Выше, чем звезды (СИ) - Зверев Павел Александрович

Один из них направился в нашу сторону еще на подъезде. А, когда Варламов остановился, уткнувшись в руль без сознания, оставалось только подождать.

— Епифанцев о вас предупредил, — произнес он и замер. — Проезжайте.

— Рулевой без сознания, — кивнул я на старлея. — Может, пешком?

— Может, пешком, — пожатие плечами в ответ и, собственно, всё.

Солдат вернулся на своё место, где находился до этого, совершенно наплевав на нас.

— Уроды, — выдохнул я, откидываясь на спинку сидения. — К черту.

Зайдя на территорию клиники пешком, я даже успел сделать несколько шагов, как входная дверь отворилась и оттуда вышла сначала пара бравых мужиков, комплекции далекой от нормальных среднестатистических, и следом еще один, но уже больше похожий на врача. Правда взгляд его мне совершенно не понравился, как и ленивое предвкушение, что гуляло в эмоциях.

— Молодой человек, — с ярким акцентом махнул он мне рукой. — Проходите. Игорь предупредил. Не волнуйтесь за спутника, ему окажут необходимое лечение. С вами у нас разговор немного другого толка. Пойдемте, пойдемте. Не зачем на улице глаза небесам мозолить.

Внутри всё было аккуратно, современно и эстетично. Большой холл по входу и целых четыре солдата по углам. Проход по центру, регистратура с женщиной средних лет, слева. Меня, впрочем, всё это не особо касалось.

— Нам с вами сюда, — указал рукой на дверь справа, мужчина. — Меня зовут Вениамин Ильдарович, можно просто дядя Веня. У нас с вами намечены интересные процедуры. Судя по вашему внешнему виду, в срочной медицинской помощи вы не нуждаетесь. Так, как, палата? Или же исследовательский блок? Личинка внутри вашего сознания вещь пренеприятнейшая. На вашем месте, молодой человек, медлить бы не стал.

— Второе, пожалуй, — сморщился я. — В палату еще успеется.

— И это правильное решение, молодой человек! — всплеснул руками доктор. — Прошу, следуйте за мной. И не обращайте внимание на этих истуканов. Солдафоны до мозга костей! Приказы исполняют, команды, но не мои пожелания. Да, жаль, жаль.

Вениамин Ильдарович выглядел немного странновато, как для врача. Левая рука — нервный тик в кисти. Дерганые движения ею вокруг своей оси и периодическое тисканье массивной золотой цепочки. Та безвкусными звеньями болталась на шее, словно у братка из девяностых. В глазах блеск, граничащий с безумием. В мыслях — хоровод. Постоянное перекручивание эмоций, где ни одна из них не остается дольше, чем на несколько секунд. Длинные волосы собраны в хвост, что перекинут через плечо на грудь. Лицо тонкое, даже можно сказать женственное. Но пухлые губы портят картину, смотрясь прямо отвратно. Острый ровный нос, высокие скулы и глаза, темно-изумрудного цвета. Белый докторский халат, смятый, будто никогда не видел утюга вовсе. Ну и туфли, черные лакированные, с закосом под ковбойские.

— Феномен заражения нами еще не до конца изучен, — вел меня мужик по коридорам, куда-то вглубь здания, — но уже сейчас это открывает целый пласт потенциальных научных открытий! Существование целого слоя мироздания, который невосприимчив для простых людей… Хм, а, если он всё-таки восприимчив. И всегда был? Отсюда и всякие экстрасенсы. Ведь бывают же среди них самородки? Бывают! Значит, что? Значит, значит, это интересно. Надо записать и углубиться. Да, углубиться. Тема довольно-таки интересная. Нас посещали раньше? Были попытки вторжения? Или же это, непосредственно, задатки человеческих возможностей?

Доктор замер на месте, снизив голос до вовсе еле разборчивого шёпота. При этом, у меня пропало любое, даже самое незначительное ощущение эмоций с его стороны.

— Ох, прошу прощения, молодой человек! — всплеснул он руками секунд через двадцать. — Я личность достаточно увлекающаяся, пусть и не лишенная гениальности. Поэтому на подобные небольшие нюансы принято закрывать глаза. Вы же никому не расскажите, а? Вот чудно, вот и замечательно. А теперь нам сюда!

Причем ему совершенно не нужен был мой ответ. Он разговаривал сам с собой, и сам же себе отвечал.

