Ничья земля - Ян Валетов

– Вика, я, конечно, кое-что понимаю в экономике, но в сравнении с тобой – я полный профан.

– Льстишь?

– Если и льщу, то совсем чуть-чуть. Из вежливости, чтобы не впасть в самоуничижение.

– Ладно, – сказала она. – Поверь на слово – там есть три инструмента для обогащения – бартер, вексель и зачет. И это такие, родной ты мой, инструменты, что у господина Бендера, со всеми его сравнительно честными способами отъема денег, от зависти должна кровь из зубов пойти.

И она начала говорить.

То, что в Плотниковой умер классный преподаватель высшей школы, для Сергеева было очевидно уже давно. Она, когда хотела, могла объяснить затруднительный для понимания момент в две-три метких, емких фразы. Слушая ее тогда, Михаил понял, что в лице Виктории финансовая разведка потеряла как минимум начальника управления.

Каждый из описанных ею механизмов был основан на тщательно запланированных «дырках» в законодательстве. Скорее всего, эти «дыры» и закладывались в постановления и указы для функционирования именно таких схем.

Фирма «Пупкин» заключала договор с генерацией о поставке невероятно нужного для нее товара. Цена на товар, указанная в договоре, превышала реальную цену в несколько раз, но это никого не смущало. И дело было не только в том, что ответственные за поставку чиновники получали от щедрых коммерсантов ощутимую дотацию к зарплате. Генерация, а это могла быть Атомная станция, Облэнерго, ТЭЦ и прочие субъекты хозяйствования, которые так или иначе принимали участие в выработке, доставке или реализации электроэнергии, не могла купить этот товар дешевле, так как не обладала для этого необходимыми денежными ресурсами. Деньги за электроэнергию ей почти не платили. В системе бродили денежные суррогаты – от примитивных, вроде зачетных писем и договоров уступки права требования, до мощных инструментов – векселей и сложных юридических схем, которые завязывали в цепочки десятки предприятий.

Но суть процесса, вне зависимости от инструментария, была такой: за поставленный товар генерация рассчитывалась электроэнергией. Электроэнергия доставалась поставщику товара во столько раз дешевле тарифа, во сколько его стоимость продажи его товара превосходила его реальную стоимость. Но электричество, даже дешевое, – это еще не деньги. От того, что сунешь пальцы в розетку, деньги в карманах не появляются. Но в промышленно развитых областях есть предприятия, которые даже за праздничные дни потребляют этой самой электроэнергии, как все черновцы за год. И этим предприятиям электроэнергия нужна позарез. Но у них тоже нет денег, и они готовы рассчитаться товаром – естественно, речь идет о ликвидном товаре: пластмассовые тазики никого не интересуют. Металл, химия, ферросплавы – вот киты, загарпунить которых хочет любой коммерсант. Если это залетный коммерсант, а не посланец высших сил – он предлагает свою электроэнергию со скидкой. Когда-то это была небольшая скидка, пусть пять-десять процентов. Но на миллионных долгах, возникающих за потребленную энергию ежемесячно, это давало предприятиям существенную выгоду, по сравнению с оплатой тех же долгов, но по тарифу. Для коммерсанта же, поставившего генерации товар по цене в четыре раза выше его реальной стоимости, такая скидка несущественна.

Итак, фирма «Пупкин», купившая на сто тысяч гривен переключателей для высоковольтных линий для одного из подразделений Облэнерго, в результате получает металлопродукцию на сумму четыреста пятьдесят тысяч гривен, которую тут же на месте и продает за четыреста или экспортирует за рубеж по ценам рынка. Прибыль, возникающая при такой операции, топится на фирмах-однодневках или в оффшорах, быстро и безболезненно, как Муму Герасимом – только круги по воде.

Но это бизнес для бедных и почти честных. С ним много возни – надо все-таки покупать товар, завозить его, чего доброго, растаможивать, и, самое главное, товар стоит денег. А без денег и без товара – слабо? Для лиц, «приближенных к императору», это было не слабо!

Тут Сергеев подал Вике вторую чашку кофе и мысленно рассыпался в аплодисментах. Вопрос она, действительно, изучила досконально.

Некое предприятие в городе Кагарлык заключает с генерацией договор на поставку электроэнергии. Генерацию нагибают, в конце концов, неужели в этой стране кого-нибудь нельзя нагнуть с помощью кнута или пряника?

Это некое предприятие, получив электроэнергию, выписывает вексель в адрес генерации о том, что оно якобы потребит за квартал электроэнергии на десять миллионов долларов и рассчитается за это не далее как в конце текущего года по предъявлению того самого векселя и подтверждающего обязательства.

