Путь к золотому дракону. Трилогия - Быкова Мария Алексеевна

Скинувшись понемногу, они сумели воспользоваться помощью западного мага, специалиста по телепортам. Основная часть денег ушла на взятку, и для придворных принца Саида была нарушена телепортационная блокада, которую уже вторую неделю держала половина столичных магов. Ну а открыть единожды созданный телепорт — не такое уж и сложное дело.

В столицу Лыкоморского государства широкой рекой хлынуло восточное золото. Только совместные усилия нескольких ведущих гномьих банков помогли удержать ситуацию под контролем. Ну и получить прибыль — как же без этого?

Помимо гномов отличился и младший сын дома де Максвилль, достойный Валентин. Неизвестно, как у него было с некромантией, каковую он, по слухам, учил со всем тщанием — придворные принца не успели узнать его с этой стороны, чему были несказанно рады, — однако через два дня после определения рыночного права и установления подобающих пошлин совершенно неожиданно выяснилось, кто держит на руках контрольный пакет акций. Парочку ценных бумаг приобрели и близнецы аунд Лиррен, традиционно предпочитавшие черный нал.

Несмотря на то что время было раннее, базар давно уже проснулся и вовсю торговал. Братья прошлись по рядам, придирчиво понюхали порох трех разных сортов и купили себе по лепешке с мясом, запеченной на внутренней стороне большой цилиндрической печи. Эллинг подмигнул гурии, с любопытством высунувшейся из-за розовой занавески, Яллинг перехватил руку маленького воришки, нацелившегося на его кошелек, и показал ему парочку действенных приемов. И гурия, и юный специалист смотрели вслед братьям с немым восхищением во взгляде.

Сквозь утреннюю дымку виднелись высокие минареты, поднимавшиеся в небо с двух сторон от круглого синего купола. За считаные часы восточный маг возвел прекрасный храм с арками, нишами, витражными окнами и местом для омовения. Пять раз в день оттуда долетал голос Призывающего к Небесам, а в остальное время каждый час туда водили экскурсии — пятнадцать серебряных монет, полчаса знакомства с Востоком. Братья аунд Лиррен сходили в числе первых и смогли полюбоваться на Ликки де Моран, сверкавшую глазами из-под низко завязанного платка. Эта часть экскурсии запомнилась им лучше всего.

Близнецы прошли базар насквозь и очутились возле пограничной веревки. Направо заканчивались — или начинались, как посмотреть! — торговые ряды, налево лежало поле для бугурта. Эту идею подал Марцелл Руфин Назон, в отсутствие Рихтера вдруг припомнивший, что происходит из древнего патрицианского рода. Директор Буковец уже почти ничему не удивлялся, а Марцелл развил нешуточную деятельность. Был арендован подходящий пустырь, из реквизита театральной студии позаимствовали набор оружия, доспехов и трон, который долго обвязывали белыми и розовыми лентами. Предполагалось, что в конце недели на него воссядет избранная всеми королева Любви и Красоты. Марцелл Руфин был не только храбрым, но и умным, с принцем Саидом ссориться не собирался, так что в личности королевы сомневаться не приходилось.

По понедельникам, средам и пятницам на ристалище проводились бои. Рыцари в подвязанных над коленями шоссах, витязи в обмотках, лацианцы в белых туниках и свирепые южные дикари в юбочках из перьев — все они сходились в бою стенка на стенку, и между рядами сражающихся с возбужденными воплями носился длинноволосый пират в красной бандане, увешанный цепочками и висюльками. От него изрядно пахло лыковкой — это чуяли даже зрители в задних рядах. Словом, было весело.

