Новая Зона. Первопроходцы ада - Игорь Недозор

– Переживу!

Когда за ней закрылась дверь, Марина Серова достала из кармана горячий шарик, уже изменивший цвет с обычного серого на красный.

Она узнала госпожу и просила покормить ее. Она просила крови, в данном случае крови именно сталкерши.

Марина оцарапала большой палец об оправу – тонкий шип уколол кожу. Красная капелька впиталась в блестящую поверхность одного с ней оттенка…

Темная дева провела окровавленным пальцем по лицу, оставив красную полосу, а жемчужина потеплела, наполняя все существо бывшего эксперта ЦАЯ неведомо чем. Тем, чему нет слов. Но тем, что исполняло ее желания.

Сейчас к ней пришла сила, и она была готова к переговорам. Появилось знание, что переговорщики переругаются, подерутся, ни до чего не договорятся, и в итоге все сложится удачно для нее.

Она презрительно оглядела убогий закуток с покосившимся рукомойником, ведром в углу и тусклой лампочкой под потолком, стерла кровь с лица, улыбнулась и вышла из уборной.

Глава 13

– Слышь, академик по китам, – поливая все вокруг свинцом из «Абакана», бешено проорал Дракон, – ты можешь объяснить, что это за хрень и откуда она здесь взялась?!

Антон, конечно, мог бы дать пояснения, но лишь частично. Например, то, что сталкер назвал «хренью», было, если Арсеньеву не изменяла память, эвриптеридами или ракоскорпионами. Но вот откуда взялись в современной Москве членистоногие животные, водившиеся на Земле в незапамятные времена, примерно от пятисот до двухсот пятидесяти миллионов лет назад, начлаб, хоть убей, растолковать не мог. По всей видимости, это явление из того же ряда, что и гигантский трилобит из Мневников. Прямо-таки парк ордовикского периода.

И все же как, каким образом?! Непостижимо… Ох уж эти Зоны. Играют с людьми, будто с неразумными детишками.

– Не спи, майор, а то башку снесут! – прервал его размышления Дракон.

Всего два часа, промелькнуло у майора. Всего два часа они тут, а кажется, что почти сутки…

– Ну как там, старлей? – каркнули наушники голосом Дракона (настоящее имя этого типа по-прежнему никто не знал).

Старший лейтенант Николай Раков, командир мотострелкового взвода прикрытия, состоящего из двадцати девяти бойцов на трех бэтээрах, оторвался от электронного бинокля. Воздух пах старой гарью и слегка – тухлятиной. Мысленно обругал проводника, нарочито плевавшего на субординацию.

– Обстановка нормальная, товарищ Дракон, – все же не удержался Николай от шпильки. – А вы там за детекторами посматривайте.

Пустая улица, обрамленная типовыми грязно-серыми девятиэтажками, упирающаяся в торговый центр, изувеченный бушевавшим внутри «белым вихрем». Запорошенная тополиным пухом, уставленная превратившимися в сугробы машинами и безлюдная.

Неподалеку из витрины павильончика летнего кафетерия торчала БРДМ, своим защитным носом сокрушившая внутреннее убранство – барную стойку, холодильник, стеклянные шкафы с прохладительными напитками.

Люки машины были закрыты наглухо, наводя на печальные мысли о судьбе экипажа. То ли въехали в «электрогитару», то ли накрыло «зовом бездны» бедолаг.

БТР-80 с бортовым номером «209» с ревом двинулся дальше.

Второй в колонне; первым ехал неказистый микроавтобус – старый УАЗ защитной окраски с несколькими вычурными антеннами, растянутыми на крыше, – группа инструментальной разведки, отслеживающая аномалии по дороге.

За ним два инкассаторских грузовичка с логотипами, один – «ПриватБанка», второй – «Интеко», внутри которых тряслись спешно поднятые по тревоге научники.

Дальше два замыкающих «броника».

Стандартные двадцать пять километров передвижения в районе особой геофизической аномалии. По Косыгина. Мимо МГУ, выглядевшего сейчас почти таким же, как до…

Мимо университетского ботанического сада. На секции поваленной ограды под раскидистыми деревьями сидел, отдыхая, прайд «грайверов» – жутких на вид падальщиков (при случае и живым закусят), напоминающих раскормленных длинношеих шакалов, которых побрили наголо.

«Пальнуть бы! – отчего-то подумалось Николаю. – Эх!»

Мимо жилого микрорайона на Мичуринском проспекте – на детской площадке кто-то навалил груду обглоданных костей и черепов.

