Магистры пятого знака - Николай Степанов

— Приблизительно так. Правда, лучше во время лобзания его еще страстно укусить и чтобы зубы у тебя оказались акульими — в четыре ряда. И желательно с ядом.

— Та де ж я их возьму?

— Это уже к доктору, — я быстренько перевел стрелки на другого. Все ему объясни да расскажи!

— Я хирург, а не стоматолог, — поднял руки Слав.

Болтовня о неожиданных ситуациях затянулась на полдня. Даже Ухтырь рассказал парочку забавных историй, произошедших с ним при столкновении с дикими животными.

Мы шли среди холмов, поросших зелеными кустиками густой травы и стелющимися мелколиственными растениями. В такой местности обзор существенно затруднялся, однако и нас издалека заметить было проблематично. Лишь случайно потревоженные птицы, обитавшие в траве, могли выдать наше передвижение.

— Ухтырь, тебе не кажется, что там тоже кто-то идет? — я указал на стайку пернатых, вспорхнувшую в полукилометре от нас.

— Сейчас проверю. Идите прямо, я вас догоню.

Крогул исчез, а мы, прекратив разговоры, продолжили свой путь.

— И кто это к нам пожаловал? Никак сам странник с соучениками. — Полтора десятка мужиков во главе с невысоким крепышом поджидали нас сразу за следующим холмом. Широкая улыбка главаря шайки продемонстрировала отсутствие нескольких зубов во рту, отчего пугающая внешность незнакомца красивее не стала. Моя рука инстинктивно потянулась к мечу, но, почувствовав мгновенное онемение пальцев, я остановил ее на полпути.

— Правильное решение, — похвалил щербатый, и из-за соседнего холма высунулись еще пятеро с большими луками наготове.

— У вас к нам дело или просто так прохожих пугаете? — я чуть выдвинулся вперед.

— В этих холмах хозяева — мы, поэтому что хотим, то и делаем. Я, может, хочу доспехи такие, как у тебя.

Чем чаще он открывал рот, тем сильнее росла моя убежденность, что у этого типа во рту еще слишком много зубов.

— Хотеть — оно, конечно, не вредно. Но некоторые желания некоторым желающим иногда боком выходят.

— Вы только посмотрите — нам здесь еще и угрожают! Мы ведь и обидеться можем.

— Кто ж знал, что ты из обидчивых? А насчет угроз — и в мыслях не было. Грозить — это участь слабых. Мой же долг — предупредить каждого неразумного, прежде чем тот пойдет на верную смерть.

Я блефовал, но делал это виртуозно, так и хотелось себя похвалить. Моя уверенная речь слегка охладила пыл разбойников, и веселости на их лицах поубавилось. Щербатый также заметил перемену в настроении своих подчиненных.

— Может, ты и выживешь после схватки. Но как же ученики? У них нет доспехов, — последнее предложение он протянул почти нараспев.

— Жизненный путь воина на земле редко заканчивается в постели, — я смотрел ему прямо в глаза.

— А давай решим наш спор полюбовно, — неожиданно предложил главарь. На его лице крупными буквами пропечаталось: задумал подлость.

В ожидании невидимого крогула любая задержка играла нам на руку.

— А я ни с кем и не спорю, но могу выслушать твое предложение. Вдруг оно окажется дельным?

— Поговаривают, что ученики странника в бою доказывают свое право продолжать учебу. Давай так: если твой ученик победит моего бойца, — расходимся миром. А нет — моим трофеем станет твоя кольчуга.

«Ага, а потом ты без труда расстреляешь всех из лука. Неужели у меня лицо простачка?» Я видел, как он косился на Алекса. Парнишка по-прежнему производил впечатление задохлика, хотя с нынешнего утра обладал недюжинным потенциалом тангорской техники владения холодным оружием. Правда, он об этом еще и сам не ведал. Значит, сюрприз будет обоюдным.

— Согласен, выбирай любого.

Щербатый не раздумывая указал на студента, а против него выставил длиннорукого худого воина.

— Я должен сражаться? — юноша побледнел до синевы.

— Алекс, поверь мне, у тебя все получится, — я старался своим уверенным тоном вывести парнишку из полуобморочного состояния. — Только не увлекайся боем. Сможешь обезоружить — хорошо. Нет — убивай, но сделай это как можно быстрее.

Я опасался лишь одного: парень физически не подготовлен к тому мастерству, которое на него свалилось. Надеюсь, минуты на три его должно хватить.

После моих слов студент совсем опешил, но взял меч в руки и вышел навстречу разбойнику. Видя неуверенность Алекса, тот захотел решить исход поединка одним хитроумным выпадом. Однако что может обычное коварство против самой совершенной техники? Юноша мягко отскочил в сторону, прорисовав в воздухе замысловатую петлю широким лезвием.

