Горец и леди - Патриция Грассо

Бригитта искоса взглянула на него и нахмурилась. Ничего себе предложение! Каков нахал!

– Меня зовут Магнус, – нисколько не смущаясь, представился встреченный ею весельчак, отвесив короткий поклон. – Мое призвание – бродяжничать. Вы, наверное, и сами уже поняли это по моему наряду?

Бригитта недоуменно уставилась на него, и Магнус рассмеялся.

– А вы что же, не знаете, кто такие бродяги? – спросил он.

– Нет.

– Бродяга потому так и зовется, что бродит по дорогам, – объяснил он, – и рассказывает людям разные истории, чтобы заработать на ужин. А вы кто?

– Бригитта Мак… Брия, – вовремя поправилась она. – Надеюсь, что я не буду упоминаться ни в одной из ваших историй.

Магнус был совершенно очарован этой таинственной зеленоглазой англичанкой.

– Ну что ж, Бригитта Макбрия, – усмехнулся он, – цена за мое молчание – езда на вашей лошади.

Опасаясь путешествовать с каким-то незнакомцем, Бригитта пребывала в нерешительности, но острая необходимость в спутнике преодолела разумную осторожность.

– Зовите меня Бри – как все мои друзья, – наконец сказала она.

Магнус ловко вспрыгнул на круп ее лошади и уселся позади. Обхватив Бригитту с обеих сторон руками, он взял поводья и тронул коня. Бригитта напряглась, и понятно, почему: ведь она никогда не была вот так близко и совсем одна с незнакомым мужчиной, за исключением «Росса» Макартура. Но они ехали, все было благополучно. Странный ее спутник молчал и сел себя вполне пристойно. Так что Бригитта постепенно успокоилась. Она расслабилась и слегка даже прислонилась к его мускулистому телу, почувствовав непреодолимую усталость.

Но у Магнуса чувство неудобства только росло. Ее гибкая спина касалась его груди, голова то и дело прислонялась к его плечу, а аромат пышных волос будоражил все его чувства. Он давно уже ощущал болезненное напряжение в паху.

– Так, значит, вы едете в Англию, – заметил Магнус, надеясь, что небрежный разговор отвлечет его от непрошеных эротических ощущений.

– Да.

– Домой, к своей семье?

– А почему вы сочли, что я англичанка? – с подозрением спросила она.

– Ну это же ясней ясного. Вы говорите не так, как урожденная шотландка.

– Неужели?

– Да уж поверьте. Всякий услышит. У вас семья в Лондоне?

– Нет.

– Ну, значит, друзья… Кто они? – спросил он и почувствовал, как она напряглась. – Возможно, я их знаю.

– Сомневаюсь в этом, – холодно ответила Бригитта.

«Значит, она в бегах», – подумал Магнус, а вслух спросил:

– И откуда вы едете?

– А вот это не ваше дело! И хочу напомнить вам, – высокомерно заявила она, – что вы едете верхом только благодаря моей любезности. Если вы окажетесь слишком назойливым, я вас просто ссажу. Понятно?

– Еще бы, – усмехнулся такой великолепной наивности Магнус, передразнив ее надменный английский выговор. «Похоже, она особа горячая», – подумал он при этом.

Они снова поехали в молчании, но некоторая настороженность не исчезла. Оба хотели выяснить друг о друге больше, не рассказав при этом ничего о себе. Наконец Магнус откашлялся и лукаво заметил:

– А ведь эта лошадь из конюшни Макартуров. Бригитта вздрогнула, и он понял, что попал в точку.

Вместо того чтобы обрушить на него гневную отповедь, Бригитта решила сыграть в ту же игру.

– А ваши руки не похожи на руки простого человека, – заметила она.

– Бродяга зарабатывает себе на пропитание языком, а не руками.

– Конечно, конечно, но вот что интересно… – Она перевернула его правую руку ладонью вверх. – Такие мозоли говорят об усиленных упражнениях со шпагой, ведь так?

Магнус хранил молчание. Бригитте страстно захотелось обернуться, чтобы взглянуть на выражение его лица.

– И в самом деле, – как ни в чем не бывало продолжала она, – хотя на первый взгляд вы показались мне пожилым, вы еще довольно молодой человек. Вы, должно быть, одного возраста с… – Она вовремя спохватилась и осеклась.

– Одного возраста с кем? – немедленно подхватил неприятную тему Магнус.

– Ни с кем, – отрезала она, поинтересовавшись в свою очередь: – А вы-то сами кто на самом деле?

– Я сильнее вас, – хрипло шепнул он ей на ухо. – И вы остаетесь в живых только благодаря моей любезности. Если вы окажетесь слишком назойливой… Вы понимаете, о чем я говорю?..

– Понимаю, – выдохнула она, покрывшись холодным потом от запоздалого страха. Что за безумие было посадить позади себя на лошадь убийцу с большой дороги! Но еще большим безумием было покинуть надежные стены Данриджа!

Магнус вдруг резко остановил лошадь, и Бригитта чуть не потеряла сознание, уверенная, что настал ее конец. Он спешился и стащил ее с седла, причем не слишком деликатно. Но когда он взглянул в ее широко раскрытые испуганные глаза, грозное выражение его лица немного смягчилось.

– Мне очень жаль, что я вас напугал, – сказал он. – Но это в порядке вещей в наше время, вы согласны?

Бригитта поспешно кивнула, и Магнус улыбнулся, видя эту внезапную готовность во всем соглашаться с ним. Что ж, значит, он пошел по правильному пути.

– У каждого из нас есть свои тайны. Разве нельзя ехать вместе и не выпытывать их друг у друга?

– Но вы же первый начали, – воспрянув духом, Бригитта немедленно перешла в наступление.

– Я решил исправиться.

Заглянув в глубину ее изумрудных глаз, он совсем уж собрался поцеловать ее, но в это время в животе Бригитты громко заурчало, и, улыбаясь, Магнус отодвинулся.

– Вы, похоже, проголодались?

– Ужасно. Просто умираю с голоду.

– Почему же вы не сказали мне раньше? – укоризненно спросил он.

– А у вас есть еда? – Глаза Бригитты загорелись от предвкушения, а рот наполнился слюной.

– Нет, – со вздохом признался Магнус, – но мы постараемся ее раздобыть.

– А как?

Он огляделся вокруг, потом взглянул на небо.

– Уже почти стемнело, – сказал он. – Пожалуй, пора остановиться на ночлег.

– Вы будете охотиться? – с надеждой спросила Бригитта.

– Нет нужды. Тут в округе полно арендаторов Кэмпбелов.

– А нам-то от этого какой прок? – Бригитта совсем приуныла. Все складывалось не в ее пользу.

– В Хайленде есть обычай предлагать гостеприимство путникам, – пояснил он.

– Я предпочитаю оставаться незамеченной.

– Об этом не тревожьтесь, моя маленькая англичанка, – игриво сказал он, нажав на кончик ее вздернутого носа. – В Хайленде есть также похвальное обыкновение не особенно интересоваться делами путников. А заодно и тем, кто они такие. Случается, выходит себе дороже. Вот люди и привыкли не совать нос не в свои дела.

Отвергнув один из двух стоящих в домике стульев, Бригитта уселась прямо на пол перед маленьким очагом, из которого шло приятное тепло, и там закончила свой ужин, состоящий из хлеба, сыра и тушеных овощей. Никогда не ела она ничего более вкусного!