А вот указанным местом были двери лифта. И если изначально, я ожидал, что мы будем подниматься, пусть и этаж на третий, что был максимальным, то при ощущении спуска вниз, слегка напрягся.

— Наш дорогой гость позволил нам понять многое, — с улыбкой на лице повернулся ко мне Вениамин Ильдарович. — Жаль, правда, многое, банально, вне нашего понимания. Но, ничего-ничего. Упорный ум возьмет и эту высоту!

Навскидку опустились мы этажей на пять. Признаться, на несколько секунд пролетели картинки самой настоящей лаборатории, как их показывают в фильмах. Какие-нибудь ростовые колбы, с плавающими в них подопытными. Вооруженная охрана и большие, свободные пространства, с помещениями для каких-нибудь бесчеловечных опытов. Но стоило только дверям лифта открыться, как успокоился, увидев обычный холл, с окошком регистратуры и пожилой женщиной за ним.

— Ты запишись пока, — насвистывая, махнул мне рукой доктор. — Данные свои скажи, какие помнишь, надо в базу внести. Ну и симптомы, какие были. Всё остальное подобьем после, по факту обследования.

— Хо-рошо, — слегка заторможено кивнул я.

И вот непонятно от чего эта заторможенность. Несбывшиеся ожидания? Или же растерянность? Ибо разум, возвращенный на современной фантастике, картинки рисовал отнюдь не такие умиротворяющие, что ли.

— Какой-то ты бледноватый, — обернулся ко мне Вениамин Ильдарович. — Как чувствуешь себя? Что-то беспокоит?

Первым желанием было прислушаться к себе, что я и сделал. Правда, стоило мне уйти в себя, как на лице мужика промелькнула легкая, но тем не менее, заметная для меня, кривая усмешка. А вот, что странно, по эмоциям он не фонил. То есть, понятно, что до этого присутствовала некая особенность его мозга, но сейчас?

— Нормально, — выдохнул я, осматриваясь уже настороженно. — В каком формате будет происходить обследование?

— О, не переживай, — усмехнулся уже открыто, доктор, — просто ляжешь, подключим оборудование, да снимем показания. Ничего экстраординарного не будет. Давай, к Антонине Павловне подходи, заполняй документы, а я пока пойду, подготовлю оборудование.

Мрак, какой же неприятный тип!

Проводив его взглядом, подошел к женщине, и дождавшись, когда она оторвется от журнала, хотел поздороваться. Но вместо этого, меня окинули пустым взглядом и без лишних слов положили перед носом бумагу. Точнее, несколько скрепленных листов, вместе с ручкой.

— Заполнять разборчиво, на вопросы отвечать вдумчиво, — рассеянно произнесла женщина, совершенно не проявляя никаких эмоций.

Или же это внутри меня что-то сбоит?

Попытка разобраться в происходящем, успехом не увенчалась от слова «совсем». Я не чувствовал окружения, как до этого. Будто вокруг был абсолютный вакуум. И это, признаться, начинало давить на нервы.

Само анкетирование даже не отложилось в памяти. Вопросы простые, можно сказать банальные. Тем не менее, времени на заполнение ушло минут десять. Параллельно с этим потихоньку раскладывал всё по полочкам.

Итак, две стороны конфликта, что неудивительно. Рилн этот, с его псионикой и, хм, крулы? Впрочем, неважно. Всё одно: человечество оказалось между молотом и наковальней.

Ладно, пока опустим. Хотя, признаться, мыслей по этому поводу предостаточно. Сейчас меня больше беспокоит другое, а именно моё «рождение». Теперь вот, все те видения уже не кажутся бредом зараженного сознания. Тогда, что это? Нет, в ту сторону лучше пока не копать. А то фигуры, заслоняющие собой звезды, даже воспоминанием вызывают дрожь.

Итак, я — псионик. Как же бредово звучит, ей богу. Особенно все эти «ты поймешь» и «границы только у нас в голове». Как в каком-нибудь дешевом кинце.

Что мне это дает? Ну, перво-наперво, ощущение эмоций окружающих людей. Их яркость и настроение. «Слышать мир» — это, наверно, из этой оперы? Хотя, мир и люди понятия немного разные. Или нет? Черт бы побрал этого Рилна! Нет чтобы дать чуть больше конкретики! Сиди теперь, голову ломай. Хм, а интересно, это «рождение», есть последствия заражения? Или же здесь что-то другое? Твою ж, Саня!