Почему перелетные птицы возвращаются домой - Леонид Соколов

Рис. 26. Состав гнездовой популяции самок у широконоски (А) и хохлатой чернети (Б) на оз. Энгурес в Латвии (по: Михельсон и др., 1988).

Темная часть столбика — местные старые особи, гнездившиеся в предыдущие годы; заштрихованная часть — местные, впервые гнездящиеся годовалые и двухлетние особи; светлая часть — иммигранты впервые гнездящиеся. Цифры — доля особей (%).

На оз. Энгурес латвийские орнитологи на протяжении многих лет кольцуют и отлавливают взрослых самок и утят. Ежегодно кольцуется более 80 % утят широконоски и хохлатой чернети. В результате массового кольцевания утят и по мере вымирания старых птиц неизвестного происхождения на оз. Энгурес установился достаточно стабильный высокий уровень численности самок местного происхождения, что дало возможность определить средний процент местных самок в популяции. Авторы пришли к выводу, что у широконоски местные самки составляют около 90 %, а самки-иммигранты — 10 % (рис. 26). Среди местных самок молодые особи (годовалые и двухлетние) занимали примерно половину. У хохлатой чернети самки-иммигранты тоже составляют около 10 % среди гнездящихся птиц. Доля молодых птиц (примерно 20 %) среди местных гнездящихся самок чернети была меньше, чем у широконоски. Эти данные характеризуют лишь средний состав изучаемых популяций уток. В разные годы соотношение местных молодых самок и самок-иммигрантов значительно колеблется в зависимости от уровня смертности уток различного возраста, плотности гнездовой популяции и погодных условий в местах зимовки.

Рис. 27. Состав гнездовой популяции у мухоловки-пеструшки на Куршской косе.

Темная часть столбика — местные особи (первогодки и взрослые); заштрихованная часть — иммигранты, уже размножавшиеся в районе исследования; светлая часть — впервые гнездящиеся иммигранты. Цифры — доля особей (%).

Другие данные касаются мухоловки-пеструшки, которая тщательно изучается на Куршской косе. Благодаря почти сплошному кольцеванию птенцов и взрослых птиц в дуплянках и эффективному отлову окольцованных птиц в последующие годы получен хороший материал для оценки соотношения местных птиц и иммигрантов. На Куршской косе в районе полевого стационара на протяжении последних шести лет проводится практически сплошное кольцевание птенцов и взрослых мухоловок-пеструшек. Эффективность отлова окольцованных птиц в дуплянках и естественных дуплах (в радиусе 5 км.) достигает 95 %. За время исследования было поймано 828 гнездящихся мухоловок. Из них 24 % особей были местные, родившиеся в районе исследования, а 76 % — птицы неизвестного происхождения (рис. 27). Интересно, что после удачного в отношении гнездования «раннего» 1986 г. доля местных птиц увеличилась до 35 %. У самцов доля местных птиц была выше (27 %), чем у самок,(20 %). Откуда прилетают иммигранты в наш район исследования, сказать трудно. За весь период среди гнездящихся иммигрантов (около 500 особей) только одна самка была с кольцом, надетым ей в Швеции 25 мая в год обнаружения. Можно только предполагать исходя из данных о дальности расселения молодых мухоловок-пеструшек (см. рис. 21), что большинство появившихся в районе исследования иммигрантов родились в пределах 40–50 км. от места гнездования. Если это действительно так, то можно предположить, что подавляющее большинство иммигрантов у мухоловки-пеструшки составляют особи той же популяции, поскольку популяции у этого вида вряд ли занимают территорию радиусом меньше 50 км. Анализ возрастной структуры гнездовой популяции на Куршской косе показал, что около 50 % птиц местного происхождения представлено первогодками, 30 % — двухлетками, 15 — трехлетками, 4 — четырехлетками и 1 % — пятилетками.

