Доктор Web для молодого вампира - Маша Стрельцова

— Да ничего я не выкидывала! — застонала она. — Мне уж этим ножом все мозги прокомпостировали. Ну скажи, как я могла тот нож выкинуть, если у меня окна на зиму заклеены, а?

— А форточки? — осторожно спросила я.

— И форточки заклеены! — отрубила она. — Батареи и так еле — еле греют!

— Наталья, — подал голос Шварев, — может быть, вы расскажете события того вечера?

— Точно! — опомнилась я.

— Не помню я, — потупилась Мульти.

— Как так не помнишь? — не поняла я. — Детей-то мне привезти ты не забыла!

И я с укором посмотрела на нее.

— Про то как детей привезла — помню, — согласилась она. — Как и договаривались, я тихо-онечко завела их в спальню, наказала Насте сидеть тихо и тебе не мешать. А дальше — просто какой-то провал. После твоего дома словно тут же очутилась у себя, посреди толпы ментов.

— Мультик, ты чего пила? — подозрительно спросила я.

— А чего сразу «пила»? Ничего я не пила!

— Кололась? Нюхала? — деловито осведомился Шварев.

— Да ну вас! — Мультик обиделась до глубины души. — Говорю ж — какой-то странный провал! Вы меня из тюрьмы собираетесь вытаскивать или как?

— Ну а как же я тебя вытащу — то? — жалобно сказала я. — Мне и самой интерес есть тебя вытащить — потому что Катенька-то конечно солнышко, но вот Настя меня скоро в могилу сведет!

— Матери отдай, — так же мрачно ответила она.

— В больнице твоя мать, — потупив глаза сказала я. — С сердцем у нее плохо. Но ты не бойся, не смертельно.

— Ну конечно! — философски сказала Наташка. — Стоило мне сесть в тюрьму — и все пошло кувырком. Что ж, тогда воспитывай детей, Машка. Ленке только их не отдавай.

— Так и Ленки нет, они с Русланом в тьмутаракань уехали!

— Ну что я могу сказать тебе, — пожала она плечами. — Или вытаскивай меня, или дети на тебе. Надеюсь, ты их в детдом не сдашь, как Садченка?

— Не сдам, — хмуро ответила я. — Слушай, а ты совсем — совсем ничего не помнишь?

— Совсем!

— И бомжа? Он ведь у вас на лестничной площадке спал.

— Да не помню я! — страдальчески взвыла Мульти.

— Вот так и вытаскивай тебя, — уныло сказала я.

В нашу комнату постучали, и Алекс встрепенулся.

— Все — все, девчонки, заканчивайте, время.

Мульти захлюпала носом и встала.

— Господи, как в камеру-то неохота…

— Мультичек, ты это, держись, — невнятно бормотала я ей вслед.

Что тут сказать еще — было непонятно. Я и правда сейчас вернусь домой, в чистую и уютную квартиру, а Мультик отправится на нары.

— А больше всего на свете я хочу принять ванну, — горько сказала Мульти, и дверь за ней с лязгом захлопнулась.

За воротами СИЗО мы со Шваревым остановились и я выжидающе посмотрела на него.

— Перспективы неутешительны, должна понимать, — развел он руками.

— Да вот как-то не понимается, — вредно сказала я. — Она ж русским языком сказала, что ничего не помнит.

— Не помнить можно только по пьянке или под воздействием препаратов, так? Но в протоколе нет сведений, что она была нетрезвой. Что касается препаратов-то теперь уже поздно об этом говорить. Экспертизу надо было сразу назначать.

— Не могла она голову человеку отрезать! — твердо молвила я. — Не могла!

— Но тем не менее Березнякову взяли над трупом.

— А бомж? — беспомощно сказала я.

— А что бомж? — пожал он плечами. — У него-то причины убивать Олега не было.

Я молча повернулась, не прощаясь, села в машину и поехала куда глаза глядят. Вот гады! Все им понятно, все им логично!

По пути попалась какая-то забегаловка, я припарковалась и пошла обедать. Заказала, как обычно, вегетарианскую пиццу и принялась ее задумчиво жевать. Нет, что ни говорите, а я уверена, что убил бомж. Больше некому.

И неважно, что у него не было мотива. Откуда я знаю — что мотива не было, а? Может он последние лет десять спал и видел, как бы прирезать гражданина Мотылева?

Или может быть просто увидел, что Мульти никакущая, и соответственно решил, что в ее квартире можно поживиться. Вошел — а тут такая неожиданность в виде злого дяди.

Да, теперь я ясно видела картину, как было дело. Ну как же я раньше не додумалась! Мультичек, совершенно пьяная, поднимается по лестнице — дзынь-тык, дзинь-тык! — и около нее не слышно мужских шагов. А на пятом этаже ее, где в это время совершенно точно находился дядя Миша, откуда-то взялся мужской голос. Все сходится, все показания свидетелей сплелись воедино. Теперь понятно, отчего не нашли не орудия убийства, ни самого бомжа. И почему его с тех пор никто не видел. Отсиживается где-то, гад! А Мультичек на нарах парится!

