Маг при дворе Ее Величества - Кристофер Сташеф

«Суета сует», — сказал внутренний голос, и Мэт сжался. Суета числилась пороком, а ему сейчас было предписано пороки в себе не поощрять. И, конечно, исповедаться. Завтра... или на той неделе.

Однако наутро Стегоман неодобрительно отнесся к идее отложить исповедь.

— Ты боишься священника, — проворчал он. — Неужели у тебя так много грехов?

— Чего мне бояться? Подумаешь: постоять за ширмой и перечислить свои грехи парню, которого даже не видишь. Но просто нехорошо по отношению к ним. — Мэт махнул рукой, указывая на Алисанду и сэра Ги.

Саесса ехала между ними на низкорослой кобылке. Сэр Ги отдал ей свое седло, но связал руки. На такой же кобылке восседала принцесса. Странная история. Мэт предложил сотворить для всех удобный транспорт, но сэр Ги только усмехнулся и вышел в поле, насвистывая. Две кобылки выскочили из зарослей и, боязливо подскакав к сэру Ги, стали тыкаться мордами ему в ладони. Почувствовав на себе всадниц, они было взбрыкнули, но сэр Ги огладил их, что-то приговаривая, и они притихли. Пораженный Мэт чуть не заподозрил его в колдовстве, но вовремя вспомнил, что сэр Ги — рыцарь. «шевалье» по-французски, то есть кавалерист, наездник. Кому же, как не ему, иметь власть над лошадьми? Что, правда, не объясняло, почему Мэт все еще едет верхом на драконе. Но он не роптал. Чего нельзя было сказать о Стегомане.

— Послушай! — Мэт постарался придать тону убедительность. — Если мы будем искать церковь, нам придется дать крюка. Не могу же я требовать от всех свернуть с пути только потому, что мне приспичило поболтать с попом.

— Очистить душу — это не болтовня, — проворчал дракон. — Твои спутники тебя поймут.

— Да брось ты!

— Пожалуй, и брошу — тебя!

Мэт нахмурился.

— Какая муха тебя укусила?

— Зуб ноет. И не говори мне, что его надо вырвать из моего тела. Пусть лучше сгниет на месте, а я с ним не расстанусь.

— О'кей! Агония близко. — Мэт вздохнул, откидываясь назад. — В конце концов, кто я такой, чтобы давать советы? Я сам пасую перед исповедью.

Он тут же прикусил язык, но было уже поздно. Стегоман зыркнул на него искоса.

— Вот ты и признался. Не хочешь теперь поговорить с принцессой?

— О чем? — поеживаясь, спросил Мэт. — Чтобы она отложила на денек войну, пока я не найду будку со священником? Перестань. Не такая уж я важная птица.

— Такая. Так думал тот маг, который наслал на тебя кошмар. Или служитель ада, если ты на самом деле там побывал.

Мэт упрямо помотал головой.

— Нет, на это я не куплюсь. Все было во сне. Путешествие в ад — это уж слишком. Чем я мог заслужить такое внимание?

— Суди сам. Что ты уже успел сделать, еще не посвятив себя служению Добру? Освободил из заточения принцессу, собрал ее сторонников. Загнал под землю злую старую колдунью и победил чары молодой ведьмы. Четыре раза ты нанес урон силам Зла, три раза поддержал силы Добра. Они были уравновешены перед твоим приходом, ты нарушил их равновесие. На этом витке будь с нами, сейчас ты — главный.

Мурашки пробежали по спине Мэта.

— Мне такой оборот совсем не нравится.

— Почему же? Не любишь правду? Прими ее, маг, у тебя нет времени на раздумья. Этот виток и так уже затянулся на восемьсот лет.

— На восемьсот? О чем ты? Они же у власти меньше года, Малинго и Астольф!

— Это только последняя глава длинной истории, — возразил Стегоман. — Помнишь, я рассказывал тебе, как восемь веков назад пал великий Рэм и как наступил хаос?

— Да, и как святой Монкер устал от хаоса и повел короля Гардишана завоевывать континент...

— ...потому что Гардишан уже завоевал на севере остров Врачевателей и Святых и потому что он был по отцовской линии королем племени Морских Разбойников, а по материнской — наследником большей части Меровенса.

— О! — сказал Мэт. — Эти незначительные детали ты опустил.

— Неужто? Впрочем, неудивительно. Их знает любой детеныш... Чтобы отвоевать Меровенс и окрестные княжества, Гардишан собрал дружину из наиславнейших рыцарей — Рыцарей Горы. Они и гигант Кольмейн были его передовым отрядом, а маг Монкер — крепостью.

Королевство Гардишана простиралось от дальнего севера, от островов и земель Морских Разбойников до берегов Срединного моря, на запад — до побережья Айбайля, на восток — до дальней границы Аллюстрии.

Мэт вздохнул и закатил глаза.

— Ну а какое отношение это имеет к нынешнему мировому кризису?

— Это уже моя повесть.

Мэт вздрогнул от неожиданности — сэр Ги подъезжал к ним на своем першероне.

— Вы что, эксперт по королевству Гардишана?

— Я все равно что его подданный. И вообще эта история больше касается людей, чем драконов, лорд!

— Подданный? — Мэт задумчиво сдвинул брови. — Допустим. Какое же окончание у истории с Гардишаном?

— Он умер, какое же еще. — Губы сэра Ги по обыкновению улыбались, но глаза сверкали. — Он умер, а святой Монкер устроил ему гробницу в пещере, о которой не знал ни один смертный. И по мере того как его рыцари воссоединялись в смерти со своим королем, святой Монкер укрывал их там же.

Потом умер и он сам, но где покоится его тело, никому не известно. Его принесли в церковь, но рыцари, которые собрались там для ночного бдения, вдруг все разом уснули. А когда поутру проснулись, тело мага исчезло. Прошла молва, что святой Монкер перенесся в пещеру к Гардишану и его рыцарям.

— Позвольте высказать предположение. — Мэт поднял руку. — На самом деле они не вполне умерли, а скорее погружены в такой особый смертный сон, верно?

Сэр Ги кивнул.

— Вам уже успели рассказать?

— Да так, вкратце. И когда Меровенс попадет в настоящую опасность, когда он не сможет справиться с врагом, Гардишан и его рыцари проснутся и придут, чтобы спасти королевство. Так?

— В общих чертах, — медленно сказал сэр Ги. — Речь не об одном только Меровенсе. Речь обо всех северных землях. И Император не проснется, пока не настанет миг выбора — уступить силам Зла или снова объединиться в Империю.

— О! — Брови Мэта поползли вверх. — Сурово. Значит, либо хаос, либо тоталитарная система. Либо анархия, либо империя. Третьего не дано?

— Не дано. Третье — это то, что сейчас. Айбайль на Западе и Аллюстрия на Востоке попали под начало злых сил и погрязли в грехе. Меровенс еще держится, и я думаю, при нашей жизни он еще не падет.

— А вы кто такой, чтобы предсказывать? Правая рука короля?

Сэр Ги вздрогнул, как от удара, и Мэт понял, что задел больное место. Однако рыцарь тут же взял себя в руки.

— Я — тот, кого вы видите. Ваш соратник, помогающий принцессе вернуть трон. И знайте — мы победим. Императору еще не время просыпаться.

— Что же было после смерти Гардишана?