Темное искушение - Лори Даниэль

– В конце концов добро всегда побеждает.

Очевидно, он нашел мою фразу забавной. Он откинулся на стуле и посмотрел на меня темным ленивым взглядом, похожим на дым, валящий от котла.

– Что ты сделал с моим кузеном? – спросила я.

– Позволил ему уползти назад к твоему отцу.

Я посмотрела недоверчиво.

– Почему?

– Повезло, – просто ответил он.

– Ты ведешь свой бизнес, полагаясь на удачу?

– Иногда. – Он окинул взглядом комнату, наслаждаясь видом своего царства зла. – Знаешь, сюда меня привела удача.

– Думаю, слово, которое ты ищешь, – «нарциссизм».

В его взгляде сверкнул намек на веселье.

– И это тоже.

Я отказалась снова произносить слово «удача», потому что, если кто-то и заслуживал того, чтобы на голову ему посреди Уолл-стрит упало пианино, так это он. Итак, я саркастически импровизировала.

– Думаю, твое самолюбие выросло, когда я наткнулась на твое логово, не так ли?

– М-м-м, – хрипло пробормотал он, не сводя с меня пристального взгляда. – Полагаю, да.

Один-единственный смущенный взгляд Ронана вновь поставил бы мир на ноги. Это убедило меня в том, что мы действительно на двух разных волнах: добра и зла. Но, конечно, этот ублюдок понял меня.

Его взгляд остановился на маленькой трещинке в окне, которая появилась вчера, когда я, в отчаянной попытке подышать свежим воздухом, швырнула в окно стул, на котором он сейчас сидел. Юлия поставила поднос с ужином и выбежала из комнаты с язвительным взглядом.

– Я слышал, тебе не нравится твоя комната.

– Условия могли бы быть и получше.

Он улыбнулся.

– Уверен, в моей комнате тебе понравится больше.

Я ненавидела его улыбку. Сверкающие белые зубы и горделивый изгиб губ. У него была улыбка красивого джентльмена, и какая же она была лживая. Хотя больше всего я ненавидела то, как попала к нему в руки и как он обманом перетянул мое тело на свою сторону.

Я сглотнула.

– Меня устраивает моя комната.

Он усмехнулся моей частичной капитуляции.

– Давай не будем забывать, что у тебя было ко мне большое дело.

– Давай.

– Твоя влюбленность была милой.

Раздражение пробежало у меня по спине.

– Как ты сказал раньше, на твоем месте мог быть кто угодно. – Я равнодушно пожала плечами и повторила его же слова: – Может быть, Альберт.

Его глаза сверкнули льдом, черная парадная рубашка, казалось, затрещала по швам. Либо он не делился своими зверушками, либо получил удар по раздутому эго.

– Но, как правило, – холодно сказала я, – я стараюсь держаться подальше от тех, кто отрезает людям пальцы.

– И все же ты по-прежнему предана своему отцу, – протянул он.

Он нашел больное место. Я воздвигла стены отрицания и не позволю ему разрушить их.

– Тебе больше нечем заняться? – огрызнулась я. – Например, Надей?

Его глаза сверкнули.

– Следи за языком.

Мой гнев утонул в простом предупреждении, и я выглянула в окно.

– Как долго ты собираешься держать меня тут?

– Столько, сколько захочу.

– Я хочу выйти из этой комнаты.

– Ты больше не в Канзасе, Дороти. Ты не можешь получить все, что захочешь.

Я чувствовала, что сойду с ума, если и дальше буду заперта в этих четырех стенах. Мои легкие сжимались с каждой секундой, и скоро я не смогу дышать. Отчаяние росло внутри, и я заставила себя сказать:

– Я буду вести себя хорошо.

Он смотрел на меня долгую секунду, что-то нечитаемое промелькнуло в его взгляде.

– Докажи.

Я даже думать не хотела о том, какие доказательства ему нужны. Вариантов было множество, и все они были унизительными. Удерживая его взгляд, я ждала – просто ждала, не понимая, чего он хочет. Наверное, чтобы я встала на колени и отсосала ему.

– Умоляй.

Отвращение растеклось по мне, словно кислота. Я бы лучше отсосала ему, это унижение я бы смогла смыть со своего рта. Но умолять? Это была вульгарщина, которую я не хотела и не могла делать. Слова попали прямо в душу. Может, я была несвободна, но моя душа все еще принадлежала мне.