Вексель благополучно ложится в бухгалтерию генерации, а электроэнергия в самых разных формах распродается желающим. Фишка в том, что вексель, которым произошел расчет, «бронзовый» и оплачивать его никто и не собирался. Есть предприятие в городе Кагарлык, есть поставленная электроэнергия на миллионы долларов, проданная добросовестным покупателям – фирмам и предприятиям, а вот денег нет и не будет. Стоимость этих миллионов долларов была равна стоимости бланка векселя и размеру взяток, которые надо было раздать нескольким ключевым фигурам.

– Стоп, – сказал Сергеев, – а потом? Когда год кончится? Что, никто никого искать не будет?

Плотникова рассмеялась.

– Наивный ты мужик, Мишенька! Конечно, будут! Только кого? Я сама видела векселя на сумму поболе той, о которой я говорю, выписанные от лица Кагарлыкской птицефабрики! Ты представляешь себе – два сарая с инкубаторами потребили электричества, как «Криворожсталь» за год работы? Да всех курей мира можно было обогреть и зажарить этими киловаттами! И в этом курятнике тоже лежат векселя, полученные от фирмы «Тяпкин», на сумму в те же миллионы, а у «Тяпкина» купленные у торговца ценными бумагами векселя от фирмы «Ляпкин», а самого «Ляпкина» и нет давно. Еще раз объяснить? Доказать нельзя ничего! Разве что халатность, но это еще надо захотеть сделать. А такой бизнес – бизнес сильных мира сего.

– Сидорчук?

– И он. И Титаренко. И Блинов. И еще десяток фамилий. Сотни фирм, каждая со своим лобби, крышей и схемами. Все партии. Все фракции. Кушать-то надо!

– Слава богу! – сказал Сергеев. – Я-то думал, только Блинов у нас грабитель!

– Остальные тоже с голода не помирают, – ухмыльнулась Плотникова. – Это я так, по верхушкам. Если же лезть вовнутрь – волосы встанут дыбом по всему телу. «Объединенные энергосистемы», за которыми стоят вчерашний премьер и Регина Сергиенко, а она и без поддержки любому матку вывернет наизнанку. «Станк-Энерго», работающий под крышей силовиков. Государственное предприятие «Атом-Энерго», которое такое же государственное, как я – девочка, созданное специально под личные нужды одним из депутатов с мощным лобби в Раде. Это, Мишенька, называется «дерибан». И только такие «лошки», как ты, чужие на этой пьянке. А Блинов – он там свой. Он один из тех, кто этот стол накрывает!

– Я за этот стол и не просился...

– Так и я о том же! Из всего окружения Блинова ты один, которому от нашего вельможи ничего не нужно. Вот я и задаю себе вопрос «Что ему нужно от тебя?»

– Допусти, на минуточку, что ему от меня ничего не надо. Просто старые дружеские отношения, память детства, сентиментальность, в конце концов.

Вика рассмеялась, откидывая голову назад.

– Ты-то сам веришь в то, что говоришь? Блинов и сантименты! Never! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Скажи честно, Сергеев, он к тебе с какими-то предложениями подъезжал?

– С непристойными?

– Тьфу на тебя! Чего ты юродствуешь?

– Варвара ты любопытная! Ну поверь, не было никаких предложений! Так, туманно, он говорил, что можем горы свернуть вместе... Но ни слова конкретно! Ты удовлетворена, госпожа следователь?

– Я не для себя спрашиваю.

– Да, я догадываюсь... Как всегда, силишься понять и разобраться.

– Угадал. Кстати, где третья чашка кофе? Обещанная?

– Уже готова.

Михаил снял джезву с огня – густая пенка шапочкой накрывала узкое горло медного сосуда.

– Но и ты скажи мне, в благодарность за кофе, как тебя заставили молчать?

Вика посмотрела на него невинными глазами. Настолько невинными, что поверить в такую невинность было просто невозможно. Особенно если хоть немного знать хозяйку взгляда.

– Меня? Молчать? О чем ты?

Сергеев посмотрел на нее с укоризной.

– Вика, неужели я так похож на наивного?

– Миша, а при чем тут наивность?

Тут уже рассмеялся Сергеев. Это действительно было забавно. Неожиданный вопрос пробил самоуверенность Плотниковой, как тяжелая арбалетная стрела пробивает кольчугу: навылет и со звоном. Растерявшаяся Плотникова – м-да, это зрелище. Интересно, как она развяжет ситуацию: лгать – глупо, говорить правду – не входит в планы. Надо помочь слабой женщине...