Туманная радуга. Том 2 (СИ) - Бугрим Ксения

— Чумакова, Каспранская, — крикнула им Росомаха. — Разговариваем по-английски!

— Well, — переключилась Вероника, — let’s talk about that a little bit later, right after the lesson.

— Чего?? Ладно, на всякий случай: yes, I do.

***

Всю неделю Тимур был как никогда настойчив. Ловил Веронику в коридорах школы, угощал булочками из столовой и провожал до остановки на пару с Витей. Парни прекрасно находили общий язык, и Вероника диву давалась, наблюдая, как увлеченно эти двое обсуждают футбол, компьютерное железо и видеоигры. Ей казалось немного странным, что Тимур не предпринимает в ее сторону никаких активных действий. Он просто всегда был где-то поблизости. По словам Ритки, его поведение напоминало тактику исследователя диких животных, который добивается их доверия, постоянно находясь неподалеку. Со временем животные привыкают к его обществу и начинают вести себя расслабленно в его присутствии, не опасаясь нападения. А когда исследователь уезжает, они даже начинают по нему скучать. Тетка считала, что это очень умная тактика для такого идиота, как Тимур.

Хорошо хоть по вторникам и четвергам Вероника оставалась на факультативе, а по средам у десятого «Б» было на один урок больше, иначе бы Тимур мозолил ей глаза каждый день. Это было ни к чему, ведь она никак не могла избавиться от мыслей об Ирке и предстоящей контрольной по физике. Это все делало ее нервной и чересчур восприимчивой. В таком состоянии она легко могла сдаться под натиском Тимура и броситься к нему в объятья, чего никак нельзя было допустить, пока не пройдут положенные три недели.

В воскресенье Вероника сидела над конспектами с факультатива и по старой, проверенной схеме пыталась закрепить в памяти новые формулы, мысленно рисуя их в воздухе. Звонок Зинаиды застал ее врасплох. Он вызвал необъяснимую тревогу, как будто сейчас подруга сообщит что-то очень неприятное. Интуиция не подвела: по одному голосу на том конце было понятно, что хорошими новостями здесь и не пахнет.

— Каспраныч, я только что приехала от Ирки. Разругались с ней в пух и в прах. Похоже, у нее совсем крыша поехала! Она сняла со стены коллаж с фотками, который мы дарили ей на днюху, вырезала оттуда тебя и повесила обратно. Я ей так и сказала, мол, шафер-то у тебя знатно подтекает, мать. В общем, если вкратце: она считает тебя предательницей, но не говорит, почему.

Несмотря на то, что Вероника сидела в кресле, она почувствовала, как земля уходит из-под ног. В висках стучало, по спине пробежал холодок. «Предательница??»

— Погоди, Зин, давай по порядку… — Вероника закрыла глаза, пытаясь на ходу собраться с мыслями. — Зачем ты вообще решила к ней пойти? Она сама позвала?

— А я разве не говорила? Мне позвонила ее мама. Она зашла в Иркину комнату и увидела изрезанный коллаж. Спросила, что случилось, а Ирка ей и говорит: «Вероника мне больше не подруга». Все остальные расспросы не дали никаких результатов, и поэтому Наталья Николаевна набрала меня. Я ей говорю, вы извините, но я знаю не больше вашего, нам Ирина тоже ничего не объяснила. И тут ее мама выдает мне новость про коллаж. Каспраныч, я была в шоке! Сразу собралась и поехала к этой ненормальной выяснять, в чем дело. А дело, как оказалось, совсем плохо… — Зинаида тяжело вздохнула. — Из-за чего она могла так на тебя ополчиться? Может, у тебя есть догадки?

— Да я понятия не имею! — чуть не плача, воскликнула Вероника. — Я бы никогда не сделала ей ничего плохого и уж тем более не смогла предать! А знаешь, что… Я сейчас вызову такси и поеду к ней. Уж мне-то, «предательнице», она должна сказать, что я такого натворила.

— Попридержи коней, а. Я ж тебе русским языком говорю: Приходько в полном неадеквате. Думаешь, я не пыталась ее вразумить? Ты меня знаешь — я и мертвого достану, но в случае с Иркой все оказалось бесполезно. С тобой она даже разговаривать не станет, даже не пытайся. Теперь ты для нее предательница и все тут.