Я презирала его за то, что он заставлял меня делать это, за то, что унижал меня так. Вместе с этим огнем на поверхность поднялось что-то горячее, чужеродное и неумолимое.

Наши взгляды встретились, его – бесчувственный, мой – пытающийся скрыть творящееся внутри насилие. Я спустилась с подоконника, вытянув одну длинную ногу за другой, а затем опустилась на колени. Когда я медленно подползла к нему, глаза Ронана прищурились от жара и подозрения. Такой изнуренный. Такой проницательный.

– Это то, чего ты хочешь? – Мой голос звучал иначе, весело и обольстительно.

Его проницательный взгляд следил за каждым моим движением, тихие слова прозвучали удовлетворенным рокотом:

– Это только начало.

Стук моих коленей и рук по полу, ровное биение моего сердца и сладкая дрожь от желания мести заполнили комнату. Я заползла меж его раздвинутых ног и потерлась лицом о брюки, словно смиренная домашняя зверушка. У него стоял. Садист возбуждался от этого.

Его татуированные пальцы лежали на колене, и я потерлась о них щекой. Он раскрыл ладонь и практически замурчал от удовольствия, когда я задела лицом его ладонь.

– Пожалуйста, – умоляла я, скользнув рукой по его эрекции и выше по груди. Мои следующие слова прозвучали резко: – Пошел ты на хер.

Я толкнула его так сильно, как только могла.

Стул опрокинулся на пол, увлекая за собой Ронана. Дерево раскололось под его весом, и его рык завибрировал в комнате. Сердце застряло у меня в горле, я вскочила на ноги, но он умудрился не упасть, схватил меня за лодыжку и потянул вниз. Я так сильно ударилась об пол, что из меня вышибло все дыхание.

– Котенок. – Это был смешок сквозь стиснутые зубы. – Ты облажалась.

Он потащил меня назад, я вцепилась в персидский ковер, чтобы найти опору. Моя футболка задралась до талии, обнажив голую кожу. Я знала, что не могу позволить ему подмять меня под себя, иначе этот бой будет окончен. Отпустив ковер, чтобы изобразить капитуляцию, я выдохнула:

– Прости!

– Нет, ты это не искренне, – прорычал он. – Ты просто знаешь, что проиграла.

Он не ожидал от меня достойного боя. Я была девушкой, идущей против закаленного в боях мужчины. Но теперь у меня не было сотрясения мозга. Теперь ненависть прожигала дыру внутри меня. Я больше могла не контролировать сдерживаемые чувства, и, как только представилась возможность, они вырвались наружу.

– Ты прав, – признала я. – Я ни капельки не сожалею.

Двинув назад локтем, я сильно куда-то ударила. Боль пронзила мою руку. Он зашипел, но боль в лодыжке лишь усилилась. Ублюдок, должно быть, создан из огня и стали.

Внезапно он отпустил меня. Я не задержалась выяснить, почему он меня отпустил. Воспользовалась возможностью подползти к двери и там встать на ноги.

Когда я столкнулась с мужчиной в коридоре, его оружие упало на пол.

– Что за черт! – выругался охранник, хватая меня.

Горячий прилив адреналина захватил меня, превратив в воплощение борьбы за выживание. Я была с ним почти одного роста и воспользовалась этим, ударив его головой в лицо. Зрение затуманилось, боль пронзила мой череп от тошнотворного хруста его носа. Прежде чем он успел ответить, я ударила его коленом в пах. Охранник со стоном рухнул на пол.

Это все заняло несколько секунд. Один момент перевернул мои мысли с ног на голову, словно тонущий «Титаник».

Схватив меня за длинные волосы, охранник рывком уложил меня спиной на твердый пол. Это ошеломило меня на какой-то момент.

– Тупая шлюха, – прорычал он.

Когда мои пальцы коснулись холодного металла, я крепко его сжала. Он оседлал мои бедра, пытаясь выхватить пистолет из моих липких рук, мои пальцы соскользнули.

«Бах, бах, бах», – рассекло воздух. Хлопки отдавались в моих руках и пальце на спусковом крючке. В ушах звенело. Воздух в коридоре наэлектризовался, я чувствовала это кожей.