Моя герцогиня - Элоиза Джеймс

— Весь этот дом — подарок, — вставила мисс Софисба, бережно прижимая к груди перчатки. — Вам это известно, мисс герцогиня?

— Так нельзя называть, — поправила миссис Ниббл. — Или «миссис герцогиня», или «миледи».

Мимо с воинственным криком пробежал мальчик. Он всеми силами старался обратить на себя внимание, а для полной уверенности швырнул под ноги гостье пригоршню небольших деревянных шариков.

Миссис Ниббл с грозным воплем бросилась в погоню. Пока блюстительница порядка колотила малыша — к счастью, не сковородкой, — Джемма нагнулась и подняла странные вещицы.

— Что за прелесть! — воскликнула она с искренним восхищением. Первый шарик оказался смеющейся рожицей с забавным курносым носом и весело подмигивающими глазками. Со второго смотрел шаловливый маленький чертик с, острыми ушками и упрямым подбородком. Третий неожиданно обернулся кокетливой круглолицей барышней.

— Это Пай вырезает, — пояснила мисс Софисба. — Смотрите, он и сейчас работает. — Она показала на одного из сидящих кружком постояльцев.

Пай действительно крепко сжимал небольшой острый нож и ловко обстругивал деревяшку. По обе стороны кресла валялись свежие стружки.

— Но ведь он не видит!

— Уверяет, что видит пальцами.

Джемма подошла к Паю.

— Это просто чудо! — Она вложила в руку один из шариков, чтобы мастер понял, о чем речь.

Пай широко улыбнулся:

— Дерево само говорит, что делать. Подсказывает, что за секрет хранит внутри.

Подошел Элайджа.

— Пай был высококлассным стеклодувом.

— Да, все мы отлично знали свое дело, — вставил Нэбби. — На нашем заводе трудятся только лучшие из лучших. Между прочим, люди годами ждут свободного места.

— Чтобы поступить на работу? — уточнила Джемма.

— Его светлость не принимает учеников: считает, что молодым людям рано решать, готовы ли они отдать зрение. Но все, кто уже приобрел опыт и сноровку, стремятся работать только у нас.

— Вот из-за этого? — Она обвела взглядом двор.

— Конечно. Все оплачено, заботливо обустроено. У каждого своя комната, прекрасная еда — хватает и нам, и гостям. Жены могут навещать, когда захотят, и оставаться сколько угодно. Всегда тепло, даже зимой.

Элайджа слушал, мерно покачиваясь на каблуках.

— Стараемся помочь хотя бы малым, — заметил он, безуспешно пытаясь скрыть волнение. — Чувствуем ответственность за то, что отняли у вас зрение.

— О, не вините себя, — неожиданно вступил в разговор Пай. — Вы здесь ни при чем. Это стекло забрало себе наши глаза. Прекрасное, сияющее стекло. Я и сейчас выбрал бы эту профессию, потому что когда дуешь, стекло подсказывает, как раскрыть его тайну. — Говорил он, повернувшись в ту сторону, откуда доносились голоса герцога и герцогини. — Его светлость не хочет этого понять и оттого винит себя. Стекло — наша любовь. Когда пришлось оставить работу, я сначала думал, что сойду с ума. А потом кто-то дал мне нож и кусок дерева, и я сразу ожил. Да, боялся, что рехнусь, — повторил он.

— В нашем доме, в гостиной, стоит одна из прекрасных ваз, созданных Паем, — вставил Элайджа.

— Уж не зеленая ли, с рифлеными краями? О, мистер Пай, вы настоящий художник!

Мастер просиял счастливой улыбкой.

— Она позвала меня, и я выпустил ее на волю, вот и все, — скромно пояснил он. — И вот теперь красавица живет не где-нибудь, а в доме самого герцога. — Руки снова сжали кусок дерева, а нож принялся умело отсекать лишнее. — О лучшей судьбе и мечтать нельзя.

— Еще раз с днем рождения, Калли, — поздравил Элайджа.

Именинник дружески взмахнул бутылкой и икнул.

— Сегодня я выбрал для него лучший джин из запасов, — гордо заявил Нэбби. — Что ни говори, а у человека день рождения. Это самый дорогой сорт.

Элайджа взял жену за руку.

— Ну, нам пора. Всего хорошего, до свидания.

Постояльцы все как один повернулись на голос, дети в очередной раз промчались мимо, мисс Софисба смущенно помахала — она так и осталась в новых перчатках, — а миссис Ниббл пристально взглянула со своего места рядом с мужем.

— Несчастные ослепли потому, что работали на стекольном заводе, — грустно подытожила Джемма, как только поднялась в карету и устроилась на мягком сиденье. — А завод принадлежит нам.

— В производстве стекла есть какой-то вредный компонент. Он разрушает зрение и портит легкие. Доктор считает, что это ядовитый дым. К сожалению, бывшие рабочие долго не живут. За последние полгода умерли двое.

Джемма молчала.

— Наверное, хочешь сказать, что дело надо закрыть? — задумчиво предположил Элайджа.

— Нет…

— Даже если я остановлю производство, люди все равно не перестанут покупать изделия из стекла. Но когда зрение начнет слабеть, стеклодувам некуда будет податься. Тех, кто вынужден уходить от других хозяев, ждет лишь богадельня для нищих.

— Элайджа…

— Я хотел перенести приют в деревню, на свежий воздух, и нанять приличную женщину, чтобы та жила в доме и готовила. Но постояльцы наотрез отказались. Всем нравится жить в Спитлфилдзе, ведь здесь то и дело заходят друзья-приятели: поболтать и подкрепиться. Откровенно говоря, мы кормим половину квартала.

— Элайджа, — повторила Джемма.

— Нэбби распоряжается доставкой еды нуждающимся. Я бы, конечно, не позволил Софисбе здесь работать, но подопечные ее обожают…

— Элайджа! — Джемма дотронулась до щеки мужа, и он наконец-то обратил на нее внимание.

— Да?

— По-моему, дом просто замечательный; ты все сделал абсолютно правильно. И у меня возникло два предложения.

— Правда? — Его задумчивый взгляд посветлел. — Так, значит, ты не считаешь, что необходимо…

— Считаю, что изменять ничего не надо, — уверенно отозвалась Джемма. — Но что, если пригласить молодую женщину, чтобы та играла с детьми, а может быть, даже учила их грамоте?

— Это совсем не сложно, — ответил Элайджа.

— А еще необходимо придумать специальное приспособление, нечто вроде стеклянного щита, чтобы оно надевалось на голову и предохраняло глаза от вредного дыма. Пай наверняка сможет вырезать из дерева подобие военного шлема. Спереди надо что-то прикрепить… не знаю, что именно, но чтобы держалось стекло. Мастера будут видеть, что делают, и в то же время, возможно, сохранят зрение.

Герцог долго смотрел на жену в изумленном молчании.

— Непременно надо попробовать, — настойчиво повторила Джемма.

— Черт возьми!

— В жизни не слышала, чтобы ты ругался! — Она рассмеялась.

— Черт возьми! — На сей раз, проклятие прозвучало задумчиво.

— Можно задать вопрос? Ты сказал, что постояльцы любят Софисбу. Каким же образом она…