Месть Блэка: Игра - Атлас

и Сигнус уже близко, и нельзя передать словами, насколько я по ним соскучился! — уже на бегу скороговоркой проговорил Поллукс, запуская несколько взрывных проклятий позади нас, чтобы завалить вход в пещеру.

К несчастью, величины взрыва хватило не только на то, чтобы пещера быстро начала обрушаться, но и вход прямо перед нами заходил ходуном, а сверху о щит уже разбилась пара булыжников.

— А ведь говорил… кхе… никаких Бомбард! — что есть силы перебирая ногами помчался я вперед, обогнав деда на повороте.

— Да… и вот… видишь… что случается… если… меня… не слушать… — прохрипел Поллукс, а я в свою очередь вспомнил, что у нас есть метлы. Но, прежде чем я сказал об этом старику, тот уже обогнал меня на метле, крикнув:

— Да не беги ты, используем метлы, болван!

Я отстал от него буквально на секунду, тоже мгновенно разгоняясь до такой скорости, что поворачивать по узким переходам было достаточно непростым испытанием. И вот, когда через несколько мгновений я было хотел убавить скорость, из боковых коридоров донеслось знакомые противные вопли чудовищ.

— Не гони так, врежешься! — прокричал Поллукс позади, когда уже я обошел снизившего скорость деда, но спустя пару секунд он сравнялся со мной, понимающе хмыкая.

Повороты сменялись один за другим, гора сверху уже перестала шататься и пытаться попасть в нас массивными булыжниками. И вот, наконец, впереди забрезжил выход на ту самую площадь, где не повезло паре пингвинов.

Мы вылетели из-под земли, словно пробка из-под шампанского. И уже спустя десяток секунд из этого же прохода, как и еще из нескольких, на площадь начала вылезать черная неоднородная жижа разных форм и размеров. Тут были и гротескные черви, и массы, отдаленно похожие на Чужих, и даже монстр, похожий на гигантского осьминога… Но это все условности, потому что жидкая масса плоти, что представляла их тела, все равно постоянно изменялась, отращивая конечности и изменяя свою структуру.

Единственно, что не менялось — это размер. Практически все особи были размером как минимум с коня, а как максимум — с вагон Хогвартс-Экспресса. И их количество все больше и больше увеличивалось.

— Я займусь льдом, а ты попробуй их задержать, — хмуро проговорил Поллукс, глядя вверх и придя к таким же выводам, что и я. По бесчисленному лабиринту зданий, с их поворотами и переходами — у нас мало шансов оторваться, даже используя метлы. Единственный выход — это прорваться наружу, только вот от свежего воздуха нас отделяли многие метры льда, пропитанного чем-то высасывающим магию. Пробиться — задача вполне решаемая, и требует разве что немного времени, но нужно еще как-то дать старому магу это время. Впрочем, есть один способ, даже проверенный и весьма надежный…

— Fiendfyre! — сразу два вала огня понеслись на копошащуюся черную массу, вылезающую из туннелей с разных сторон от обелиска. Уткнувшись в черную жижу, огонь начал вначале жадно, затем все медленней и медленней поглощать жизнь и субстанцию этих мерзких созданий, тратя на свое поддержание и контроль просто бешенные ресурсы магии из источника. И если с контролем у меня было все в порядке, благодаря долгим попыткам приструнить наше родовое «не совсем заклинание», то вот с магией было все не так хорошо.

Адский огонь, вопреки расхожему мнению, в первую очередь питался все-таки энергией мага, а не ее жертвами. Хотя и ими тоже, тут же бросая всю полученную энергию на борьбу с призывателем, каждую секунду стремясь пожрать самого призывающего и пробуя его на зуб. Создавалось было ощущение, что прямо к венам магических каналов присоединили два мощных насоса, которые с огромной скоростью высасывали из меня магическую энергию.

Видимо, об этом и предупреждал меня Поллукс. Если в случае обычной волшебной палочки с ограниченной пропускной способностью вызов Адского огня был малоприятной затеей, то вот используя оба магических концентратора, ситуация превращалась в настоящую русскую рулетку. Что успеет убить тебя раньше — магическое истощение или само Адское пламя, которое вначале выжигало призывателя и контролера, а затем, напитавшись его силой, вполне могло войти в полную мощь, выжигая все на многие мили вокруг. Главное, чтобы было чем подпитываться.

Но пока что я держал заклинание, слегка стиснув зубы от напряжения, создав за несколько метров до нас непроницаемый заслон, о который пробовали зубы, клыки, когти, присоски и ещё Мордред знает, что — эти постоянно меняющиеся твари.

Странность была в том, что с каждой новой сожженной жижей, следующая уже сгорала немного медленней. Как будто бы они успевали что-то изменить в своем теле так, чтобы противостоять Адскому огню намного дольше.

— Поторопись! — крикнул я деду, который с помощью изменения формы и еще нескольких заклятий соорудил из камня огромное сверло, которым медленно, но верно продвигался вверх, ломая перед собой окаменевший лед.

— Да знаю я! — рявкнув в ответ Поллукс, точно так же нервничавший.

— Да какого… — вырвалось у меня сквозь зубы, когда несколько кусков шевелящегося мяса побольше взяли несколько чудовищ поменьше и запустили их воздух, преодолевая тем самым огненный заслон.

— Берегись! — проорал я Поллуксу, который был сосредоточен на бурении льда и не видел, как прямо на него летят два пускающих щупальца комка черной слизи, а я просто не мог так быстро отозвать заклинание, чтобы ему помочь.

— Putrescere! — произнесенное спокойным женским голосом заклинание двумя зеленоватыми вспышками отбило летящие в сторону деда кляксы, которые, после попадания в них темно-зеленого луча, начали прямо на глазах словно бы гнить изнутри.

— Касси?! — неверяще выдохнул старик.

— Поллукс?!

Глава 10

Уничтожая ощущение боли, одновременно уничтожают и ощущение наслаждения, и в конечном итоге человек перестает быть человеком.

© Мишель де Монтень.

— Касси, дорогая моя! Я бы тебя обнял, но сейчас немного занят… — явно растроганно произнес дед, поворачиваясь в сторону эффектно появившейся женщины. И выглядела она тоже очень эффектно. Одетая в меховое пальто и брючный костюм с меховыми сапожками, Кассиопее было на вид всего лет тридцать-тридцать пять. На самом деле, я бы не дал ей и тридцати. Рассыпанные пышной копной кудрявые, черные как смоль волосы, такие же черные омуты глаз, словно вышедшее из-под руки неведомого скульптора безукоризненно-правильное лицо… Не будь она моей бабушкой, с возрастом, приближавшимся к отметке в восемьдесят лет, это был бы идеал мечтаний для любого мужчины. И даже без знания, что появившаяся женщина была мне родственницей, с одного взгляда можно было смело сказать, что Кассиопея была истинной Блэк, чем-то неуловимо напоминая сразу и Меду, и Вальбургу.

— Я вижу, — ухмыльнулась та, посылая еще несколько мощных проклятий, не