Последний выход - Александр Лобин

— Конечно, нет. Вот он, пожалуйста…

Крюгер передал мой груз Доценту и только после этого посмотрел на меня повнимательней. Три свежих пореза на лице его полностью устроили и никаких вопросов о моих похождениях не последовало. Не до того было.

Группа, пока меня не было, успела понести серьезные потери. Нет, все, слава богу, были живы, но Масяня выглядела бледной, а на левой руке под костюмом угадывалась плотная повязка. И Студент почему-то сменил свою роскошную импортную винтовку на обшарпанный дробовик.

Расположился народ в сквере, в яме, образовавшейся после серьезной осадки почвы. Позиция была вполне приличной: по краям кто-то когда-то соорудил капитальный бруствер из скамеек и поваленных деревьев, — вот только что мы здесь забыли, было пока не очень ясно.

Ответ на этот вопрос я получил минут через пять, после того, как Доцент разобрал мой рюкзак. Главным грузом в нем оказался набор инструментов: болгарка, электрический лобзик, дрель и прочее. Поскольку розеток в округе не наблюдалось, следовало понимать, что в качестве блока питания здесь использовали «огненные шары».

— В вестибюле засели вояки — шепотом объяснил мне Крюгер. — Еле от них ушли. Придется воспользоваться запасным вариантом.

— Куда идем? — Спросил я так же тихо.

— В бомбоубежище. А дальше — в Лабораторию. — И он испытующе глянул мне в лицо.

Какой наивный человек. Как будто я еще не догадался о конечной цели нашего путешествия. Куда еще они могли меня тащить через половину Зоны, где еще я мог им пригодиться? Меня больше занимал вопрос: а что мы будем делать в Лаборатории? Но я опять его не задал….

Доцент тем временем вылез из ямы, пробрался к кирпичной будке, стоящей в углу сквера и начал возиться с ее дверью.

— Там — вентиляционная шахта. — Сказал Крюгер. — Труба узкая, но думаю, пролезем…

После разговора со мной он начал разбираться с Масяней.

— Значит так. Сейчас вы трое выдвигаетесь обратно к гостинице и по пожарной лестнице поднимаетесь на крышу пристройки. Там, вроде бы, чисто. В вестибюле спецназ. На крыше Насос и Земеля. Если что — они вас прикроют, только близко к армейцам не лезьте, а так у нас с ними мир. Ваша задача: отвлечь хвост, если он есть, прикрыть со стороны, если на нас нападут, а к утру выйти к «Прометею», если наши туда вернуться. Постарайтесь уцелеть любой ценой, это моя личная просьба ко всем.

— Может лучше подождать, пока вы уйдете? — Мрачно предложила Катана. Этой глупой девке явно хотелось продолжить свой подвиг.

— Три ствола больше, три ствола меньше… Говорю же, с той стороны вы нам лучше поможете. Ну что расселись? Вперед!

Возразить ему никто не посмел. Катана скользнула вперед, Студент прихватил под руку Масяню. Серые комбинезоны слились с буйно растущий зеленью, прошуршали раздвигаемые ветки, а дальше я уже не смог их разглядеть как ни старался, хотя маршрут движения был известен. Но, по крайней мере, в их стороне все было тихо, не о что у Доцента — там загудела болгарка, зажужжала дрель, огненным дождем посыпались искры. Визг насилуемого железа, казалось, заполнил всю площадь.

— Черт! — С досадой пробормотал Крюгер. — Вот об этом-то я и не подумал! Вояки в трех шагах, а мы тут слесарную мастерскую открыли…

Доцент возился не сказать, чтобы долго, но эти пять-десять минут стоили нам, в смысле расхода нервных клеток, хорошей перестрелки. Уж очень нетипичными были эти звуки для Зоны, вот для какого-нибудь киевского автосервиса они были бы уместны…. Мы до рези в глазах и до звона в ушах всматривались и вслушивались в окружающее пространство, ожидая появления разведки противника.

Для нашей деликатной миссии любой случайный человек был бы помехой, тем более, что ночью в Припяти союзников нет. Да, завтра наши и военные будут прикрывать друг-другу фланги и тылы, делиться водой и патронами, но в два часа ночи даже свои выстрелят не раздумывая на любой непривычный или неожиданный стук — что уж там говорить об ударах молотка и лязге лома.

Однако обошлось. Тишина наступила даже как-то неожиданно.

— Эй, Крюгер! Давайте сюда — все готово. — Окликнул нас Доцент.

Оценив размеры разрушений я проникся к нему еще большим уважением. Нашумел он изрядно, зато и сделал немало: срезал петли на двери, выворотил металлический колпак над шахтой, вырезал решетку и даже торчащие прутья отогнул в стороны, чтоб костюмы не порвали.

