FEARS - Milan Esset

светом. И с каждым вдохом и выдохом свет становился ярче, пока вокруг бушевала погода.

В тот момент, мальчик закричал так, как никогда в жизни не кричал. Вся внутренняя боль выходила световым потоком и через пронзающий крик. И свет залил вновь пространство, он стал настолько ярким, что казалось, будто само солнце только что опустилось на землю.

Он рухнул от мгновенного бессилия, и свет погас. Небо залилось более серыми тучами. Питер всё же с трудом приподнялся. Никаких мужчин рядом не было, лишь горка зеленоватого песка и…

— Мэлоди! — он приполз к ней.

Худенькая девочка лежала на белом снегу. Ее кожа была бледна, лишь в нескольких местах она покраснела. Волосы промокли и облепили слегка ее личико, на ресницах закрытых глаз висели снежинки. А на ее лице, руках и светлой кофте была размазала багровая кровь. Пуля попала почти в сердце.

Дрожащими руками Питер потянулся к ней. Он лишь провел наружной стороной руки по ее щеке, тут же задрожал и вновь стал плакать, но в этот раз очень тихо и до боли горько.

Первые капли дождя приземлились на ее щеку, совсем немного смыв кровь. Шэдоу приподнял ее чуток на себя, положив руки под шею и под колени. Ему хотелось прижаться к телу, он не мог ее отпустить. Начался дождь. Дождь зимой…Как это странно.

— Нет, нет, нет, Мэлоди…

Слезы его вместе с дождем падали на хрупкое тело девочки. Снег рядом потихоньку краснел. Мальчик дрожал, руки его лишались сил, но он не отпускал ее. Пульса нет. В голове стоял оглушительный звон. По угольным волосам текла вода на лицо, вся одежда промокла. Кулон в виде клыка покачивался на шее мальчика, пока тот чуть нагнулся над Блайт. Теперь стоял настоящий ливень. Он обнял её совсем ненадолго, потом отстранил и оглядел еще раз. В окровавленной руке она держала что-то. Разжав ее пальцы, он увидел маленькую бумажку, быстро открыв которую, успел прочесть три буквы: «ятл». Буквы быстро смылись из-за ливня, осталось от бумажки два мокрых ошметка.

Питер все сидел под дождем, уже не плача. Лицо его ничего не выражало, а дождь все шел. Около дерева, слева от себя, Шэдоу заметил ту самую бумагу, что показывали мужчины тетушке. Нижняя половина листа смылась: она попала под дождь. Верхняя осталась цела, на ней была крупная фотография. А на фотографии два лица — Питер и Артур. И надпись: «Пропали дети».

Неужели мадам решила их найти? Тогда эти мужчины из приюта? Питер сомневался, насчет убийц Мэлоди, он не знал, кто они. И таких листовок больше не видел он в городе, неясно когда они появились и появились ли на самом деле. В голове витали вопросы, дождь не прекращался, а Мэлоди все так же лежала рядом. Ему казалось, что на пару с Блайт закончилась и его жизнь. Толком он ни в чем не разобрался, от чего и голова начинала болеть.

— Оставь ее. — за спиной послышался молодой серьезный голос.

Глава 24

Худощавая рука опустилась на плечо Шэдоу.

— Отбрось эту листовку подальше, они просто хотят тебя запутать.

Питер обернулся, всё держа руку девочки. Тогда он увидел его: голубые глаза смотрели на всю картину, казалось, равнодушно.

— Что происходит…? — хрипло и тихо спросил Питер, испуганно смотря на приятеля снизу вверх.

— Все пошло немного не так, теперь нужно поговорить.

Серьёзное, от части безразличное выражение лица, серьёзный тон и этот прищур… Артур стал кусать нижнюю губу — нервничает. И все равно, он будто был сам не свой. Не тот Артур.

Как-то раз мадам, возможно, немного оттаяла к Питеру, ответив на его вопрос об Артуре: «Какой он был?». Вопрос подразумевал то, какой Артур был до приезда Питера в приют.

…

— Он был очень тихим мальчиком.

— Тихим?! — будто не веря, переспросил Питер.

— Да, Шэдоу, тихим. — она повысила тон, мальчик сразу понял, что нужно помалкивать, — Тихим, застенчивым, даже болезненным. Мне, по правде говоря, было всегда немного жаль его. Он ничего тебе не рассказывал?

— Нет, мадам.

Она глубоко вздохнула.

— У него же нет фамилии, верно? — немного наивно спросил сероглазый.

— Верно. Мы так и не нашли его родителей. Артур жил на ферме у своего «дяди», — она показала пальцами кавычки, — Позже пришлось его забрать.

— Но что случилось? — глаза искренне засверкали.

— Шэдоу, я думаю, если бы Артур хотел тебе рассказать, он бы рассказал. — Она закашлялась, а после махнула рукой. — Ступай уже.

…

И этот холодный взгляд его она тоже описывала: Артур смотрел на нее такими пустыми глазами, когда его только привезли в приют. И, по ее словам, после его знакомства с Питером, Артура было не узнать, он будто стер сам себя и нарисовал нового человека. Добрый, активный, немного хулиган, шутник, болтун — таким он стал. Мадам уверяла, что в душе у блондина всё ещё много боли, она это видела, она это знала.

Иногда в приюте его дразнили за «девчачью» внешность. Он действительно был несколько смазлив на лицо, но Артур наоборот этим гордился и не вешал нос. Он всегда был весельчаком, поэтому Питеру было странно слышать от мадам подобную информацию.

Теперь он видел перед собой эти глаза.

— Пойдем. Тебе нужно оставить ее.

— Объясни, что происходит… — голос Шэдоу звучал тихо и настороженно. Мальчик свёл брови.

— Нам нужно уходить, я все объясню.

— Но Мэлоди…

— Оставь её.

Помешкав еще какое-то время, он вновь посмотрел на девочку, а после, прикусив нижнюю губу, сжав руки в кулаки, он встал, более не оборачиваясь в сторону Блайт.

Они с блондином прошагали по лесу и вышли на какую-то развилку из протоптанных широких дорожек, не полностью покрытых снегом.

Они встали друг напротив друга. Дождь капал мелко, но часто. Питер немного нахмурился, ожидая.

Нервные пальцы Артура дрожали, а он их постоянно расчесывал.

— Как я и говорил, всё немного пошло не так… — начал он.

Безразличие, увиденное Питером, куда-то пропало. Теперь Грейт робко чуть склонил голову, половину его лица почти не было видно.

— Мне нужно, чтобы ты дал разрешение… — он так же робко поднял голову.

— Разрешение? Какое разрешение?

Артур будто разрывался на месте, он переживал, кусал губы, пальцы, но не мог ничего толком сказать.

— Сверху сказали, что нужно твое разрешение, чтобы тебя спасти.

— О чем ты?

— Питер, — он схватил Шэдоу за плечи, — нужен всего один человек, я почти все закончил, прости за Мэлоди, я просто…

Острая боль.

— Что? Что ты сказал? — Питер стал таращиться на блондина, почти не моргая.