Барьер Сантароги - Фрэнк Херберт

На глазах Дженни выступили слезы, словно от боли.

- Так что? - повторил вопрос Дейсейн.

- Ты не должен думать об этом!

- О чем?

- С тобой в любом случае такого не может произойти. Дядя Ларри говорит, что ты - неподходящего типа.

- Неподходящего типа для чего... для превращения в зомби, вроде тех людей, которых я видел в кооперативе?

- Зомби? О чем ты говоришь?

Он описал то, что мельком видел сквозь широкую дверь.

- А... вот оно в чем дело. - Девушка отвела взгляд в сторону, как бы несколько отстраняясь от него. - Джилберт, ты упомянешь о них в своем сообщении?

- Возможно.

- Ты не должен.

- Почему же? Кто они? Или что они?

- Мы заботимся о себе, - сказала Дженни. - А они - полезные члены нашей общины.

- Но ведь вовсе не все из них.

- Совершенно верно. - Она внимательно посмотрела на него. - Если государство узнает о них и захочет их выслать, то им придется покинуть долину... большинству из них. А это может оказаться плохой услугой для сантарожанцев, Джилберт. Уж поверь мне.

- Я тебе верю.

- Я знала, что ты поймешь.

- Они - неудачники, да? Те, кого сгубил Джасперс.

- Джилберт! - воскликнула Дженни, но тут же продолжила более спокойно: - Это совсем не то, что ты думаешь. Джасперс - это... нечто удивительное, чудесное. Мы называем его "Источником сознательности". Он открывает твои глаза и уши, изменяет твой разум, он... - Девушка замолчала и улыбнулась. - Но ты уже и сам это знаешь.

- Приблизительно, - ответил он и посмотрел на сверток в своей руке. Что же там? Райский подарок для всего человечества или дар от дьявола? Что же такое Сантарога на самом деле: царство абсолютной свободы или место господства черной магии?

- Он чудесен - и ты уже знаешь это, - продолжила Дженни.

- Тогда почему вы все не раструбили об этом на весь мир? - спросил Дейсейн.

- Джил! - девушка с упреком посмотрела на него.

Неожиданно Дейсейн подумал о том, какова бы была реакция Мейера Дэвидсона... Дэвидсона и его когорты - деятельных молодых помощников и более старших, умудренных опытом.

То, что было сейчас у него в руках, было тем, с чем они всю свою жизнь сражались.

Для них, одетых в одинаково темные костюмы, оценивающих все холодным трезвым взглядом, люди, населяющие долину, являлись врагами, которых надлежало поставить на место. Поразмыслив об этом, Дейсейн вдруг понял, что для Дэвидсона и ему подобных все покупатели представлялись одним "врагом". Да, они противостояли друг другу, конкурировали между собой, но в своей среде они признавались, что больше противостоят массам, не входящим в достаточно узкий круг финансовых акул.

Их сговор проявлялся и в словах, и на деле. С умным видом они разглагольствовали о высоте полки, ее ширине, "вместимости" и "допустимых пределах" на каком-то таинственном, им одним доступном военном языке маневров и сражений. Они знали, какова должна быть оптимальная высота, чтобы покупателю удобнее всего было дотянуться до этой полки и взять облюбованную им вещь. Они знали, что "мгновенное время" - это ширина полки, на которую ставились определенной длины контейнеры. Они знали, до каких пределов следует доводить подтасовку с ценами и упаковками, чтобы клиент мог еще раскошелиться на покупку.

"И мы - их шпионы, - подумал Дейсейн. - Психиатры и психологи - все ученые-социологи - мы все входим в их шпионскую армию".

Дейсейн видел широкомасштабные маневры этих армий, призванных поддерживать "врага" в сонном состоянии бездумности и послушания. Кто бы ни возглавлял эти армии, как бы они ни противодействовали друг другу, никто из них не признавался в том, с кем на самом деле он воюет.

Дейсейн никогда раньше не подходил к изучению сферы рынка под подобным углом зрения. Он вспомнил о грубо выраженной честности в рекламных объявлениях сантарожанцев, сжимая в руке бумажный сверток.

Что же эта субстанция вытворяет с ним? Он отвернулся от Дженни, чтобы скрыть эту внезапно вспыхнувшую в нем ярость. Под воздействием Джасперса ему такие фантазии начинают приходить в голову!.. Надо же, армии!

Избежать воздействия Джасперса в Сантароге было невозможно. Да и само исследование вынуждало его пойти на это.

"Я должен проникнуть в их разумы, - напомнил он себе. - Я должен жить их жизнью, думать, как они".

И в этот момент он увидел ситуацию такой, какой ее видят Дженни и его друзья-сантарожанцы: они вовлечены во что-то наподобие партизанской войны. Сантарога своим независимым образом жизни представляла собой слишком большую угрозу для финансово-промышленной олигархии остального мира, который, естественно, не мог терпеть подобное у себя под боком. Единственное спасение Сантароги - в уединении и сохранении своей тайны.

И в такой ситуации провозглашать свои принципы с высокой трибуны?! Полный идиотизм! Неудивительно, что она с удивлением оборвала его.

Дейсейн повернулся и посмотрел на Дженни, терпеливо ожидавшую, когда он начнет наконец выбираться из тумана дурацких заблуждений. Она ободряюще улыбнулась ему, и он внезапно увидел в ней всех сантарожанцев. Они были индейцами эпохи бизонов, сражающимися с бледнолицыми за право жить и охотиться так, как им хочется, как ведет их природный инстинкт, а не подчиняясь законам белых людей. Но все дело было в том, что они жили в мире, в котором разные культуры не могли вместе сосуществовать. Тот, внешний мир всегда пытается подвести людей под одну гребенку и сделать всех похожими друг на друга.

Сопоставляя оба мира, в его сознании, проясненном наркотиком и имеющем память чужака, он почувствовал глубокую жалость к Дженни. Сантарога будет уничтожена - в этом не было никаких сомнений.

- Я была уверена, что ты поймешь это, - сказала Дженни.

- Джасперс приравняют к сильным наркотическим средствам, как и ЛСД, заметил Дейсейн. - Он будет запрещен, а вас уничтожат.

- Я никогда не сомневалась, что ты поймешь это после обработки, произнесла Дженни. Она бросилась в его объятия, крепко прижалась к нему. Я верила в тебя, Джил. Я знала, что с тобой будет все в порядке.

Дейсейн лихорадочно пытался найти нужные слова, но не мог. Он по-прежнему пребывал в глубокой печали. Подвергнут обработке.

- Но тебе, конечно, все-таки придется написать свой отчет, - произнесла Дженни. - Если ты потерпишь неудачу, это все равно ничего не решит. Они найдут другого. Нам это, признаться, порядком поднадоело.

- Да... мне придется написать отчет, - согласился Дейсейн.

- Мы понимаем.

Эти ее слова заставили Дейсейна вздрогнуть. "Мы понимаем". Не это ли "мы" рылось в его портфеле и чуть было не отправило его на тот свет... и на самом деле убило двоих других исследователей.

- Почему ты дрожишь? - спросила Дженни.