Дело молчаливого партнера - Эрл Гарднер

— Видите ли, им кажется, что с преступниками все средства хороши.

— С преступниками так тоже нельзя. Ложью и жестокостью нельзя заставить себя уважать. Они ведь выглядят не лучше самих преступников.

— Это вас так сильно затронуло, поскольку речь идет о вашей сестре. Но, вообще-то случай очень необычный.

— Не знаю, сможет ли Шарли все это пережить. Она ведь почти поправилась, а теперь выглядит гораздо хуже, чем даже во время болезни.

— Понимаю, — посочувствовал Мейсон. — Как раз этой ситуации я и хотел избежать.

— Вина не ваша. Если бы она не нарушила ваших указаний, все было бы гораздо проще. Теперь-то она, конечно, это понимает.

— А о чем еще, кроме сертификата, Шарлотта рассказала полиции?

— Больше ни о чем. Но они собрали против нее столько улик… Мистер Мейсон, если ее признают виновной, то будет лучше, если… если она…

Милдред напрасно пыталась удержать слезы.

— Сегодняшнее слушание, — заговорил о другом Мейсон, — заставило меня взглянуть на дело с совершенно другой стороны.

— Думаете, есть какая-нибудь надежда?

— Ну, надежда-то и не исчезала.

— Если бы только Боб был мужчиной и сказал правду, то мог бы спасти жену. Он мог бы признаться, что убил Линка, а она только следила за ним. Но он, конечно, умолчит, лишь бы выгородить себя.

— А Боб, может быть, и не знал, что ваша сестра поехала за ним, — сказал Мейсон.

— Конечно, знал. Вспомните, ведь Боб приехал в отель «Клермаунт» и вытащил ее оттуда. По дороге они много говорили, и Боб все время ей лгал. Он, например, отрицал, что заложил акции или что поехал в Сиреневый каньон повидать Линка. И это несмотря на то, что сестра ехала следом и видела все своими глазами.

— Как же ваш зять все это объясняет?

— Ну, надо знать Боба. Он всегда и все очень убедительно объясняет! Рассказал, например, что, не успев отъехать несколько кварталов от дома, встретил друга, имени которого, конечно, не назвал. Он отвез его в город. Тот якобы попросил на время его машину. Боб разрешил ее взять, а сам пошел пешком.

— И Шарлотта поверила?

— Конечно. Сестра верит всему, что говорит ее муж.

— Могло ли это произойти на самом деле?

— Не представляю, как это могло быть. Сестра все время ехала за ним. Несколько раз она, правда, ненадолго теряла его машину из вида, но Боб ухитрился сразу выспросить у нее, когда и где это было. И конечно, объяснил, что вышел из машины как раз в такой момент, хитрый дьявол!

— Вы пытались доказать сестре, что?..

— Это совершенно бесполезно. Да к тому же я боялась ее волновать. Она больше всего нервничала из-за того, что подвела вас, просила, чтобы я вам все объяснила. Но если уж я встречу этого лейтенанта Трэгга, я ему все выскажу!

— Можете начинать. Вот он как раз идет.

Она резко обернулась и увидела Трэгга.

Он пробирался между столпившимися людьми, на ходу кивая знакомым. Увидев Мейсона и его собеседницу, он торопливо направился к ним, дружелюбно улыбаясь.

Милдред Фолкнер, гордо вскинув голову, отвернулась.

— Будет вам обижаться, мисс Фолкнер, — мягко сказал ей Трэгг.

— Не терплю лжецов, — отрезала она.

Трэгг потемнел от обиды.

— Не горячитесь, — удержал ее адвокат.

Трэгг взглянул на него:

— Вы-то не обижаетесь на меня, Мейсон?

— Нет. Мне приходилось сталкиваться с тем же. Однако я беспокоюсь о своей клиентке.

— Именно с этим я к вам и шел.

— Итак, поговорим.

— К сожалению, сначала я должен выполнить неприятную обязанность.

— Разумеется, — вмешалась Милдред Фолкнер. — Вы притворяетесь другом, чтобы обманывать и предавать!..

— Потише, пожалуйста, — остановил ее Мейсон. — Сперва давайте выслушаем, что скажет лейтенант.

Трэгг изменился в лице. Он продолжал разговор только с Мейсоном, игнорируя присутствие Милдред Фолкнер.

— Мейсон, вы сообщили на открытом заседании суда, что именно у вас находится этот сертификат. Теперь, к сожалению, мне остается только одно: потребовать у вас этот документ. Кроме того, вам придется предстать перед большим жюри.

— Почему?

— Наверное, вы знаете Черчиля, не так ли?

— Имеется в виду Лоринг Черчиль, заместитель окружного прокурора?

— Да, именно он.

— И что же?

— Этот человек вас не любит.

