Литературная Газета 6520 ( № 32 2015) - Литературка Литературная Газета

Отдать предпочтение одному из создателей образа Печорина совершенно невозможно. Великолепен Игорь Цвирко, его Печорин в «Бэле» – мятущийся не демон, но человек, не властный над собственными чувствами. Мужественный и потому ещё более драматичный. Расширяя лирическую сферу, Артём Овчаренко в «Тамани» достигает полновесного звучания пластики и актёрской сверхзадачи тем, что претворяет личностные ощущения в художественные эманации. Истекая из внутреннего мира Руслана Скворцова, его Печорин в «Княжне Мери» открывает зрителю тайну своей исключительности. В финале три Печорина собираются на сцене вместе, суммируя танцем грани одного сложного характера.

Теги: искусство , театр , балет

От Достоевского до Макаренко

Нынешний год стал для художника Бориса Страхова более чем плодотворным. В самом его начале в Доме журналиста прошла выставка иллюстраций к "Запискам из мёртвого дома" Ф.М. Достоевского - 25 графических работ: 12 портретов, 12 сюжетных зарисовок и портрет Ф.М. Достоевского. Позднее – выставка «Художник и книга» на Кузнецком Мосту: 4 акварели к «Эфиопике» Гелиодора и графические работы к «Афганским рассказам» О. Эрберга.

«Записки из мёртвого дома» Ф.М. Достоевского – роман совсем не лёгкий, и кажется, иллюстрации к нему вряд ли принесут праздник. Однако настроение после выставки скорее радостно-взволнованное. Покидая небольшой зал, на темных деревянных панелях которого размещены работы, не чувствуешь на себе тяжёлых прощальных взглядов давно знакомых персонажей, потому что поглощён собственными эмоциями. Здесь и облегчение (слава богу, что эти боль, отчаяние, страх и ненависть ограничены стенами острога), и недоумение (давно не перечитывала, а почти все персонажи вспомнились – может, не по именам, но по характерам точно, а сюжетные зарисовки вызвали в памяти чётко отражённые эпизоды литературного произведения), и восхищение мастером (как с помощью всего двух красок и нескольких штрихов можно создать такое?).

Мастерская художника – в полуподвале жилого дома послевоенной постройки в Сокольниках.

Портретист Борис Борисович незаурядный, замечательный, блестящий. Его герои и героини красивы, сильны духом, с яркой индивидуальностью, умны, интеллигентны. И удивительно живые. Непостижимым образом, только своим мастерством, с помощью каких-то только ему известных приёмов, автор создаёт живой образ героя, который замер всего на миг и сейчас встанет, заговорит с тобой или расскажет историю, которая, конечно, будет захватывающей[?]

Справа при входе в небольшую комнату высоко на стене висит портрет Клавдии Торбеевой, актрисы Московского камерного театра (1961 г.), в платье тёмно-голубого цвета. Она только что вышла со сцены, присела отдохнуть перед следующим выходом и с немного усталой улыбкой встречает взглядом пришедших в гости к художнику.

В комнате – несколько мужских портретов, пронизанных солнечным светом, дающих ощущение радости, вызывающих улыбку: портреты историка и писателя Натана Эйдельмана (2010 г.), портрет члена-корреспондента АН СССР археолога С.В. Киселёва (1990 г.), отца художника (1964 г.).

На стуле у окна расположился, наверное, единственный написанный художником натюрморт – в приглушенных тонах осеннего тёплого вечера, с прекрасно продуманной композицией.

Напротив – старец Сиверс (1992). У него красивые руки, мягкая ухоженная борода, выделяющаяся на фоне темной рясы. Молодые, яркие серые глаза смотрят из глубины мудрой, многое знающей и понимающей чистой и сильной души.

Рядом – большой портрет старшего сына с великолепной немецкой овчаркой.

Перекрывая вход в соседнюю, совсем маленькую комнату, стоит огромный неоконченный портрет Петра Столыпина. Что бы ни говорили о нем тогда и теперь, этот совсем нестарый человек знал, что делает, и был уверен, что прав.

В соседней комнатке в больших картонных папках хранятся настоящие сокровища – графические работы художника к разным литературным произведениям. Здесь иллюстрации к «Педагогической поэме» А.С. Макаренко, «Крошке Цахес» Э.Т.А. Гофмана, к повестям о Гражданской войне и революции, «Известия», «Афганским рассказам» О. Эрберга, «Эфиопике» Гелиодора. Всего художник оформил и проиллюстрировал более двухсот книг.

