Дорогая, я не изменю(сь) - Елена Попова

бы это я не сознался, что ребенок мой? – хмыкнул я, с обидой глядя на Любу. – Мужик я или нет, в конце концов?! Да, поползли бы неприятные слухи, что я изменял жене. Но это не важно. Ради тебя я на все готов, ты же знаешь.

И на ее лице выступила довольная улыбка.

Люба, хитро глядя на меня, накрутила на палец локон волос.

– Ну так если тебя не волнует мнение окружающих и их косые взгляды, то… может, распишемся уже сейчас? Зачем же ждать до следующего лета?

Я аж закашлялся от такого предложения.

«Нет, нет, милая, пока что никто не должен знать о нашей связи. Ведь у таких проныр, как Макаров, сразу начнутся подозрения: а что если он Полинку того, чтобы получить наследство и быть с Любой».

Самые любознательные начнут копать, и не дай бог доберутся до правды.

И еще момент: если я женюсь на Любе до вступления в наследство, то при разводе (который, надеюсь, никогда не случится) она будет претендовать на половину имущества? Я не силен в таких вопросах. Нужно на всякий случай проконсультироваться у юриста. А еще лучше, жениться на ней, как и планировал – следующим летом. В таком случае я буду спокоен и за сплетни, и за сохранность всего, что буду иметь.

От ответа на вопрос меня спас звонок от Вячеслава.

– Герман Андреевич, я у входа, – сообщил он.

– Спускаюсь!

И, сославшись на срочные дела, я быстро поцеловал Любу и вышел из кабинета.

Вячеслав мой новый водитель. А Тихонов уволился на следующий день после похорон Поли и больше я его не видел.

«Я бы пожертвовал своей жизнью ради нее, а ты просто струсил, спасая свою задницу», – вспомнил его слова.

Любил ее все ж таки, гаденыш. Даже готов был стать моим личным водителем при всей нашей взаимной неприязни, только для того, чтобы быть поближе к Поле.

«Хм… интересно, интересно… А может, у них были шуры-муры за моей спиной?»

С этим вопросом в голове, я отправился на важную встречу.

А что если он хочет докопаться до правды? Вспомнить только, каким взглядом смотрел на меня во время похорон. Явно в чем-то подозревал. Да ну, не… Два месяца тишины говорят о том, что он, как и все остальные верит, что Полина погибла в случайном пожаре.

Войдя в ресторан, заметил Федора Уланского, нашего постоянного поставщика. Он сидит за последним столиком у окна. Вид у него весьма серьезный и какой-то недоброжелательный взгляд.

– Приятного аппетита, – улыбаясь, протянул ему руку.

Тот, игнорируя приветствие, указал взглядом на диван. Как только я сел напротив, Уланский отодвинул тарелку, положил ладони на стол и впился в меня взглядом.

– И как вы мне это объясните? – краснея от злости, спросил он.

Я удивленно вытянул лицо.

– Что именно объяснить?

– Вы издеваетесь надо мной? – рявкнул Уланский. – Где остальная часть денег?

– Д-денег? – моргнул я.

– Денег, денег! – прикрикнул он. – Я думал, у нас с вами доверительные отношения. Но вы явно отличаетесь от Евгения Петровича и его покойной дочери. С ними у нас ни разу не было задержек! Я отгрузил вам партию машин по предоплате, как это у нас было принято раньше. А в течение трех дней на счет должна была поступить вторая часть денег. Вопрос: где они?

– Я же все п-перевел… Сам лично занимался этим вопросом.

– За идиота меня держите? – сжал он губы. – Где. Мои. Деньги?

– Федор Антонович, это явно какое-то недоразумение. Сегодня же выясню, почему не прошла оплата и…

– Недоразумение – это вы, Герман, как вас там… Решите этот вопрос сегодня же! Если я к утру не увижу на своем счету деньги, подам в суд!

Встав с дивана, он швырнул на стол купюры и отправился к выходу.

«К-куда они делись, черт возьми? – схватился я за голову. – Там же… Там же охренеть сколько лямов…»

Глава 26. Брюнетка с каре

Влад

– Эй, дружище, ты тут вообще? – Макс махнул рукой перед моими глазами. Я медленно отвел взгляд от блондинки, которая сидит за столиком у окна и вернулся в реальность.

– Что, прости? – потер лицо и еще раз невольно посмотрел на девушку.

«Как она похожа на Полю…»

– Я говорю кальянщик у тебя настоящий профи, – Макс кивнул в сторону Богдана, который спешил с дымящимся кальяном к одному из столов. – Где нашел его?

– Он работал у меня много лет назад, – ответил я и сделал глоток виски.

– И вообще здесь очень даже ничего обстановочка получилась, да? – Друг обвел довольным взглядом зал, ритмично подергал плечами под музыку. – Теперь хоть есть где затусить, – подмигнул он.

Моя кальянная открылась неделю назад. Здесь вечерами полно народа, музыка, выпивка, уютный большой зал и мягкие диваны.

Если б Макс не вытащил меня, то, наверное, ничего бы этого не было. После смерти Поли я ни о чем не мог думать. Какое там – открытие кальянной. Каждый день стабильно выпивал по бутылке коньяка, а потом ноги несли меня на кладбище. Один раз даже уснул на ее могиле.

За эти два месяца мое сердце превратилось в отбивную. Я ненавидел себя. Сутками напролет проклинал, что не увел ее от этого урода.

Если б вовремя поговорили, если б я признался ей в своих чувствах, то с ней ничего бы не случилось.

И она была бы сейчас жива…

Улыбалась, смеялась и смотрела бы на мир своими огромными и всегда счастливыми глазами.

«Моя стрекоза», – горько улыбнулся я, покрутив в руках стакан с виски.

Поля до сих пор мерещится мне в каждой светловолосой худенькой девушке. И сейчас, глядя на ту блондинку, что сидит спиной ко мне, я представляю ее.

Наша история была как пятибалльный торнадо. Кружило так, что любой потерял бы голову на моем месте.

Тогда дочь начальника совсем не выглядела зазнайкой. Наоборот, эта девушка была простой, как пять копеек и всех подчиненных ее отца просила обращаться к ней на «ты».

Красивая, хрупкая, нежная. Ее ласковый голос до сих пор звучит в моей голове. Я узнал бы его из тысячи.

Хорошо помню, как мы перешли на «ты» на заднем сиденье джипа Петровича.

Странно, что она вообще обратила на меня внимание.

Тогда у меня был очень непростой жизненный период: долгая болезнь, а затем смерть матери, потеря бизнеса и еще много чего.