Отец-холостяк - Аннетт Бродерик

– Ну, посмотрим.

Она взглянула на него умоляюще:

– Тони, пожалуйста, не уезжай. Я не хочу сегодня оставаться одна.

Тони чуть не подпрыгнул от радости. Когда она так на него смотрела, он мог пообещать все что угодно.

– Хорошо, раз ты просишь.

Она зевнула и сонно улыбнулась ему:

– Да, прошу. Не следовало мне пить бренди, Тони. Меня так развезло. Сейчас упаду со стула, и все тут.

Тони тут же встал и с легкостью поднял ее на руки.

– Ну, с этой проблемой мы как-нибудь справимся. Тебе давно пора в постельку, детка.

Она послушно обвила руками его шею. Он отнес ее в спальню, осторожно опустил на кровать и прикрыл одеялом.

– Дальше, надеюсь, ты справишься, – сказал Тони и направился к двери.

– Даже не хочешь поцеловать меня и пожелать мне спокойной ночи? – огорченно надула губки Сьюзен.

Это уже было выше его сил.

– Не сегодня, любовь моя. Я разбужу тебя завтра утром. – И он снова направился к двери.

– Тони!

Уж лучше не оборачиваться. Этот мягкий голос подействовал на него так, будто его ударило током. Никогда еще он не слышал такой мольбы в ее тоне.

Он остановился, медленно повернул голову и оперся о дверной косяк. Настольная лампа у кровати освещала ее фигуру. Теперь Сьюзен стояла у расстеленной кровати, голубой атласный халатик упал на пол, а лампа освещала контражуром мягкие линии ее тела, просвечивающего через просторную ночную рубашку.

– Что, любовь моя? – еле выговорил он наконец.

– Пожалуйста, не оставляй меня этой ночью.

Стараясь не потерять контроль над собой, Тони ответил даже чуть резковато:

– Я же обещал, что не уеду.

– Ты не понял меня. – Она указала на постель. – Оставайся здесь, со мной. – И, прежде чем он успел возразить, добавила: – Мне нужно чувствовать, что ты здесь, Тони. Я хочу только чувствовать тебя рядом!

Это все, чего она хочет! Ее взгляд сломил последние крохи его решимости к сопротивлению. Он пожал плечами и шагнул к ней, машинально расстегивая на ходу рубашку.

– Надеюсь, ты понимаешь, о чем просишь? Она кивнула. Лицо было серьезно, даже торжественно.

– Да. Я люблю тебя, Тони. Я всегда тебя любила… И всегда буду любить. Уж так, видно, я устроена, и ничто не может истребить во мне это чувство. – Она с трудом произносила слова – какой-то комок мешал в горле. И все-таки она добавила, улыбаясь: – Надеюсь, твое предложение руки и сердца остается в силе?

Увидев выражение лица Тони, Сьюзен умолкла. Он буквально светился изнутри, иначе не скажешь.

В мгновение ока он оказался рядом с нею. Когда Тони коснулся ее щеки, рука его слегка дрожала.

– Ох, Сьюзен, любовь моя, я уж совсем было отчаялся услышать от тебя эти слова.

Он крепко обнял ее. И его поцелуй как бы вместил в себя всю любовь… и горечь, которые он так долго носил в себе. Это был поцелуй обладателя, в нем были и забота, и чувство ответственности, и взятые добровольно обязательства.

Он спустил с ее плеч бретельки ночной рубашки, и та соскользнула ей на бедра. Тони потянулся к ее голой груди, нежно лаская ее.

Сьюзен тоже ощутила непреодолимое желание дотронуться до этого молодого сильного тела. Стянув с него рубашку, она стала судорожно расстегивать на нем ремень.

Ее нетерпение подстегнуло и Тони. Сколько раз ему все это снилось! И сколько раз, просыпаясь по утрам, он заново переживал эти сны, полные любви и страсти. Но в действительности это оказалось еще большим блаженством.

Они стояли друг против друга в мягком свете настольной лампы и чувствовали себя первооткрывателями, заною познающими друг друга. Лампа освещала великолепное тело Тони, и тело Сьюзен тянулось к нему.

Тони обнял Сьюзен за талию и начал опускать руки все ниже и ниже, пока ночная рубашка, еле державшаяся на бедрах, не упала на пол к ее ногам. Тони склонился над ее обнаженным телом и медленно поднял ее на руки.

– Я люблю тебя, Сьюзен. Но зачем я все это говорю. Ты ведь и сама это знаешь.

Сьюзен молча кивнула. Говорить она не могла. Сердце колотилось как бешеное от любви к нему, но передать все то, что переполняло ее в это мгновение, она не умела. Когда Тони опустил ее на кровать, ей вдруг стало неловко, и она потянула на себя простыню.

– Ты замерзла? – спросил Тони, устраиваясь рядом с ней.

– Вроде нет, – смущенно пробормотала она.

Тони приподнялся на локте и внимательно посмотрел на нее.

– Ты что, боишься? – мягко спросил он, тихонько откидывая волосы ей со лба.

Сьюзен отрицательно покачала головой.

– Я просто не знаю, как себя вести. Я хочу показать, как я люблю тебя, но у меня нет никакого опыта в таких делах.

Тони улыбнулся:

– Ничего страшного. Уверен, с моей помощью ты быстро наберешься опыта в этой сфере. – Его рука скользнула ей на грудь и стала легонько ее поглаживать.

Она почувствовала напряжение во всем теле. И хотя дыхание было все еще учащенным, тело как-то отяжелело – казалось, она не смогла бы сейчас и рукой шевельнуть.

Тони наклонился к ее губам, легко пощекотал их своими, потом стал опускаться все ниже и ниже к ее груди. Наконец он добрался до ее сосков. Черные кудри разметались у нее по груди. И где-то глубоко внутри Сьюзен почувствовала охватившую ее неодолимую дрожь.

Тони неторопливо учил ее искусству любви. Он хотел, чтобы эта ночь была для нее не меньшим счастьем, чем для него самого. Он чувствовал, как под его руками ее изголодавшееся тело все больше возбуждается, и терпеливо проводил ее через все стадии соития, пока оба они не почувствовали, что созрели для завершающего этапа.

Но и теперь Тони не торопился. Он целовал ее долгими, пьянящими поцелуями, он любил ее каждой частичкой своего тела. Никогда не забудет она эту ночь, эти мерные ритмичные движения любви. Да, теперь она полностью принадлежит ему, душой и телом.

Сьюзен казалось, что она проваливается все глубже и глубже в какую-то черную пустоту. Она еще крепче обняла плечи Тони и конвульсивно прильнула к нему… и вдруг – будто тысячи звезд яркой вспышкой взорвались вокруг, и их ослепительный свет заслонил все, кроме близости Тони.

Тони почувствовал ее состояние и с облегчением перестал себя сдерживать. Последний мощный рывок поверг и его в пучину ослепительного звездного блеска, и за последние несколько месяцев он впервые почувствовал блаженное удовлетворение и расслабленность, от которых так долго добровольно отказывался, мечтая разделить их именно со Сьюзен.

Что ж, ожидание того стоило!

Он лежал на боку, прижимая к груди задремавшую Сьюзен. Вскоре и сам он заснул, продолжая во сне улыбаться. Впервые за долгие годы они нашли счастье в объятиях друг друга.

На следующий день в шесть утра Сьюзен и Тони были уже в больнице. Ханна спала в большом кресле в палате Стива, но самого мальчика в палате еще не было. При звуке открывающейся двери Ханна проснулась и вскочила на ноги. Увидев, что это всего лишь они, Ханна снова присела.