Оформление книги – особый жанр изобразительного искусства. Образ книги можно создать при помощи только шрифта, расположения текста на странице и обложки, а иллюстрации создают зримую сторону текста, дополняют его, показывают читателю характеры героев, их быт и окружение, и читатель становится участником описываемых событий.

Иллюстрации Страхова выполнены в разной технике: тушь – фломастер – кисть, тушь – специальный инструмент («поскребушки», как называет он их сам), тушь–кисть–перо, тушь–кисть – разные по стилю и манере исполнения, они объединены необыкновенным эмоциональным накалом, органичной связью с текстом, эффектом присутствия.

Иллюстрации к античному роману Гелиодора «Эфиопика» выполнены акварелью. С помощью этой техники удалось создать убедительный и гармоничный образ романа, на протяжении многих сотен лет не теряющего интереса читателей благодаря ярким описаниям и своеобразному стилю; красочно и детально, сохраняя стилистику текста, изобразить битвы и бури, зрелища и пиры, похищения и встречи, испытания и искушения, составляющие сюжет о странствиях и приключениях молодых влюблённых. Как жаль, что издание, для которого были заказаны эти иллюстрации, так и не вышло…

В своих работах художник точен и лаконичен, отображая краткий миг из жизни героев, замечательный в своей простоте и повседневности, позволяющий увидеть мир таким, каким он должен быть. Совершенно правильно считают его друзья: от знакомства с его живописью люди становятся другими – чище, здоровее, возвышеннее. И хорошо, что хотя бы иногда его работы показывают широкому зрителю.

Светлана СЕННИКОВА

Теги: искусство , живопись , скульптура

Мозаика ушедшей эпохи

Виктор Джанибекян. Незабываема любовь. Романтичная история Мити Истомина и Ингрид Рихтер во время драматических событий в Москве в 1915 году: Роман. - М.: Джордж и Бобли, 2014. – 416 с. – 1000 экз.

"Любовь – это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить, и всё же она у тебя остаётся[?]" Верные слова Льва Толстого, ставшие эпиграфом книги.

В чём заключается достоинство исторического романа? Тщательно, без фальши воспроизвести не только обстановку, но и суть, атмосферу того времени, чувства и взгляды людей. Первая мировая вой­на не только изменила политическую карту мира, приведя к гибели трёх империй (если не считать Османскую), но и лишила миллионов людей родных и близких, навсегда разлучив с любимыми. Писатель-историк Джанибекян, реконструируя до мелочей обстановку столетней давности, поведал о трагической любовной истории, развернувшейся на фоне войны: русский парень полюбил немецкую девушку, она ответила взаимностью. Произошло это в трудную годину: война, невзгоды, начались преследования немецких подданных и в том числе – малоизвестные и часто замалчиваемые события столетней давности – московские погромы немецких фабрик и лавок. Среди жертв разгневанной толпы оказались не только немцы, но и другие иностранцы – подданные нейтральных стран, даже немцы – русские подданные.

В текст органично вкраплены реальные архивные документы того времени, газетные публикации, письма и дневники, старинные фотографии, найденные в фамильных архивах, и портреты главных героев, нарисованные заслуженным художником России И.С. Виханским.

В деталях воспроизводятся не только переговоры между европейскими правительствами накануне войны, но и сама атмосфера того времени. «Войну ждали со дня на день, и вот свершилось. Не с горечью, не с сожалением, не с испугом было воспринято это сообщение, а с необычным воодушевлением. Патриотические статьи, публиковавшиеся чуть ли не в каждом номере газет разных толков, настроили читателя на главное: «Защити братьев-славян! Побьём немцев!» Толпы народа собирались в разных городах. Возбуждённые, эмоционально настроенные люди требовали решительных действий. Как никогда прежде, поддерживалась мобилизация… Ещё вчера её, войну, казалось, можно было предотвратить, но пролог драмы приближался к завершению, и никто был не в силах изменить его».

Среди действующих лиц, возможно, наряду с вымышленными, но отражающими реальные эпизоды отечественной истории, есть и исторические персонажи: последний российский император, императрица, великая княгиня Елизавета Фёдоровна, сенатор Пётр Дурново, генерал Владимир Джунковский и другие, тогдашние властители дум – писатели и поэты.