Далее располагались разноцветные палатки, где тоже шла торговля, но уже другого плана. Здесь продавали украшения (очень исторические, вот точно такой браслетик носила сама королева Мари-Аннет!), луки композитные и не очень, стрелы пучками и поштучно. Неподалеку можно было пострелять из лука — за одну серебрушку пятнадцать выстрелов, при покупке лука первые десять выстрелов бесплатно. Мишенями служили три мешка, подвешенные на веревках, — их презентовали как «злобного трехголового мгымбра», по этому поводу Крендель развернул нешуточную агитационную кампанию. В пятнадцати шагах от лучников стояли конкуренты — арбалетчики с отполированными до зеркального блеска прикладами. Далее продавались тканые пояса, детали доспехов, шлемы, мечи и щиты, краски для гербов и много всего прочего. Отдельно следует упомянуть легионы оловянных рыцарей, в точности изображавшие воителей, что каждый день сходились на поле. Особым спросом пользовался маленький оловянный Марцелл Руфин Назон. На одном лотке существовала целая коллекция Марцеллов: злобный Марцелл в рогатом шлеме, грызущий поганку; Марцелл в лаптях и косоворотке, с секирой в одной руке и бутылкой лыковки — в другой; Марцелл в широких шароварах, с голым торсом, с кривой саблей и боевым верблюдом наперевес; невозмутимый Марцелл в чалме верхом на крашенном в белый цвет слоне; и наконец, Марцелл в эксклюзивном доспехе, который он и носил в действительности, — в кольчужных портках и развевающемся алом плаще. Под мышкой у последнего Марцелла был зажат двуручный меч.

Коллекция шла на ура. Мастеровые гномы едва успевали отливать и раскрашивать новых Марцеллов.

Приблизившись, близнецы увидели, что между рядами слоняется бледный, невыспавшийся и весьма недовольный жизнью Генри Ривендейл. Вампир был самым страшным кошмаром устроителей бугурта. Он критиковал все — от стихотворных текстов до оперения стрел, от правил блазонирования до длины лэнса. Хуже всего в ситуации было то, что в оружии и турнирах наследный герцог действительно разбирался лучше многих, и ответить на его выпады частенько было нечего. Только дважды с ним осмелились вступить в спор; в первый раз Генри выиграл, в пух и прах разгромив соперника, а во второй ухитрился прийти к консенсусу, невероятно обрадовался и даже пригласил противника в родовой замок. Эллинг и Яллинг попытались раскрутить его на подробности, но Генри был краток. «Приятно видеть, что кто-то разбирается в шпагах», — лаконично заметил он и больше к этой теме не возвращался.

Сегодня ему не поглянулись кольчуги. Издалека близнецы видели, как он что-то насмешливо говорит продавцу и тот понемногу начинает злиться. Эллинг подтолкнул Яллинга локтем в бок: Ривендейл в небрежной позе остался стоять перед палаткой, а торговец исчез внутри. Вернувшись, он триумфально потряс соломенным чучелом, на которое стал немедленно натягивать предмет спора.

Генри позаимствовал на соседнем прилавке длинный лук и со скучающим видом ждал, пока чучело, одетое в кольчугу, не установят на сообразном расстоянии от него. Близнецы тем временем карабкались на пригорок, чтобы увидеть действо во всех подробностях. К сожалению, ветер относил слова в сторону, зато было прекрасно видно, как Генри натянул тетиву до груди и стрела пробила чучело насквозь. Вместе с кольчугой.

— Хорошо еще Яльги нет, — резонно заметил Эллинг.

— Хорошо, что Рихтера нет, — поправил его Яллинг.

Оба были по-своему правы. Студентка Ясица, с ее расспросами и неуемным любопытством, была бы язвой пострашнее Ривендейла, ну а магистр боевой магии вряд ли стерпел бы кольчужные портки.

Чучело отволокли обратно в палатку — что характерно, не снимая кольчуги и не вытаскивая стрелы. Зоркий Яллинг уже углядел, что в напарниках незадачливого торговца ходит самый настоящий гном. Не приходилось сомневаться, что уже на этой неделе какой-нибудь постоялый двор сменит название на «Славный стрелок» или «Стрелы Рив-э-Дейла», а сумма, полученная за право так называться и за вещественное доказательство одновременно, с лихвой покроет стоимость той несчастной кольчужки. Вот как нужно делать деньги!

У братьев аунд Лиррен были обширные планы. Они не уставали мысленно благодарить прадеда нынешнего лыкоморского государя, позволившего всем гражданам своей страны равноправно заключать и разрывать сделки. Конечно, это давало повод некоторым не самым умным людям утверждать, что их раса якобы притесняется и гномы уже захватили всю промышленность, а эльфы овладели инфраструктурами. Разумеется, это было не так. Во-первых, интересы эльфов не ограничивались инфраструктурами, а во-вторых, людей в экономике имелось очень много. Просто они были не такими заметными, и для Податного Приказа — в том числе.