, сняла со стены фотографию и, подойдя к окну, всмотрелась в пожелтевшую от времени карточку.

— Помоги! — шёпотом обратилась она к деду Степану. — Помоги отыскать путь к Богдану! Это твои камни, ты ему их оставил, помоги вытащить, подскажи как!

Призывать пришлось долго, прежде чем ответ пришёл, видно не хотел дед Степан помогать своему внуку, но упрямство молодой ведуньи победило.

— Сам виноват, Богдашка, не спасти его! — раздалось из дальнего угла комнаты, где стояло старое кресло.

Меланья боковым зрением видела там сгустившийся полумрак.

— Спасти всегда можно, — упрямо произнесла она. — Мне лишь дорога туда нужна, помоги найти вход, ты же знаешь как.

— Дочь потеряла и сына лишишься, не лезь, говорю.

Дымка в углу становилась темнее, Милка почувствовала, что её гонят.

— Он же внук твой, он продолжатель рода, неужели не поможешь?

— Богдашка не шёл по стопам деда, всё что я ему завещал, он променял на другое. Он свернул не туда, не хочу ему помогать! Не буду! Уходи, ничего здесь не найдёшь! Прочь! Убирайся!

Мрак в углу с громким шипением выплевывал слова, чтоб прогнать призвавшую его ведьму. Но Милка не собиралась так легко сдаваться.

— Что же ты ему завещал, раз он так легко свернул? Что в наследство оставил — искушение? Зачем показал то, чему противиться сложно? А раз оставил, то почему не обучил правильно обращаться? Где твоя сила и знания?

После гневной тирады в доме стало тихо. Дед Степан молчал, замерев в тёмном углу.

— Камни эти должно было беречь, от чужих глаз, от дурных людей, до поры до времени. Вот что Богдашке завещал, а не то, куда он полез. Не пришло ещё их время, рано…

— Так если рано, то нужно защитить его от их воздействия, подскажи как? Камень не пускает меня. У тебя в доме есть другие? Мне нужно войти туда, помоги, — Меланья просила, вкладывая в свои слова нужный посыл и энергию, но отклика не дождалась.

— Сам виноват, не спасти, не лезь, камней больше нет… — прошелестело в углу, и сгустившийся там мрак начал рассеиваться.

— Подожди, — крикнула ведунья. — Что ты имел ввиду, когда сказал, что я «дочь потеряла»?

— Ровно то, что сказал. Дочь твоя другому миру завещана, и благодари за это Богдашку. А коли меня сейчас не послушаешь и будешь вход в тот мир искать, то и сына потеряешь. Бравый парень родится, в тебя упрямством, себя за отца отдаст, но толку от этого не будет. Богдана уже нет, смирись.

— Ты всё врёшь, — обида, страх и ненависть разом накатили на молодую ведунью.

Что он такое говорит? Как она может потерять детей, если они ещё даже не родились. Они с ней, никто их никуда не заберёт, а если и попытается, то она не позволит. Она сможет их защитить, у неё хватит на это сил.

— Богдана смогла защитить? А спасти смогла? Тело принадлежит этому миру, а душа бестелесна, удержать её не в твоих силах, — словно прочитав её мысли, призрак старика тихо ответил и