— Зин, ну хоть ты-то мне веришь? Я бы никогда… Это ведь наша Ирка…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Голос Вероники задрожал, по ее щекам покатились слезы. Она поняла, что если попытается закончить фразу, то не сможет сдержать рыданий, и потому остановилась.

— Да знаю я, Каспраныч, — сказала Зинаида, — знаю. Уж кто-кто, а ты точно никакая не предательница. Не заводи свою шарманку, я и без того тебе верю. Если уж кому и можно полностью доверять, так это тебе. Я и нашей сумасшедшей подруге так же сказала.

— А она что?

— Говорит, мол, я тоже так раньше думала, но, поверь мне, я ошибалась. А я ей в ответ: уж извини, но в этой ситуации я на стороне Вероники. Знаешь, что она мне заявила? А, хотя неважно. Она несла такой бред, что я не выдержала и послала ее ко всем чертям.

— Зин, да говори уже, как есть. Нет смысла что-то от меня утаивать, хуже уже все равно не будет.

— И то верно… В общем, она сказала примерно так: «Вероника не такая безгрешная, как ты о ней думаешь. Она хорошая актриса, но, к сожалению, играет не только на сцене. Я убедилась в этом на собственном опыте. Тебе она действительно не сделала ничего плохого, но это пока. Как только у вас с ней появится один общий интерес, она притворится хорошей, выждет удобный момент и всадит тебе нож в спину. Сделает все, лишь бы заполучить желаемое. На твоем месте я бы не стала так безоговорочно ей верить». Разве не напоминает бред сумасшедшего?

— Общий интерес говоришь? — хмыкнула Вероника. — Кажется, я знаю, о чем она. Точнее, предполагаю.

На той стороне повисло короткое молчание, а затем Зинаида воскликнула:

— Ты о корейце что ли? Так я тоже о нем сначала подумала. Но вы же с ним просто друзья! Я видела, как ты на него смотришь. Примерно так же, как и на нас с Иркой. Так о каком ноже в спину она толкует??

— Может быть, она считает, что мы с ним никакие не друзья и втайне ото всех встречаемся, или что-то в этом роде. Но это сущий бред!

— Конечно, бред, — поддержала Зинаида. — Но послушай… Тебя-то я давненько знаю, а вот Егая — нет. Может, это он посеял в ее голове сомнения? Не специально, а просто как-то так вышло. Сказал что-то не то, намекнул… Опять же, эта ситуация с Ханиным, когда они оба договаривались, кто из них будет с тобой гулять… А еще не забываем о школьных слухах! Многие до сих пор думают, что Ханин и Егай собираются драться из-за тебя на прудах. Да и вообще, кто знает, что еще Ирка могла услышать в наше отсутствие? У нее и так зверская нагрузка, а тут еще стресс из-за неразделенной любви. Между прочим, ей и так несладко пришлось: кореец мелькает у нее перед глазами каждый божий день! Может, это все ее и доконало? Расспроси-ка своего приятеля как следует. Только при личной встрече, чтобы ему было сложнее соврать. Если это он виноват, я ему такое устрою… У него разрез глаз сузится, станет похож на вьетнамца!

Ретроградный Меркурий

Утром следующего дня Вероника устроила сбитому с толку другу допрос с пристрастием. По его реакции сразу стало понятно, что он не в курсе дел.

— Единственное, что могло ее расстроить — это бредовые слухи о нашей драке с Ханиным, — сказал он. — Ни я, ни сам Ханин никому ничего не говорили, но когда эти слухи стали распространяться, лично я никак на них не реагировал. Не подтверждал, но и не отрицал. Мне просто было все равно. В нашем классе многие до сих пор уверены, что я от тебя без ума, а мне даже лень это комментировать. Приходько видела мою реакцию на расспросы одноклассников. Возможно, она решила, что раз я не спешу опровергать эту информацию, значит, все, что говорят — правда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ира слишком умная, чтобы верить слухам. Вариант, что она могла сделать какие-то выводы, основываясь на чужих россказнях, я даже не рассматриваю. Я надеялась, что, может, в вашем классе произошло что-то более серьезное… Хорошо, значит, сегодня попробую поговорить с ней лично. Если она считает, что я ее предала, то рано или поздно захочет высказать мне все в лицо.