За гранью восприятия - Алексей Фомичев

– Ну, выбор у вас небольшой. Либо кого-то тренировать, либо…

– Либо идти в наемники, – подхватил мои слова Толик. – Только мы эту страницу биографии вроде закрыли.

– Вот именно, вроде…

Разговор завис. Были идеи, предложения, версии, не было только четкого понимания, чем могут заняться четыре человека, имеющие весьма специфическое образование.

Имея за плечами десантное училище, они могли профессионально воевать, профессионально готовить к войне и… и пожалуй, все. Ничем другим они никогда не занимались.

Первая же попытка начать свое дело привела к разборкам с бандитами и срочному тушению конфликта. Тушить пришлось кровью. Конечно, это не значит, что и дальше им будет не везти. Но…

Мы допивали пиво, доедали закуску, и каждый думал, как быть. Про себя. Чтобы потом выдать уже готовые предложения.

Я тоже думал. Меньше чем через полтора месяца защита дипломной работы, а дальше я – вольный стрелок. Постоянной работы нет, заработка тоже. Правда, выбор у меня немного богаче, чем у друзей. Но идти на завод или даже в частную контору инженером… Пусть и с неплохим окладом… Не усижу я в кабинете, не мое это.

Еще одно преимущество – на счету в банке около трех сотен тысяч долларов. Одному с таким капиталом можно и попробовать свои силы на Западе. С неплохой долей вероятности успеха. Но сначала надо получить диплом. А потом, если смогу осесть за границей, начну вытаскивать своих.

– Парни, – нарушил я молчание. – Прежде чем вы выскажете свои соображения, послушайте мнение.

– Слушаем, господин полковник, – усмехнулся Марк.

– После последних событий и всего, что было с ними связано, вам надо взять небольшой отпуск. Отдохнуть, проще говоря, подлечить нервы, побыть с семьями… Хотя бы месяц. А потом, уже на свежую голову, и придумаете, чем и как зарабатывать на кусок белого хлеба с маслом и икрой под коньячок. Тем более к тому моменту я получу корочки инженера и перестану быть привязанным к Рязани. А дальше – как повернет.

И я выдал им свою идею внедрения на Запад. Парни выслушали, подумали, обменялись взглядами.

– Неплохая идея, – подал голос Антон. – Иногда надо делать паузу. Заодно будет время поискать варианты.

Толик кивнул, в знак согласия поднял кружку. Судя по виду, и Марк был не против подобного решения.

– Можно съездить к нашим знакомым на Западе, прозондировать почву по поводу их давнего предложения, – подтвердил он мою догадку. – И на курорте отдохнуть.

Взгляды скрестились на Сереге. Наш мозговой центр, автор большей части всех идей, сидел, скрестив ноги, и вертел в руках монетку. Думал.

Потом поднял голову и нашел меня взглядом.

– Что ж, Артур. Идея неплоха, Даже очень неплоха.

Антон кивнул, поддерживая его.

– Я прихожу к выводу, – продолжил Сергей, – что этот вариант наиболее приемлем.

– Решено? – спросил Марк.

– Думаю, да, – кивнул Серега.

– Тогда надо найти место жительства, хотя бы временное, переслать вещи, сменить машины и… все, – сказал Антон.

– Завтра и займемся.

– Ну что, пойдем обратно? – Я глянул на часы. – А то ваши дамы наверняка соскучились.

– Встаем, – поднялся на ноги Марк. – Я хотел еще успеть воду опробовать. Как она?

– Норма, – поднял я большой палец. – Прогрелась.

Быстро собрав веши, мы двинули в обратный путь, разговаривая о разных пустяках и травя анекдоты. К прошлой теме, по молчаливому соглашению, не возвращались.

Первое мая. Утро красит нежным цветом… День солидарности, мир, труд, май… Праздник, однако!

Повод для праздника в новой России давно считается отсталым и неправильным, но по инерции Первомай все равно отмечают. Все как положено: выходные, гулянки, поздравления… Только демонстрации стали пожиже и поменьше. Потому как не государственный уровень, а частный. Неокоммунисты со товарищи шагают стройными рядами с транспарантами и флагами, скандируют старые лозунги и новые речевки. В них теперь больше экономических требований, политических. Еще немного – и перейдут к самым простым и насущным: «Дайте пожрать!»

Все ничего, но ради трех-пяти сотен демонстрантов на несколько часов перекрывают центральные улицы – ни пройти, ни проехать. Неудобно чертовски.

… Возможно, не будь демонстрации, не начался бы этот неприятный разговор или был бы, но в другое время, и его концовка была бы иной. Впрочем, гадать трудно.

А так я потерял минут тридцать, пока объездными путями по закоулкам выруливал к Наташкиному дому. И если учесть, что выехал с задержкой, то опоздание составило минут сорок пять.

Моя леди отличалась поистине королевской точностью, никогда не опаздывала на свидания и не понимала, почему опаздывают другие. Я и сам этого не люблю, обычно прихожу раньше, но сегодня, как назло, одно к одному. И дела задержали, и праздник с его ограничениями… словом, опоздал!

Натали, при всех ее достоинствах, иногда теряла терпение и становилась сущей ведьмочкой. Юной, очаровательной, прекрасной, но… стервозной. Эдакий минусик на фоне безусловного плюса. Однако…

Однако разговор начался с упрека – почему опоздал?! Почему не предупредил?! Мол, все уехали, а я сижу, жду.

Ответ на такое обвинение один, универсальный: улыбка, поцелуй и заверение в нежных чувствах. Ну и масса извинений. Девчонка, если не дура и не хочет немедленно расстаться, их примет и забудет.

Плохо, что и я был не в самом добром расположении духа. Вчера под конец вечерней тренировки с парнями ни с того ни с сего заявился Корешков – зам Жорика по безопасности – в сопровождении то ли водителя, то ли охранника. Типа с проверкой. Как и чему их учат.

Парни опешили не меньше моего – Юркина группа в личном подчинении шефа, и зам никаким боком к ней не причастен.

Я вежливо попросил его покинуть помещение. Тот не понял, начал махать руками и доказывать, что он имеет право. Юрка срочно связался с шефом. Тот попросил дать трубку заму. Их разговор был коротким и энергичным. Судя по лицу Корешкова, ничего хорошего для себя он не услышал.

Я вновь попросил покинуть зал. Вежливо. Корешков вроде и пошел к выходу, но при этом неосмотрительно ляпнул:

– Развыё… ваются всякие мудаки, строят из себя сэнсэев!

Слова в воздух, но адресованные. За такие слова, если по закону, – статья. Мелочь, но статья. А по-мужски – по морде.

Никогда мне подобное не говорили. Никто. И терпеть хамство я не намерен. Тоже ни от кого. Корешков, видимо, просто не понимал, чего брякнул и кому. И понять не успел.

Ударил я вполсилы и только один раз. Попал точно в подбородок, чуть выше ямки, в тот самый «треугольник», куда и метят боксеры, чтобы отправить соперника в нокаут.

Корешков упал лицом вниз там, где стоял. Его сопровождающий дернулся было вперед, но его остановил резкий окрик Юрки.