Дальний Восток: мифы и легенды - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

поднялся и говорит:

— Долго я спал!

Старший брат говорит:

— Когда б не мы, ты бы не проснулся.

Все вошли в чум. А там уже мясо сварилось, очень вкусное мясо! Все поели. Жена старшего брата снова взяла нинбу и вышла из чума. Оленей позвала. Олени пришли. Она отыскала среди них годовалую важенку с белым солнцем во лбу. Ударила ее по лбу волшебной нинбой. Важенка обернулась красивой девушкой.

Стала эта девушка женой для среднего брата.

Хорошо стали жить братья. У каждого была жена. А оленей — не пересчитать! Богато жили, долго жили.

Как Тяртекан людоеда победил

Тяртекан вышел из чума. В тундру пошел. Людоеда встретил.

— Эй! — сказал людоед. — Молоко-молоко, молоко-молоко. Хорошо! Теплую печенку есть буду.

— Подожди пока, — сказал Тяртекан, — я пойду кое-что посмотреть.

Тяртекан между шкур дохи[17] кору дерева всунул. К людоеду вернулся, сказал:

— Ну, убей меня!

Людоед взял его — все скрипит.

— Эх, тощий, — сказал людоед, — кости скрипят.

Тяртекана в мешок положил.

Домой пришел.

Своим детям сказал:

— Называемого Тяртеканом поймал. Я опять охотиться пойду. Сварите.

Людоед ушел. Тяртекан сказал:

— Ребятишки, меня из мешка вытащите.

Ребята вытащили его.

— Я, — сказал Тяртекан, — вам игрушки сделаю, маленький лук сделаю. Хороший, острый нож мне дайте.

Дали. Тяртекан хороший лук сделал. Выстрелил. Попал в цель.

— Эй, ребятишки, — сказал Тяртекан, — подальше рядом сядьте.

Ребята сели. Тогда он головы детей людоеда ножом отрезал. Головы их одеялом накрыл, остальное в котел положил, сварил. Потом он из жилища стал рыть наружу ход. Когда он кончил рыть, жилище задрожало. Людоед пришел.

Людоед вошел, сказал:

— Эй, ребята!

Спят. Оказывается, наелись.

В котел посмотрел:

— Хорошо! Жир пить буду. Жирное мясо есть буду.

Стал есть и сказал:

— Эх, мое сердце почему болит? Детишки, вставайте!..

Не слышат.

Крепко спят, наевшись.

Людоед поел, насытился.

Потом одеяло открыл, а там головы одни лежат. Испугался людоед.

Тогда Тяртекан снаружи крикнул:

— Эй!

Людоед выбежал на улицу. Тяртекан в жилище вбежал, изнутри крикнул:

— Эй!

Людоед в жилище вбежал. Тяртекан выбежал, снаружи крикнул. Людоед выбежал, а Тяртекан снова изнутри крикнул. Тяртекан бегал взад и вперед, пока у людоеда силы не иссякли.

Тогда Тяртекан сказал:

— Старик, войди сюда.

Людоед вошел в прорытый ход. Тяртекан ударил его копьем, убил.

Тяртекан женился.

Детей имел.

Долгую жизнь прожил.

На берегу Ледовитого океана жил.

Дикая важенка

Один юноша, проснувшись однажды, осознал, что не знает, откуда он родом. Было лето. Была тьма комаров. Вот он развел огонь и сидел у дымокура. Сидел так и думал: «Куда это пойти, чтобы спастись?» Так просидел до темноты. Сам страшно проголодался.

Вот стало смеркаться, и он пошел к озеру, чтоб хотя бы попить воды. И — надо же! — на берегу озера лежит раненая куропатка. Поранив, сокол уронил ее, и она упала, оказывается. Схватив ее, юноша прямо-таки сырой и съел. После того у него в глазах посветлело, и он, подумав: «Не встречу ли вдруг, если просто пойду по тундре, подобного мне двуногого?», просто по тундре зашагал.

Вот утром, когда стало много комаров, он снова развел костер и, сидя у дымокура, провел день. Вечером опять пошел к берегу озера, чтоб хотя бы попить воды.

То озеро, оказывается, было небольшой речкой, и — надо же! — там лежала одна щука. Она кочевала с одного озера на другое озеро, но вода в речке упала, и щука, не в силах добраться, осталась там лежать. Он схватил ее. Опять сырой съел. Опять зашагал.

На другой день развел огонь и лежал, спасаясь от комаров. Лежал так, и тут до его ушей донесся стон или что-то еще. Пошел в ту сторону — надо же! — дикая важенка погибает от комаров. Сама очень жирная! Хотел убить ее, но не убил. Развел возле нее огонь, сделав так, чтобы дым валил на нее.

Глаза у той важенки сперва были закрыты, а тут она свои глаза приоткрыла. С любовью взглянула на юношу. Потом опять закрыла свои глаза.

Тот самый юноша в своих ладонях принес воду с озера. Вылил воду на ее ноздри. Дикая важенка снова открыла глаза.

Вот так и носил он воду до темноты. Непрестанно лил ей на ноздри.

Вечером дикая важенка поднялась. Поднялась, потом встала на передние колени и положила на землю голову. Вот потом стала с любовью смотреть на юношу и думает: «Этот человек без внимания пребывает». Потом, сказав: «Пусть живет, бедняжка!», по тундре зашагал.

Дикая важенка не отстает. Идет за ним. Этот человек отгонял ее. Нет, не отстает. Все время ложится, как до этого сказано.

«О, что это с ней?» — сказал он и в тот раз, когда та дикая важенка опять легла, пнул ее по ноздрям. Тут брызнула кровь! Когда кровь брызнула, та важенка превратилась в пригожую девушку!

— О, хорошо, что додумался! — сказав, подошла к тому юноше.

— О, хорошо, что для меня есть подруга! — сказав так, тот юноша взял девушку за руку.

Вот с тех пор они стали жить вместе. Хорошо жили, стали богатыми, многодетными.

Чужая ураса

Как-то под вечер сидели в своей урасе[18] три брата.

Имя у старшего — Лошийя. У среднего — Лопчуо. А младшего брата звали Акчин-хондо. Делать им нечего было. Старший брат сказал:

— Давайте песни петь, голоса пробовать. Я первый начну.

Начал, запел:

— Лошийя-я! Шийя! Лошийя!

Спел так, похвалил себя:

— Хороший у меня голос. Теперь ты пой, — говорит среднему.

Средний запел:

— Лопчуо-о! Чуо! Лопчуо!

Спел, сказал:

— И я хорошо пою! Посмотрим, как наш младший споет.

Младший запел:

— Акчин-хондо! Хондо-хондо! Акчин!

Закончил. Братья говорят:

— Что ж, и у него получается. Теперь давайте все вместе споем.

Запели. Каждый свое поет. Никак песня не складывается. Старший на младшего рассердился. Младший — на среднего. Средний — и на младшего, и на старшего:

— Зачем свои имена поете?! Мое пойте. Тогда песня сложится.

— Из твоего имени песня не ладится! Мое петь надо! — кричит старший.

— А я ваших имен и знать не хочу! — младший бранится. — Свое знаю! — И затянул: — Акчин-Акчин-Акчин-хондо! Хондо-хондо-до-до-Акчин!

Средний брат и старший брат на него набросились. Бить его стали. И он им спуску не дает.

Котел опрокинули, огонь в очаге залили.

Катаясь по полу, стрелы изломали. Старший сказал:

— Однако, в урасе плохо драться. Пошли наружу!

Пошли братья наружу.