Путы любви - Сюзан Таннер

В то время как они сражались с отрядом Овеина, Бранн повел своих воинов на Атдаир, но их опередили.

Никто из оставшихся в Атдаире не лег спать. Дара понуро удалилась в покои, которые она когда-то делила с Лаоклейном. Ей показалось, что в голубых глазах Гервалта и в темных глазах Леты она вновь читает подозрение и неприязнь. Но снисхождения она не просила. С наступлением рассвета она оделась и покинула замок.

Снег сверкал под первыми лучами солнца, отчего серое утро становилось ярче. За воротами ее взору открылось пустынное пространство, на котором виднелись одинокие голые деревья. Сзади раздался голос, неожиданный и пугающий.

– Охранять тебя – трудная задача.

Она устало ответила:

– А ты должен это делать? Если моему брату будет сопутствовать успех, он придет в Атдаир.

– Это не имеет ничего общего с приказом Лаоклейна.

– Он знал, кому доверить дело.

– Я ему доверяю не меньше. Мы – молочные братья, а эта связь крепче, чем кровные узы.

– Я уверена в этом. Руод предан ему гораздо меньше.

Гервалт посмотрел вдаль.

– Они – родные по крови лишь наполовину. Связь слабая. Когда жена Дункана носила наследника Галлхиела, Дункан зачал еще одного сына от служанки.

– Какой была жена Дункана, мать Лаоклейна?

Его взгляд вернулся к ней.

– Изабель Камден Макамлейд была редкой женщиной. Сильной и красивой, как горы. Своенравной, очень похожей на тебя.

Дара подумала, что, имея такого отца, как Дункан, сыновья вдвойне будут тосковать по такой матери, как Изабель. Дара повторила в раздумье:

– Своенравная?

– Да. Тебе лучше оставаться в замке.

– Ты слишком осторожен, Гервалт.

– Я не желаю рисковать, – ответил он твердо.

Прекратив спор, она обратила внимание на горизонт. Он не был больше пустынным. С северо-востока приближались двое всадников. Замок Кермичил находился на западе. Подавив в себе слабость, она указала на них Гервалту. Ответ его напугал ее.

– Иди в дом и позови к себе Лету.

– Это не Макамлейд? – Она старалась быть беспристрастной, но в ее вопросе звучала тоска.

– Его рыжего коня не видно. Подчиняйся!

С неохотой она оставила своего большого и сильного защитника, смотревшего из-под руки вдаль.

Гервалт раздумывал над тем, что со времени отъезда Лаоклейна он чувствовал себя неспокойно. Необычное молчание Дункана и его угрозы перед отъездом казались Гервалту более зловещими, чем раньше. Он подумал, что ему следует быть еще осторожнее.

Время тянулось медленно, всадники приближались к высоким каменным стенам. Они въехали внутрь. Спешились. Один из них медленно поворачивался, осматривая пустынный двор. Его улыбку скрывала густая борода.

– Райланд атаковал замок Кермичил. Наши люди там.

– Все? – Руод облизнул губы.

– Достаточно, – коротко ответил ему Гервалт, глядя на Странга, который слез с лошади и встал рядом с Руодом.

– Я приехал за девчонкой.

Гервалт медленно вынул свой кинжал.

– Я здесь только для того, чтобы охранять ее. Этого желал Лаоклейн.

Руод помрачнел и взялся за свой клинок. В последнее время он воровал и разорял, и это оружие сослужило ему хорошую службу. Он оглядел Гервалта наметанным глазом и тайком дал знак Странгу. С таким сильным соперником, как Гервалт, Руод не мог позволить себе не принять всех мер предосторожности, какими бы неподобающими они ни были.

Они дрались жестоко. Каждый желал смерти другого, и каждый был близок к своей цели. Но Странг хорошо знал свою роль, и до того как Руод начал уставать, а Гервалт мог нанести ему смертельный удар, Странг взялся за свой собственный клинок и держал его наготове у широкой груди.

Странг был доволен. Он попал в цель.

Гервалт выругался, но не дотронулся до ножа, висевшего сбоку. Это было бесполезно. Он даже Руода никогда бы не заподозрил в таком предательстве. Битва лицом к лицу, смерть потерпевшему, поражение – да. Но не это трусливое нарушение неписанного закона. Слишком долго отсутствовал Руод в этих краях. Гервалт все искал рукой опору. Его колени подкосились от потери крови, которая все время капала на землю.

Руод даже не удосужился посмотреть, как умирает его родственник. Уверенно, с важным видом он прошел в дом. В зале он увидел только Дару и Лету. Он был бы гораздо больше доволен, если бы они дрожали от страха. Но этого не было. Взгляд его с вожделением блуждал по Даре. Она сжалась, как будто бы он до нее дотронулся. Подняв голову, медленно подошла Лета и прикрыла собой молодую девушку.

Руод сердито посмотрел на нее:

– Ты назначишь цену за эту девку?

– Я не торгую девками, но, несомненно, ты сам этим занимаешься, Руод Макамлейд.

– Тебя ждет участь Гервалта, если будешь болтать!

Руод поднял руку для удара, но Лета уклонилась. Он отвернулся от нее с отвращением. Кинара решила выйти из кухни в самый неподходящий момент. Большие крепкие двери, отделявшие кухню от коридора, тяжело отворились и закрылись за ней. Руод увидел ее живот и засмеялся смехом, от которого они похолодели.

– Так ты меня встречаешь? Внебрачный сын и потаскуха-служанка произведут на свет еще одного им подобного, как когда-то его отец. Я думал, ты отделаешься от ублюдка.

Угрюмые глаза Кинары засверкали от его насмешки. Ее страсть к нему уже давно превратилась в ярость из-за того, что он не вернулся к ней.

– Я пыталась. – Она плюнула. – Я задушу его между ног при рождении, как твоя мать должна была бы поступить с тобой. Хотя, возможно, она не могла надолго сдвинуть их, даже для такого стоящего дела!

Он ударил ее тыльной стороной руки и рассек ей губу о зубы. Она почувствовала во рту кровь. С руганью Кинара выплюнула кровь Руоду в лицо. Он замахнулся на нее кулаком. Кинара знала, что позволила себе слишком много. Она повернулась, чтобы убежать, споткнулась и тяжело упала.

Руод схватил Дару за руку, когда та наклонилась, чтобы помочь Кинаре.

– Нет, ты будешь со мной пить.

Лета встала, не зная, какой из девушек помочь первой. Потом она наклонилась к Кинаре. Вначале она должна помочь тому, кто принадлежит Атдаиру.

Руод тянул Дару к столу. Она сжалась от его прикосновения, когда он силой усаживал ее на скамейку. Затем с явным удовольствием взял стул Лаоклейна. Он попробовал на вес бочонок с элем, который открыл Гервалт некоторое время тому назад. Он пил жадно и шумно, внушая отвращение Даре. Эль капал с его бороды на куртку в жирных пятнах. Он подталкивал бочонок Даре под руку и рассердился, когда она даже не двинулась, чтобы дотронуться до него.

– Пей! Ты будешь пить со мной так же, как пила с Лаоклейном. Я видел это. Ты будешь говорить со мной и улыбаться мне, как ты делала с ним!