Любовь Чейза - Сандра Браун

Чейз обескураженно смотрел на глубокие борозды на лбу Лаки, который сосредоточенно считал до десяти, чтобы успокоиться. Старший Тайлер оперся локтями на стойку и взъерошил волосы.

— Ты не заслужил этого. Девон, конечно, тоже. — Он сжал голову руками и покачал ею. — Прости! Забудь все, что я тут наговорил.

Чейз ждал, что брат уйдет, но, к его величайшему удивлению, Лаки вернулся и опять сел на табурет.

— Давай начистоту, что тебя гложет?

— Нам нужен этот контракт.

— Ха! Контракт контрактом, но ведь есть еще какая-то причина! Мама с Девон тоже заметили. Каждое воскресенье, когда вы с Марси приезжаете к нам домой, ты сидишь как на пороховой бочке. В чем все-таки дело?

Чейз взболтал содержимое своего бокала и пробормотал:

— Марси.

— Я так и знал.

Чейз вздрогнул, глаза его сузились и требовательно уставились на Лаки.

— Почему это ты так и знал?

— Марси очень похожа на Девон. До вашей свадьбы у нее была своя жизнь, она никогда ни от кого не зависела. — Лаки высыпал обратно в вазу горсть соленых орешков. — Неудивительно, что роль жены пришлась ей не по вкусу. Она еще не привыкла к ней, как к новой паре туфель.

— Да что ты? — насмешливо пробормотал Чейз. — Она такая хорошая жена, что от этого устаешь.

— Как это?

— Ужин на столе каждый вечер в шесть. Она прекрасно готовит. Бог знает когда, потому что днем она занята по горло. В доме чисто, как во дворце. Если у меня что-то теряется, она всегда знает, где это найти.

— Приятно слышать, — весело отозвался Лаки. — А я-то, дурак, сомневался! Похоже, тебе здорово повезло. Отчего же у тебя «болит живот»?

Чейз повернулся к брату. Теперь, когда «водослив» был открыт, он жаждал поскорее освободиться.

— Она слишком совершенна.

Лаки смотрел на брата, словно тот зачитывал послужной список.

— Только один пример. Марси любит методично просматривать воскресную газету. На прошлой неделе я нарочно разбросал свежий выпуск по всей гостиной: прочитав страницу, отбрасывал ее в сторону.

— Зачем?

— Провоцировал.

Лаки непонимающе уставился на брата.

— Зачем?

— Потому что я злой как дьявол. — Непримиримая злость была тем состоянием, в котором ему не хотелось признаваться никому, тем более младшему брату, заслужившему свое прозвище благодаря немыслимому успеху у женщин. — Я хотел проверить, можно ли ее разъярить, — пояснил Чейз.

— Ну и как?

— Никак. Она не сказала ни слова. Даже не бросила ни одного сердитого взгляда. Просто обошла гостиную, спокойно собрала газетные листы и сложила так, чтобы можно было читать.

— Не понимаю. Твоя жена терпелива, как святая?

— Тебе никогда не доводилось жить со святой? С кем-либо столь совершенным? Марси явно ненормальная. И почему она не взбесилась? — Чейз резко выдохнул. — Кошмар какой-то, настоящая нервотрепка. Я все время начеку.

— Послушай, Чейз, если все это…

— Нет. Она постоянно подкрадывается ко мне.

Лаки от хохота едва не свалился с табурета.

— Подкрадывается к тебе? Как когда-то мы к Сейдж? То есть Марси прячется в твоем шкафу, а когда ты открываешь, выпрыгивает оттуда с криками?

— Не будь дураком!

— Тогда о чем ты?

Более глупой ситуации и придумать было нельзя. Чейз не мог рассказать Лаки, как однажды спокойно брился в ванной и вдруг заметил в зеркале Марси. Он так резко обернулся, что порезал бритвой подбородок.

— Прости, я напугала тебя, Чейз. Я не хотела тебе мешать. — Она положила на полку стопку свежих полотенец. — У тебя кровь идет. Вот здесь.

Марси оторвала кусочек салфетки, приложила его к ранке на подбородке и так и держала, несмотря на то что абсолютно раздетого Чейза бесило прикосновение ее пальцев к лицу.

И в тот самый момент, когда, казалось, терпение его уже лопнуло, она прошептала:

— Ну как?

Кровь тотчас ударила в голову Тайлеру. Впрочем, он взял себя в руки и пробормотал:

— Лучше.

Он выхватил первое попавшееся из стопки полотенце и обернул его вокруг себя с поспешностью Адама, пойманного за совершением первородного греха.

Нет, он не мог рассказать этого Лаки. Тот захотел бы узнать, почему Чейз не подхватил свою жену на руки, не отнес на кровать и не занялся с ней любовью до потери сознания. Приемлемого ответа не было. Чейз и сам хотел бы знать его.

Оставив без внимания вопрос брата, он произнес:

— В ней нет ни капли скромности. Она бесстыдна. Помнишь, как много внимания уделяла женской добродетели бабушка? — Чейз злобно усмехнулся. — Слава Богу, она ни разу не видела Марси.

— Черт побери, что с тобой? — наклонившись, Лаки уставился в лихорадочно горящие глаза брата. — Уж не начал ли ты баловаться травкой?

Чейз толкнул его в плечо. Лаки опять засмеялся.

— Ну и дурак же ты! Марси ведет себя как настоящая леди.

— Только не дома. Дома она слоняется голая, как сойка.

Лаки заинтересовался еще больше и подался вперед.

— Да что ты?

Чейз даже не понял, что брат поддразнивает его. Он вспомнил, как несколько дней назад вошел в комнату Марси со своей рубашкой, к которой нужно было пришить недостающую пуговицу.

— Входи, — отозвалась жена на осторожный стук в дверь.

Чейз переступил через порог и вдруг резко замер, столкнувшись с прекрасной розовой наготой женщины. Он застал ее за укладкой волос: руки подняты над головой, сама она застыла перед туалетным столиком. Зеркало предлагало Чейзу ее вид сзади, так что картина сложилась полная.

Голубые глаза Марси изучающе сверлили Чейза. Она ждала его реакции. Ему хотелось броситься к ней, прижаться к ее ослепительной плоти, но воля оказалась сильнее желания. Если уж Марси ничуть не стеснялась своей наготы, он сдаваться не собирался.

Глядя поверх ее головы и ощущая, как участился пульс, Чейз спросил:

— Коробка с иголками и нитками у тебя?

— Я с удовольствием починю тебе рубашку сама.

— Мне нужна обыкновенная пуговица. Я могу пришить и сам. Так ты дашь мне иголку с ниткой?

— Конечно.

Марси опустила руки. Волосы рассыпались по гладким, прекрасным плечам. Маленькая коробочка со швейными принадлежностями стояла где-то за Чейзом. Марси могла обойти его, могла попросить его посторониться, но вместо этого прошла практически сквозь мужа, коснувшись его. Каждая клеточка тела Чейза запылала жарким пламенем, обдав его яростным сексуальным жаром.

Вот и сейчас одно лишь воспоминание об этом отозвалось в нем мучительной тоской, желанием прикоснуться к дерзкой груди Марси, погладить прозрачную кожу и выведать ее искусно закамуфлированную тайну.