— Придется теперь вход взорвать за собой. — Решительно приказал наш ведущий. — Мало ли какая сволочь следом увяжется….

— Не вопрос. — Отозвался Доцент. — Взрывчатки навалом. Только тогда ты бери инструменты и двигай вперед, я остаюсь минировать.

И мы полезли. Доцент посоветовал снять броню и тащить этот груз за собой на стропе и мудрость этого совета я оценил сразу же, как только втиснулся в трубу. Если уж мне с моим пятьдесят вторым размером было трудновато вздохнуть, то как умудряется протиснуться Крюгер, я так и не понял. Мало того, труба дважды изгибалась почти под прямым углом, так, что в одном месте я чуть было окончательно не застрял. Три метра вниз, четыре влево, еще вниз метров пять…. потом мне пришлось довольно долго висеть, зажатому в бетонных тисках, и ждать пока Крюгер разберется с механизмом на выходе. Тоже хватило и лязга и визга….

Потом я спрыгнул, приземлившись копчиком прямо на кожух насоса. Крюгер ухватил меня за шкирку и вытащил на волю — да, после того, что я уже преодолел, лаз полтора на полтора воспринимался уже как свободное пространство.

— Все — Сказал старший. — Еще одна решетка впереди и можно прыгать вниз.

Некоторые время мы просто лежали, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающему мраку, потом я догадался включить ПНВ. Из-за Крюгеровского плеча хорошо был виден просторный зал, уставленный вдоль стен двухъярусными койками. В затхлой атмосфере подземелья еще витал запах разогретых концентратов, от которого меня чуть не вывернуло наизнанку — включилась хорошо блокированная память…

Я даже не запомнил момента, когда мы спустились — так плотно меня окружили призраки прошлого…

— Узнаешь знакомы е места? — Спросил Крюгер, включая фонарь.

Я не ответил. Думаю, ему и по лицу моему все было ясно.

На пару секунд я словно провалился на семь лет назад. Воздух как бы сгустился, наполнился шумом дыханья десятков людей, горькой смесью пота и страха, сдавленным шепотом (тут никто не смел разговаривать громко), и гулом вентиляции.

Хорошо помню, что детей (в смысле — совсем маленьких) не было, тем не менее, кто-то постоянно плакал, то в одном углу, то в другом. И совершенно не помню, что же делал эти долгие одиннадцать часов лично я? Не мог же я все это время пролежать, отвернувшись лицом к стенке? Однако из действительно личных воспоминаний меня посещало только одно — вот я стою согнувшись над раковиной и пытаюсь избавиться от остатков последнего ужина, но во рту сухо, как в пустыне и я лишь напрасно терзаю горло…

И пленка! Эта самая, так хорошо мне знакомая сиреневая гадость уже тогда была в унитазе! Я еще побоялся пить воду из крана, потому что принял эту муть за радиоактивную пыль!

— Ну, — Потрепал меня по плечу Крюгер. — Вспомнил что-нибудь интересное?

— Да так… Муть всякая мерещится.

— Тогда кончай с ностальгией. Задерживаться здесь не резон — вояки контролируют центральный вход, могут сунуться следом.

— Да, — спросил я, приводя себя в рабочий порядок. — А почему здесь никто не живет? Ведь какое козырное место!

— А хрен его знает, выражаясь по научному. Монолитовцы пытались этот бункер освоить, да что-то забросили.

Выход в подземный ход обнаружился за дверью со скромной табличкой «Топливный склад. Огнеопасно. Посторонним вход воспрещен». Надпись не врала — цисцерны для солярки и мазута здесь действительно имелись — но и всей правды не говорила: за фальшивым электрощитом располагалась еще одна дверь с кодированным замком, которую Доцент в три минуты открыл с помощью сканера. Как раз, когда он распахнул ее, где-то на поверхности ощутимо рвануло — взрывчатки наш пиротехник не пожадничал…

Крюгер, не оглядываясь, прошел примерно метров сто и остановился после первого поворота. Здесь ход расширялся, образуя как бы тамбур: отсюда шла лестница наверх, правда, заваленная, еще один заваленный ход вел налево, а основной маршрут продолжался прямо, но нормальный коридор превращалсяв трубу, наподобие той, что вела от Лаборатории к Свалке.

— Вот здесь пока и приземлимся. — Сказал Крюгер, скидывая рюкзак, шлем и доставая сигареты.

— Правильно. — Поддержал его Доцент. — Вы тут пока посидите, а я вернусь, поставлю там пару сюрпризов, а то как-то неуютно, когда тыл не прикрыт.

Разумеется, я спорить не стал: велено курить, так чего же лучше?

— А ты, Ботаник, парень спокойный… — Со странной интонацией протянул Крюгер, разглядывая меня сквозь сизые кольца табачного дыма. — Скоро сутки как мы идем, а ты до сих пор не спросил куда и зачем…