BIOS - Роберт Уилсон

Ли, Шэрон и Кваме — инженеры более чем компетентные, но все они работали на износ и спали по минимуму. На данный момент ситуация стабилизировалась — вышедшие из строя уплотнения заменены новыми, а образцы с прохудившихся прокладок помещены на анализ в перчаточные боксы. Хайс пристально следил за этой работой. Дитер Франклин позвал Хайса с собой в лабораторию, чтобы взглянуть на адаптационные изменения в проедающей прокладки бактерии: увеличенную плотность волокон в основной части клетки, закрученные, словно ДНК, микрокапилляры в той части, где раньше были лишь несколько разрозненных нитей. Гранулярные тельца на клеточной оболочке тоже появились недавно: они синтезировали и выделяли высокополярные молекулы, разъедающие окружение. Дитер вывел на экран изображение и указал на него рукой:

— Это не тот организм, на который мы смотрели шесть месяцев назад.

— Тот же геном, — откликнулся Хайс. — Значит, тот же организм.

— Тот же геном, но фенотип совершенно иной.

— Значит, это обусловлено средой.

— Как минимум! Но можно сказать и по-другому: он пытается вскрыть станцию и проникнуть внутрь.

Дитер был выходцем из клана Гамма-Стоун, он не стеснялся сильных выражений.

— Если они растут, так это потому что мы их кормим, — заметил Хайс.

— Они умирают так же быстро, как и растут.

Что верно, то верно. Хайс провёл достаточное количество часов в скафандре, отскребая плиты наружных частей станции от умерших бактерий. Бактерии-камикадзе?

— Дитер, я не думаю, что они буквально хотят нас извести.

— Эта исходное предположение может быть опасным.

Хайс был знаменит тем, как много работает. Говорили, что он вообще не спит.

В последнее время это стало слишком похоже на правду. Хайс лично отслеживал приличную часть продолжающейся экскурсии Зои, не говоря уже о координации работ по починке уплотнений и полной замене одного из крупных распределителей фильтров. В среднем ему удавалось поспать четыре-пять часов за ночь, а частенько он был рад и этому. Воздержание от сна сделало его раздражительным и сверхчувствительным. Впервые в жизни он начал завидовать сотрудникам-землянам, у которых были тимостаты. Ему же приходилось довольствоваться кофеин-содержащими напитками да силой воли, эквивалентом тимостата для простых смертных.

Лабораторию Дитера Франклина он покинул довольно поздно. Разошлись почти все, кроме ночной смены. После полуночи станция одновременно казалась и слишком просторной, и чересчур маленькой: эхо от шагов Тэма возвращалось к нему, словно преодолев огромное расстояние, но звук был плоским, глухим: пространство было замкнутым. Куда ни пойдёшь, упрёшься в тупик.

Казалось, Ямбуку никогда не была настолько хрупкой.

Исследовательские материалы Хайса одиноко лежали в личной ячейке. Его так и подмывало сейчас туда пойти, но у него оставалось ещё одно дело — то, которое он постоянно откладывал на потом. Этот начальник из УиП должен прибыть утром, и ему потребуется помещение. Но сейчас на Ямбуку пустует лишь одно место — ячейка, в которой раньше жила Элам Мейзер.

Убраться там, подготовить его для Авриона Теофилуса — работа несложная. На Исис ни у кого не было ничего существенного. Ходила даже такая шутка: ты приходишь на Исис так же, как вообще на свет — нагим и испуганным. И покидаешь её точно так же.

Элам покинула Ямбуку несколько иначе, но всё равно ничего с собой не взяла. Тем не менее, простыни нужно постирать, а настенные экраны очистить от личных изображений.

Работа нетрудная, но удовольствия от неё никакого. И перепоручить её кому-то другому Хайс не мог. Когда погибает сотрудник, его ячейку всегда освобождает начальник станции. То же самое он сделал для Мака Фейи. Как сделал бы для любого другого сотрудника; это одна из немногих традиций, принятых в Проекте Исис.

Он воспользовался мастер-ключом, чтобы войти в её каюту.

Настольная лампа Элам зажглась, стоило ему шагнуть за порог. Сразу же включился и настенный экран — изображение Исис с орбиты, в реальном времени. Неужели Элам любила так себя представлять — над токсичным биосом, превыше всего? Или просто предпочитала видеть картину в целом, издалека?

Хайс выключил экран и сбросил личные настройки Элам. Затем собрал и свернул простыни, забрал комплекты одежды с полок: все до единого — ультралёгкие униформы цвета древесного угля, привезённые с Земли. Все вещи он вынес из каюты, чтобы их мог забрать робот-уборщик. Бельё будет циркулировать в хозяйстве Ямбуку; через день-два он и сам вполне может прикорнуть на одной из этих простыней.

И напоследок он воспользовался своим планшетом, чтобы открыть личное хранилище данных Элам в базе данных Ямбуку. Мак оставил после себя целую прорву разрозненных напоминалок самому себе, писем домой, неразборчивых записей. Элам была гораздо аккуратнее; вполне вероятно, что стереть придётся только различные списки, расписания да коды доступа.

Но когда Хайс нажал на кнопку «Удалить всё», один из документов высветился красным.

Это было сообщение, неотправленное. И оно было адресовано ему.

Тэм,

Сейчас я над океаном на пути к Фриману Ли. Только сейчас сообразила, что в последние дни нам не представилось случая поговорить. Сможем это устроить, когда я вернусь? Ну, а пока — парочка мыслей.

Уверена, ты не забыл, как я советовала тебе держаться подальше от Зои Фишер. Может, я и ошибалась. (Думаю, это лучше всего говорит о том, чего на деле стоят мои материнские советы.) Не буду спорить, в этой девчушке и впрямь есть нечто особенное… Но, Тэм, ты должен понять — её особость и делает её опасной. И, может быть, очень опасной.

Да, да, я знаю, она совершенно невинна в плане собственных личных схем. Настолько же очевидно и то, что она инструмент в большой игре «Устройств и Персонала». Видит бог, для неё в этом заключается скверная новость. Но, учитывая твой к ней интерес, в этом же может заключаться и скверная новость для тебя. Прошу тебя, не будь наивен! Трест использует людей вроде Зои Фишер так же, как мы с тобой — туалетную бумагу. Единственное, что нас защищает, так это расстояние — да скоро и его может не хватить. Исис — не республика, это собственность Треста. Никогда об этом не забывай.

Внезапно в грузовой декларации с Земли появился этот Аврион Теофилус. Часть плана — или, что хуже, план, который пошёл наперекосяк? Присматривай за ним, Тэм. Семьи Треста никогда не направляют в такие опасные путешествия своих родственничков, кроме случаев, когда ставки очень и очень высоки. Может быть, он хочет лишь убедиться в том, что у Зои всё получится, что её костюм заработает как надо. Но если даже и так — это подразумевает, что наверняка имеются столь же влиятельные люди, которые заинтересованы в её провале.