— Ну и что, я тоже его не жалую. Ничтожество, преисполненное эгоизма и гордящееся академическим образованием.

Трэгг улыбнулся:

— Тем не менее он поручил мне отобрать у вас сертификат.

— Откуда ему стало известно, что он у меня?

— Нам сообщили об этом, как только вы выступили. А Черчиль только этого и ждал.

— И все же документ вы не получите!

— Почему?

— В повестке, которую мне вручили, предписано передать сертификат суду.

— Зря вы, Мейсон. Это вам не поможет.

— Почему же?

— Вы здорово влипли.

— О чем вы?

— Вы скрыли улику.

— Улику?

— Ну да, сертификат.

— Как вы понимаете слово «скрыл»? Я объявил о том, что документ у меня, на открытом заседании суда.

— Вам пришлось это сделать из-за судебного предписания. Да вы бы все равно умолчали, если бы мне не удалось выудить это у миссис Лоули. Она призналась, что отдала его вам.

Милдред Фолкнер, не вытерпев, вмешалась в разговор:

— Наверное, восхищаетесь собой, доблестный полисмен!

— Умолчал бы я или нет, теперь трудно судить. Каждый решает этот вопрос, как может.

— Я остаюсь при своем мнении, — заметил Трэгг недовольно.

— Это ваше право.

— У меня есть еще право и на сертификат.

— Да поймите же, что пока мне не предъявлено судебное требование, такого права у вас нет. Я точно выполнил предписание повестки: явиться в суд и иметь с собой сертификат. Я здесь, и он со мной.

— Надеюсь, — сказал Трэгг, — судья Гросбек все поймет правильно.

— Ну что ж, значит, он подпишет требование.

— Но это займет время.

— Уж конечно.

— Хотел бы я знать, кто подскажет мне, где вас искать, чтобы вручить это требование?

— Никто.

— Вы представляете, как разозлится Черчиль? Он будет в бешенстве.

— Это ужасно! Я теперь спать не буду, зная, что Черчиль мной недоволен.

— Мейсон, мы с вами ходим разными путями. С вами не соскучишься. Вы всегда сражаетесь до конца. Может, иногда не очень честно, но до конца. Отдайте мне этот сертификат, и Черчиль не будет к вам цепляться. А мне бы этого хотелось.

— К черту вашего Черчиля!

— Это ваш окончательный ответ?

— Нет! Он получит сертификат, если миссис Лоули в течение часа будет выпущена на свободу. Иначе придется ему ждать, пока у меня появится горячее желание вручить ему этот документ.

— Миссис Лоули придется предстать перед судом присяжных, — сказал Трэгг.

— По какому обвинению?

— Предумышленное убийство.

— Вы что, хотите обвинить в этом ее?

— К сожалению, у нас нет выбора. Ее муж сделал уличающее заявление.

— И что, он обвиняет жену?

— Да, ее.

Потрясенная этими словами, Милдред Фолкнер, забыв свое возмущение, переспросила:

— Вы хотите сказать, что Боб Лоули дал показания на жену?!

— Да, — ответил Трэгг, — Я, конечно, не должен вам этого говорить. Но я не рад, Мейсон. Все это меня… гнетет.

— А в чем дело?

— Сам мистер Лоули показался мне крысой, предателем и обманщиком, в противоположность его жене. Она держится прямо и с большим достоинством, но, боюсь, втянута в игру со смертельным исходом.

— Так о чем Боб рассказал вам?

Несколько секунд Трэгг колебался:

— Послушайте, Мейсон, вы отличный адвокат и способны выручить своих клиентов любым способом. Думаю, что Черчиль накажет меня, но была не была…

— Ну так продолжайте.

— Я служу людям, но я — это лишь звено в целой системе. Для меня важен результат. Да, я имею дело с преступниками, но такова моя работа.

— Зачем такое длинное вступление? — спросил Мейсон.

— Затем, что я сожалею, что мне пришлось так обойтись с миссис Лоули. Я не знал, насколько опасно она больна. Иначе я никогда бы не поступил так. Говорю вполне искренне.

— Но, к сожалению, дело сделано, — сказал Мейсон.

— Оправдываться я не собираюсь. С ней будут обращаться так, как положено с заключенными. Но дело в том, что сложившаяся ситуация не предусмотрена законом. Теперь-то мне понятно, что Шарлотта Лоули опасно больна и самое легкое волнение может окончиться для нее смертью.

— Так что же все-таки сообщил вам Лоули? — прервал его Мейсон.

— Он так убивался из-за состояния жены, так стонал, — презрительно сказал Трэгг, — что мы разрешили ему свидание с ней. Он встал на колени у ее кровати и поцеловал рукав ее ночной сорочки.

— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— Но перед этим он распустил сопли и выложил все, что знал.