Ночь, море и звезды - Хизер Грэм

Руки девушки обвились вокруг его шеи, пальцы слегка запутались в прикрывающих ее темных густых волосах. Она заворожено прикоснулась к его щеке, провела ладонью по щетине, скользнула вниз, ощутив бугры напрягшихся на плечах мышц. Кайл оторвался от ее губ и прижался к тревожно пульсирующей жилке на шее.

Если он сейчас уйдет, подумала Скай, вот тогда ей действительно будет плохо и одиноко.

Однако же никуда Кайл уходить не собирался. Мягкое прикосновение ее рук, призывно приоткрытые губы — все это убеждало в том, что Скай хочет его так же страстно, как и он ее, и это замечательно, ибо на сей раз он просто не может заставить себя от нее отказаться. Он опьянел без вина, голова кружилась. Грудь безупречной формы, уютно покоящаяся в его ладони, тонкая талия, гибкие бедра, содрогающиеся в предвкушении наслаждения, — эта женщина вся, до последней клеточки, предназначена одному ему. И кожа такая, что ни к чему не придерешься, даже палящее солнце и дикая природа ничуть не лишили ее удивительной, неповторимой мягкости. Ноги длинные и на редкость соблазнительные для такой миниатюрной фигуры. Кайл вздрогнул, почувствовав, как они раздвигаются.

Скай в жизни не поверила бы, что способна так потерять голову, и вот вам пожалуйста. Впрочем, нет, мелькнуло в ее затуманившемся сознании, все-таки не потеряла. Можно ли говорить о безумии, когда так страстно желаешь чего-то и все чувства так обнажено обострены? Иное дело, что испытываешь такое ощущение, словно все мыслимые измерения куда-то исчезли и ты паришь — поначалу медленно, а затем тебя подхватывает вихрь и увлекает куда-то наверх, где существует только страсть, сжигающая обоих. Движения Скай были совершенно автоматическими — она просто мгновенно откликалась на желания партнера; так, едва прикасаясь к клавишам, извлекаешь мелодию, сначала нежную, а затем громкую, сначала еле слышную, а потом оглушительно-мощную. Начав с бурной атаки, Кайл действовал теперь неторопливо, с мучительной медлительностью подводя и себя, и Скай к пику страсти. Зубы его мягко касались отвердевших сосков, губы впитывали нежность кожи, и от этой ласки тело Скай вспыхивало жарким огнем, а внутри все клокотало и переворачивалось. Она впилась длинными пальцами ему в плечи и не сдержала хриплого вздоха.

Кайл неторопливо ощупал другой холмик, затем поднял голову; во взгляде его, устремленном на полузакрытые миндалевидные глаза Скай — никогда еще они не были такими чудесными, такими загадочными и соблазнительными, — горела неутоленная страсть.

— Ты прекрасна, — чуть слышно прошептал он, продолжая жадно ласкать ее. А потом и взгляд, оторвавшись от лица, последовал за руками, фиксируя малейшие содрогания послушного и жаждущего тела. Кайл забормотал что-то, и признания его, слова, невнятные и жаркие, только добавили ласке огня.

— Кайл, — с трудом выдохнула она и захлебнулась, почувствовав, как его нервные пальцы приближаются к самому нежному месту.

— Люблю тебя, всю люблю, — прошептал он, все теснее прижимаясь к ней.

Скай открыла глаза, но взамен ответного признания раздался лишь приглушенный крик; тела их слились в одно. Скай почувствовала, как в нее врывается могучее пламя, как свет слепит глаза, словно душа и тело, найдя друг друга, задрожали в едином порыве чистой страсти.

В любви Кайл был требователен, настойчив, даже груб — безжалостный завоеватель — и в то же время удивительно ласков и нежен. Сплетя руки у нее за головой, он жадно впивал тайную сладость ее губ. Вулкан, землетрясение, стремительное восхождение в рай земной — вот что такое его всепоглощающая любовь. И когда Скай оказалась подхваченной этим потоком, все остальное исчезло. Ничего подобного прежде она не испытывала.

Финал был подобен мощному раскату грома. Долго еще Скай вздрагивала, медленно, шаг за шагом, возвращаясь в этот мир, в эту хижину, на это песчаное ложе. Да, никогда прежде не испытывала она такой обжигающей страсти, никогда не чувствовала такого изнеможения.

Кайл все не отпускал ее, ласково поглаживая по щеке. Минута шла за минутой, а они не размыкали объятий. Скай смутно отметила про себя, что дневной свет из ярко-голубого превратился в бархатисто-индиговый. Жара спала, и Скай сделалось зябко, она даже вздрогнула. Кайл теснее прижал ее к себе, щедро оделяя запасами тепла.

Все еще пребывая в полудреме, Скай прикрыла веки и буквально растворилась в нем, чувствуя, как краска постепенно заливает ее и без того пылающее лицо: подумать только, что он нашептывает ей на ухо, а она отвечает и, отпустив тормоза, дает ему все, что он хочет.

Скай изо всех сил зажмурилась, словно стремясь отгородиться от действительности. Слишком хорошо ей было, чтобы задумываться о происшедшем. Все, чего ей хотелось, — это просто уснуть в объятиях мужчины, который только что взял ее, мужчины, которого она хотела с первой же минуты их встречи. Когда Скай проснулась, голубой бархат ночи уже исчез, хижину освещали первые лучи розового рассвета. Рука Кайла все еще покоилась у нее на груди, нога небрежно переброшена через ее колено. Скай осторожно высвободилась и вышла наружу. Из-за горизонта медленно поднималось солнце. День обещал быть ярким, безоблачным и тихим.

А мысли Скай, напротив, беспорядочно метались, так что ей, сейчас, пожалуй, буря была бы ближе по настроению. Ее сжигало чувство вины — вины тем более горькой и мучительной, что она не просто предала Теда, но еще и испытала сладость от этого предательства. Даже сейчас Скай не могла более или менее четко восстановить его облик в памяти. Все еще содрогалась при одной только мысли о Кайле.

Скай глубоко и порывисто вздохнула. Дело усугублялось еще и тем, что Кайл женат, пусть и живет отдельно. Ему-то на это наплевать — сам признался, что у него было много женщин. Так чему же радоваться? Получается, она, Скай, — просто еще одна из его побед в весьма длинном перечне.

И на все это наслаивалось еще одно ощущение, которое-то и пугало ее больше всего. Скай была счастлива, как никогда в жизни. Она стала частью Кайла. Он взял ее, наполнил до самого донышка и теперь не отпускает.

И от этого делалось жутковато.

Получается, что она, Скай, всегда такая независимая, привыкшая полагаться на себя, теперь, напротив, совершенно порабощена чужой волей. Кайл сделался для нее чем-то вроде наркотика; он не просто обольстил ее — превратил в законченную наркоманку. Ведь как бы ни была она смущена и напугана, какое бы чувство вины ни испытывала, ее тянет к этому человеку, и тянет неудержимо.

Скай медленно побрела к грубо сколоченному столу и оглядела его рассеянным взглядом. Посредине лежал черепаховый гребень. Взяв его негнущимися пальцами, она машинально принялась расчесывать спутавшиеся волосы. Как ни странно, созданная Кайлом смесь кокосового масла и лимонного сока произвела должный эффект: волосы сделались мягкими и податливыми. А гребень явно рассчитан на длительное пользование. Не зря Скай занялась волосами — отвлекает от переживаний. К тому же волосы наконец пришли в божеский вид и мягкими волнами ниспадали на плечи и грудь. Правда, отложив гребень, Скай все равно лишь криво усмехнулась: ощущение пришибленности так и не пропало.