«Долго же ты думала», — ехидно сказал внутренний голос.

«Отстань», — раздосадованно буркнула она.

А ведь это и правда лежало на поверхности и было очевидно. Эх, ну где ж я была, когда Господь ум раздавал? А то ни красоты, ни интеллекта…

«Ааабыдна, да?», — с грузинским акцентом осведомился голос.

«Пшел к черту», — раздельно сказала я.

Дожёвывая пиццу, я усердно размышляла, как бы исхитриться и похоронить вместе с Марьей и внутренний голос.

«Щаз», — буркнул голос, подслушав.

Я вытерла руки салфеткой, встала и поехала на Беляева. Бомжа следовало найти по любому.

Юля, открывшая мне дверь, держала на руках орущего младенца в ползунках и мне совершенно не обрадовалась.

— Юленька, я не отниму времени, — заверила я ее. — Я просто хочу сказать, что мне ваш подъездный бомж нужен позарез, как увидите его, позвоните, мне пожалуйста! — и я сунула ей в руки визитку.

— Маш, я особо-то не присматриваюсь к бомжам, — нетерпеливо сказала она, качая на руках малыша.

— Юля, если поможете, я сто долларов заплачу, — пообещала я.

— Ой, ну что вы придумываете, — поморщилась она, — если увижу — и так позвоню, мне нетрудно.

И дверь с лязгом захлопнулась, оставив меня размышлять над парадоксами психологии.

Сложный человек Юля. Только недавно мы были на ты — и вот опять на вы. От нечего делать она вызывает ментов для разбуянившихся соседей. Однако смотри—ка — от халявных денег отказывается…

Я пожала плечами, методично обошла все квартиры в подъезде и оставила свои визитки, с обещанием ста баксов за помощь в обнаружении неуловимого бомжа. Правда, в половине квартир мне никто не открыл.

«Объявление на подъезд повесь», — посоветовал внутренний голос.

По его интонации прямо чувствовалось, что он считает себя очень умным, а меня же — олигофренкой.

«А вот и нет! Мы его только спугнем — думаешь, раз бомж, так и читать не умеет?» — злорадно сказала я, счастливая оттого что мне в кои-то веки удалось высмеять голос.

Он пристыжено заткнулся.

Я, празднуя победу, села в машину и понеслась к Насте в школу.

«Только если это бомж убил, черта с два он появится», — все же буркнул голос.

Я снисходительно промолчала.

Пусть потешится, птенчик, пусть…

В школе я села на уже ставший мне родным подоконник и принялась терпеливо ждать конца урока. Буквально через пять минут он зазвенел и детишки вывалились в коридор. Насти не было среди них.

Я, внутренне обмерев, пулей влетела в класс и закричала:

— Где Настя?

Настя с видом сиротки стояла около учительского стола и жалобно смотрела на меня наивными голубыми глазенками.

— А, это вы, тётя, — не предвещающим ничего хорошего голосом сказала учительница.

— Ну, что на этот раз стряслось? — буркнула я.

Учительница сняла очки и принялась протирать их бархоткой, при этом выговаривая мне.

— Ну во-первых — ребенок явился в школу совершенно неподготовленный. Мало того что учебники были взяты совершенно не те что надо — так она еще и домашние задания не сделала.

— Насчет домашних заданий и учебников — моя вина, — перебила я ее. — Не забывайте, я ведь мама молодая, всего второй день в этой должности!

— Далее, — продолжала женщина. — Эта девочка — совершенно невозможная хулиганка. Если вам неизвестно, то она организовала некое… сообщество.

— Что за сообщество? — непонимающе воззрилась я на Настеньку.

— «Потому что мы — бригада!» — тоненько, с расстановкой процитировала она.

— Да, бригада, банда в просторечии, — поджала губы учительница. — И они подкарауливают и бьют мальчиков. Сегодня избили Дениса Горенко, а ведь у него мама из городской администрации, не знаю, что теперь и будет!

— А чего он к нам в девчачий туалет зашел? — насупилась Настя.

— Надо было мне сказать, — раздраженно отмахнулась учительница.

Настя возмущенно открыла рот, но я успела ее пнуть под столом ногой. Слегка, я ж не зверь. Пока ребенок обижался, я повернулась к учительнице:

— Ладно, маму если что ко мне отошлите, разберусь. Еще что?

— Еще она научила детей стрелять шариками из жеваной бумаги!

— Безобразие, — неуверенно кивнула я, припоминая, как не так давно мы с Мультичком пили, вспоминали школьные годы, и подробно описывали процесс приготовления снарядов из бумаги и методы стрельбы. А Настя вроде как и спала в это время…