Потом свернули на Мосфильмовскую и почти сразу – на Воробьевское шоссе. Раков сверился с электронной картой. Дальше самый кратчайший путь лежал по Бережковке, но вот пройти через забитый брошенными машинами и развалинами маршрут, не имея тяжелых инженерных машин разграждения или хотя бы тягача МТ-Т, было нереально.

Значит, на ту сторону Москвы-реки.

На Лужнецком мосту колонна притормозила. Впереди на съезде с эстакады, как сообщил Дракон, дорогу перегородила здоровенная «хладка» – довольно неприятная и жутковатая аномалия. Не дай бог угодить в нее – половину любого попавшего в ее сети объекта, будь он живой или неживой, словно языком слизывает. Придется поворачивать, кажись.

– Эй, разведка, как там дела? – осведомился Раков в микрофон.

– Она в стадии распада, минут через двадцать сможем двигаться… – прошелестело в ответ.

– А что наука скажет? – справился он у сидевшего рядом Антона, молчавшего всю дорогу и размышлявшего о своем. – Вы вроде, господин майор, в Зонах больше времени проводили?

– Лейтенант, – буркнул в ответ Арсеньев, – я же не физик, а биолог. Но по собственному опыту скажу, что аномалии «в стадии распада», бывало, неделями существовали…

Явно не обрадованный столь пессимистическим прогнозом Раков решил, пока колонна стоит в ожидании, выбраться наружу. Три командировки в южные горы давали о себе знать – так и ждешь выстрела из «Шмеля» или РПГ, а снаружи есть шанс спастись – ибо от нынешних тандемных зарядов что старичок «восьмидесятый», что последняя модель «Абрамса» выгорает изнутри начисто.

Начлаб остался в компании с солдатами и продолжил размышлять. Судя по сбивчивой информации, переданной штурмующими метрополитен частями, их атакует нечто совсем непонятное. Мда…

Все чаще в мозг Антона закрадывались еретические мысли, что Зоны – это что-то вроде попыток повторить акт Творения, черновики, что ли. Набросает некто план, исчеркает вдоль и поперек, воплотит, поглядит со стороны, да и уничтожит. С этими аномальными районами та же петрушка.

За несколько дней (порой даже быстрее, чем библейские шесть суток) создается новая материя, реальность, населенная всевозможными живыми организмами – примитивными и высокоразвитыми, мыслящими. Развивается, растет, въедается корнями в грунт. Не спеша исчезнуть.

Только вот такая странность намечается. Господь-то начинал с райского сада, с деревьев Жизни и Познания добра и зла, а Зоны – несомненно, ад. Не значит ли это, что их конструирует извечный оппонент Всевышнего? Но тогда следует, что дьявол не уступает по силе Творцу…

Снаружи грохнуло, затрещало, зарокотало, отдаваясь многократным мечущимся эхом среди мертвых кварталов, вызвав дикое желание выскочить из машины и кинуться на землю, слиться, вжаться всем телом в асфальт. И сразу, следом, гулко ударило вновь, заставило мост заходить ходуном, словно кто-то неподалеку несколько раз ударил исполинским молотом.

Арсеньев оторопело высунулся в люк. Раков, замерев на месте, глядел туда, где только что торчал силуэт небоскреба, воздвигнутого на Бережковской набережной за месяц до «харма». Теперь лишь лиловый от микромолний смерч крутился на месте еще пять минут назад казавшегося незыблемым тридцатиэтажного гиганта.

В наушниках радиостанции, настроенной на спецволну, послышалось:

– Докладывает седьмой. В квадрате «К-30» произошла разрядка аномалии «гром-барабан». Мощность примерно на тридцать процентов выше стандартной. Блокированы улица Потылиха и Третье транспортное в районе развязки. Подразделению «Алмаз» действовать по схеме «Шесть»!

Ага, отметил Раков про себя, военсталкеры тут как тут. Сейчас полезут собирать «слезы солнца» – артефакт недорогой, но для производства разной электроники очень полезный. Ох, поползают ребятки в руинах…

Ни за что лейтенант Раков не хотел бы оказаться в военсталкерах! Толку с той прибавки и премий, если риск сломать шею сверх меры? Если уж припечет, так лучше в вольные сталкеры податься, чем за жалованье лазить по всяким скверным местам. Уж лучше в Полесскую Зону на Периметр. Да не на Припять или в Дымовку, а на Мертвое болото, откуда по пять раз на дню лезут «бешеные выдры» – единственный мутант, что сам норовит выбраться за границу Зоны, по пути закусив всем, что шевелится.

Дождавшись, пока «хладка», неслышно пыхнув, угаснет, они двинулись дальше, не обращая внимания на соблазнительно переливающиеся розовым куски «оловянного холодца», порождаемого сей аномалией.