Идеологическая диверсия. Америке нужен мир! Желательно, весь - Рэй Стейнер Клайн

того, чтобы у компартии появилось доказательство, что им оказывают поддержку из-за рубежа, — это притупило бы общественное негодование против самих коммунистов, находившихся в финансовой и политической зависимости от Советского Союза. Поэтому ЦРУ занялось и доставкой денег, и оказанием различного рода технической помощи, необходимой для победы на выборах.

Эта программа тайных действий в Италии рассматривалась всего лишь как составная часть дипломатической и военной политики. Джордж Кеннан, директор штаба политического планирования при Госдепартаменте, активно поддерживал все аспекты реализации в Италии политики, очерченной в серии документов СПБ под начальным номером 1. Его подход к этой проблеме, будучи, с точки зрения военных, далеким от воинственности, но в то же время твердо поддерживающий политику сдерживания коммунистической экспансии в Европе, многое открывает для понимания тогдашней ситуации. 15 марта Кеннан телеграфировал:

«Я подозреваю, что множество европейских коммунистов, будучи отчасти жертвами собственной пропаганды, весьма одушевлены недавними успехами и перспективой захвата богатых призов в Западной Европе. С другой стороны, свирепая бесцеремонность недавних действий в Чехословакии и циничное пренебрежение тем, как они выглядят со стороны, приводит меня к заключению, что кремлевские вожди должны быть движимы чувством крайней безотлагательности… В той степени, в какой это касается Европы, Италия — очевидно, ключевой пункт. Если коммунисты выиграют там на выборах, то вся совокупность наших позиций в Средиземноморье, так же как и, возможно, во всей Западной Европе, будет подорвана».

На первом заседании СНБ — 19 декабря 1947 года — была одобрена директива № 4 о «Координации мер по разведывательному сбору зарубежной информации». Этот документ нацеливал государственного секретаря на координацию деятельности по сбору направленной против коммунистов информации. В особо секретном приложении к этой директиве — 4/А — говорилось, что для осуществления изложенных в данном документе целей следует начать психологическую войну, ответственность за ведение которой возлагается на директора ЦРУ. Таким образом, директива СНБ 4/А является первым (после окончания второй мировой войны) официальным документом относительно тайных действий американских агентств. В декабре в ЦРУ была создана Группа специальных мер — именно она действовала в Италии во время выборов.

Результаты тайных акций в Италии наряду с дипломатическими и экономическими усилиями были расценены политиками как чрезвычайно успешные, и отчасти ослабили чувство беспокойства, испытываемое Кеннаном и его коллегами. Сторонники парламентаризма выиграли на выборах с триумфом,

В мае 1948 года Кеннан выступил за создание условий, дающих возможность США постоянно осуществлять тайные политические акции. Проведение в жизнь этих акций было возложено на ЦРУ июньской директивой СНБ 10/2. Тайные акции откровенно предусматривали и квазивоенные операции — наравне с политическими и экономическими мерами. Таким образом, сотрудники группы тайных акций были официально переданы в ведение ЦРУ, и группа эта вскоре была названа Управлением координации политики (УКП), фактически заместившем Группу специальных мер. Первым руководителем УКП стал Фрэнк Уиснер, бывший начальник базы УСС в Румынии.

Показательным для мышления тех времен является факт, что административно УКП было полностью отделено от занимавшегося сбором информации Управления специальных операций, равно как и от аналитиков из Управления докладов и оценок. Бюджет УКП покрывался из секретных фондов, ежегодно выделяемых ЦРУ в рамках бюджета на военные нужды, а указания о линии действий и специальные инструкции поступали к его директору — в обход директора ЦРУ — от Госдепартамента и министерства обороны. Естественно, что сперва в УКП работало небольшое количество людей — в 1949 году там было всего 300 человек, включая клерков и административный штат. Те, кто учредил УКП, полагали, что осуществление тайных акций будет получать одобрение лишь время от времени, в моменты кризиса, с которым невозможно справиться обычными мерами дипломатического и военного характера, как это было в 1948 году в Италии.

В Акте национальной безопасности от 1947 года ничего не говорилось о психологической войне, тайных акциях или вообще любого рода тайных операциях; однако в период утверждения этого Акта высокопоставленные правительственные лица обсуждали возможность осуществления тщательно контролируемой, ограниченного размаха программы антикоммунистической деятельности. В Акте не были упомянуты ни операции по тайному сбору информации, ни тайные акции. Однако в Акт было включено эластичное, всеохватывающее положение о том, что ЦРУ должно «выполнять другие функции и обязанности, относящиеся к разведывательной деятельности и затрагивающие интересы национальной безопасности, согласно указаниям Совета национальной безопасности». Позже на это положение ссылались как на полномочие для осуществления тайных акций. В 1975 году Кларк Клиффорд (министр обороны при президенте Линдоне Джонсоне, а также председатель Консультативного правления по делам за рубежом) сказал, что он полагал, что тайные акции оправданы смыслом этого эластично сформулированного предложения.

Когда УКП было формально включено в состав ЦРУ, директива СНБ 10/2 уполномочила ЦРУ осуществлять тайные операции, разработанные в результате консультаций с представителями Государственного департамента и министерства обороны. ЦРУ должно было выступать не в качестве инициатора тех или иных политических решений, а как инструмент для их осуществления. Оно должно было разрабатывать специфические информационные программы и другие политические акции, способные свести на нет усилия коммунистов расширить сферу советского политического влияния в Западной Европе.

Ответственным за осуществление этих проектов был директор УКП Фрэнк Уиснер, подчинявшийся в этом случае СНБ, если против них не возражали Госдепартамент и министерство обороны. Директор ЦРУ, несомненно, знал, чем занималось УКП, но оно не было ему подотчетно. Так что система эта была не из самых удачных, и чудо, что она еще вовсе неплохо работала, начиная с момента ее создания в июне 1948 года и до 23 октября 1951 года, когда появилась новая директива СНБ.

К тому времени ЦРУ уже твердо закрепило за собой деловую репутацию в качестве тайного политического штаба.

Руководство Госдепартамента и министерства обороны было на самом деле весьма общим, и получилось, что ответственность за противостояние Советам в тайных «трущобных» битвах легла на ЦРУ. Сами по себе операции, или по меньшей мере программы внешней политики, в рамках которых эти операции осуществлялись, были отменно успешными. К ЦРУ стали относиться с большим уважением, что было оправданно лишь частично — много позже, когда программы тайных акций вышли из под контроля, на ЦРУ посыпались проклятья. Однако, надо сказать, что проклятья эти следовало в значительной мере адресовать не инструменту осуществления тайных акций, ЦРУ, а тем, кто творил политику.

В новом Управлении

Весной 1949 года я завершал свои труды по истории американской армии, подумывал о работе преподавателя в каком-нибудь колледже и любопытствовал у друзей, по-прежнему служивших в разведке, что случилось с делом, когда-то занимавшим меня в УСС.

В то время советская военная угроза, активность советской агентурной