Сержант и доктор, до сего момента бросавшие в мою сторону осуждающие взгляды, вытаращили глаза. Меч в руках Алекса пел, грациозно рассекая воздух.

— Я рядом, что делать? — шепнул Ухтырь, дотронувшись до руки.

— Сделай так, чтобы лучники не смогли стрелять. Это главное.

— Через минуту устрою.

Ровно столько времени понадобилось юноше, чтобы перерубить меч соперника и приставить лезвие к горлу побежденного.

— Разве так я учил тебя сражаться, Алекс? — Я приблизился к юноше, спиной прикрывая его от стрелков. — Зачем нужно было тянуть время?! Ты трижды имел возможность поразить врага. В настоящем бою нужно использовать первую же.

Разбойники все еще находились в шоке, когда мы прошли прямо сквозь их строй.

— Эй, а как же попрощаться? — донесся сзади голос щербатого. Он специально выждал, пока мы отойдем на самое удачное расстояние для прицельной стрельбы. Однако лучники не сумели выполнить даже первую половину дела: их тетивы лопнули, издав напоследок жалобные стоны.

— Может, вам на прощание еще и мечи заколдовать? — громко спросил я.

Вместо ответа мы услышали лишь топот убегающих ног.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, кто-то терпеть не может, когда его принимают за волшебника, — не мог не съехидничать крогул.

— Когда это идет на пользу, кто же против?

— Серж! — наконец обрел дар речи начавший приходить в себя юноша. — Как тебе удалось? Я же — не я. Никогда не умел, а тут… Прямо чудо! Не может быть! Ты маг?!

Сумбурная речь выдавала взвинченное состояние Алекса, минуту назад без особого труда одолевшего опытного бойца разбойников. Парень был настолько растерян, что не знал, куда спрятать меч, словно прилипший к его правой руке.

— Алекс, мы сейчас находимся в мире, где самые невероятные вещи — явление обыденное. А к случившемуся я не имею почти никакого отношения.

— Кто же тогда? — еще больше растерялся парень.

— Попытайся угадать.

— Неужели… — Студент наглухо ушел в себя.

— Знаете, кого я встретил? — загадочно произнес крогул. — Ни за что не угадаете.

Мы как-то не были настроены играть в угадайки, поэтому просто пожали плечами.

— Подсказываю, — таинственности в его голосе прибавилось, а на землю к ногам карлика упал знакомый мешочек с золотом, полный.

— Дед Хлыщ?

— Ага, вместе с внуками. Тоже в столицу собрался. Вот я с ними и поквитался, — лицо бородатого коротышки светилось счастьем.

— Есть предложение сходить и поздороваться. Никто не против?

— Зачем? — заволновался Ухтырь. — Я их уже наказал, а мы и так время на разбойников потеряли.

— Ничего, это ненадолго.

Большинством голосов при одном против, учитывая крогула, и одном воздержавшемся, учитывая Маньку, мы направились к старым знакомым.

Еще издали до нас снова донесся голос щербатого:

— Не шути со мной, дед, у меня и так настроение паршивое.

— Да говорю тебе: еще час назад я считал себя богатейшим человеком, и вдруг — словно чародей какой посодействовал. Исчезло все мое золото! Только и осталось то, что в карманы успел положить.

Хлыщ вывернул карманы брюк, из которых выпало несколько монет. То же сделали его внуки.

— Чародей?! Попадись он мне еще раз — убью гада! — После позорного бегства главарь шайки играл на публику.

— Интересно, про кого это ты говоришь? — Я появился на вершине холма и начал спускаться.

Разбойники застыли на месте, словно они увидели привидение, и в наступившей тишине негромкие слова «смывайся, кто может» прозвучали как выстрел, снявший неподвижность с групповой скульптурной композиции. Секунды не прошло, как у подножия холма осталось лишь семейство Хлыща.

— Привет, старик. Как дела?

— Мои — никак. Зато твои, смотрю, все лучше и лучше. Чего это два десятка мужиков от тебя, как зайцы, разбежались?

— Кто знает, может, им чего померещилось? Ты лучше скажи, почему ушел, не попрощавшись? Я тебя чем-нибудь обидел? Или обделил?

Хлыщ опустил глаза:

— Видишь ли, нас-то с внучками трое, а мешков с золотом было два. Никак на троих не делится. Вот и пришлось на прощание захватить один.

— А, так вот оно что — арифметика подвела. Понимаю. Зато теперь у вас все в порядке. Рад это слышать, — я откровенно злорадствовал по поводу неудачливого воришки. Зачем жадничать, если в этом нет абсолютно никакого резона?