Интересно, что в Карелии (Олонецкий район), по данным А. В. Артемьева, местные мухоловки-пеструшки в исследуемой им популяции составляют всего 6 %, т. е. в 4 раза меньше, чем на Куршской косе. Он приходит к выводу, что особи местного происхождения в анализируемой популяции не играют существенной роли ни в формировании гнездового населения контролируемой территории, ни в динамике его численности. Возможно, действительно в более северной популяции, где уровень филопатрии существенно ниже, чем на Куршской косе (см. рис. 6), доля местных птиц настолько мала, что не играет существенной роли в поддержании численности популяции, состоящей в основном из иммигрантов. Однако остается неясным происхождение этих иммигрантов. Вполне возможно, что эти иммигранты, как и в нашем районе исследования, родились в пределах 40–50 км., т. е. они являются членами той же популяции, а не представителями из других популяций. Если это так, то тогда нет принципиальных различий в структуре популяций мухоловки-пеструшки в Карелии и на Куршской косе.

Глава 5

Формирование у птиц чувства «верности дому»

Тот факт, что перелетные птицы нередко возвращаются после зимовки непосредственно в район рождения, может привести к мысли, что знание географического положения родины молодые птицы унаследовали от своих родителей. Имеется достаточно много косвенных аргументов против такого предположения. Однако нужны достоверные факты, лучше экспериментальные. Такие факты были получены исследователями в начале 50-х годов нашего столетия. Первыми, кто провел широкомасштабные эксперименты по перевозке птенцов некоторых перелетных видов., в новые районы и слежению за их дальнейшей судьбой, были наши отечественные исследователи — Ю. А. Исаков, В. М. Поливанов и Н. И. Титаева. В эти годы в стране начали проводить опыты по заселению полезными птицами лесозащитных полос согласно государственной программе. Благодаря этим работам, которые имели поддержку и специально финансировались, были получены важные данные по формированию у птиц территориальных связей.

Вообще-то первые попытки переселения птиц (уток) были предприняты Филлипсом в 20-х годах нашего столетия, когда он перевез взрослых уток из Европы в Америку. Опыт был неудачным в отношении «осаждения» птиц в новых местах, поскольку все они разлетелись. Более удачным оказались опыты Л. Вялинкангаза по переселению в начале 30-х годов английских крякв на север Ладожского озера путем перевозки яиц. Часть вылупившихся под местными птицами утят впоследствии, после миграции с утками из Финляндии, были обнаружены в районе рождения, т. е. на Ладожском озере, а не в Англии, где были отложены яйца.

В 1949 г. Ю. А. Исаков с коллегами провели опыты по переселению серого гуся. Яйца гусей из Астраханского заповедника были перевезены для инкубации в Москву, откуда четырехсуточных гусят отвезли в Дарвинский заповедник на Рыбинское водохранилище, где их продолжали выращивать в специальном загоне. Таким образом, гусята были смещены примерно на 1600 км. к северо-северо-западу от места откладки яиц. Выращенные гуси (27 особей) успешно поднялись на крыло и первое время постоянно совершали облеты территории. Всем гусям подрезали крылья и не отпустили на зимовку. На следующий год, весной и летом, гуси жили на полной свободе. Сразу после линьки им снова подрезали крылья и оставили на вторую зимовку. Весной 1951 г. гуси вновь получили полную свободу. Две пары из них загнездились. Осенью 10 птиц улетели на зимовку, остальные 8 гусей за ними не последовали и остались зимовать в месте выпуска. Весной 1952 г. шесть птиц из улетевших вернулись в заповедник. Осенью они вновь улетели на зимовку. Оставшиеся же в заповеднике 8 гусей объединились в стаю, регулярно совершали облеты территории, но зимовать остались в том же районе. Весной 1953 г. 6 гусей вновь вернулись и загнездились в заповеднике. Осенью все, кроме одного, опять улетели и вновь вернулись весной 1954 г., когда им было почти 5 лет. Они успешно вывели своих птенцов и вновь покинули заповедник до весны 1955 г. Таким образом, Рыбинское водохранилище обогатилось новым гнездящимся видом. Гуси же, которых перевозили взрослыми во время линьки, как показали опыты тех же исследователей, не возвращались в последующие годы в район выпуска.