Артиллерист: Назад в СССР (СИ) - Ларин Павел

— Где? На пересыльном? — Исаев засмеялся. — Ну, ты даешь. А парни какие? Ты же здесь с первого дня ни с кем не общался. Я почему на тебя внимание обратил. Ты какой-то странный. Вроде бы глядишь на человека, а сам где-то в другом месте. И еще, такое чувство было, что ты не от мира сего.

Я смотрел на Исаева молча. Долго. Думаю, две — три минуты точно прошло. Это прикол? Человек, чуть не прибывший сержанта, говорит мне, ровно то, что я думал о нем.

— Знаешь, что? Иди ты в жопу, Олег, — Сказал я с чувством и пошел искать кого-то более адекватного. Это уже был вопрос принципа. Зачем он из меня шизофреника делает?

Трое товарищей, которым задавал один и тот же вопрос, ответили совершенно одинаково. Четвёртый очень быстро убежал, со словами, мол, ему очень надо совершенно в другую сторону. Наверное, уже предупредили, что Соколов ходит по части и задает тупые вопросы. После случая с сержантом Лимоновым, похоже, народ стал опасаться любых странностей. Но предыдущие трое сказали одно и то же.

— Какая форма, Соколов? Мы ее тут, в части получали. Сначала в баню отправили. Потом уже вручили одежду. И да, не говорили, куда везут.

Честно сказать, это было очень, очень странно. В итоге выходило следующее. Мои воспоминания о дне на пересыльном очень сильно отличались от того, что рассказывали остальные.

А потом я вдруг понял еще одну вещь. И, если честно, офигел. Ни капитана, который забрал меня в честь, ни парней, которые были со мной из одного города, я больше не видел. Но главное, сообразил это только сейчас. Спустя больше, чем месяц. Бред вообще какой-то…

Через час упорных попыток выяснить, кто из нас ненормальный, я плюнул на это дело и решил, ну, и хрен с ним. После того, как начал жить в чужом теле и в чужом времени , я еще удивляюсь подобной фигне? Хотя, конечно, па́рила она меня достаточно сильно. Просто ненавижу, когда вот такие непонятки. А это даже не непонятки. Это просто откровенный бред.

В общем, из части я отбыл следующим утром невыспавшийся, ну, это привычно, и злой, потому что, среди людей, отправившихся со мной на вокзал, был…Исаев! Как, сука, неожиданно… Видимо, комроты решил следовать заветам Ли́са из "Маленького принца". Мы в ответе за тех, кого приручили. Хотя, сомневаюсь, что капитан Жук читал Антуана де Сент-Экзюпери. Наверное, командир роты рассудил, раз я в эту ситуацию вмешался, мне крест и тащить.

Исаев был рад. Я — вообще нет.

Насколько понял, у Олега с капитаном тоже приключился разговор. Потому что в расположении он появился только вечером. А вызвали его к командиру еще днем. Почти сразу после меня. Но от данного факта не легче. Надо было отправить этого товарища домой. Вот тебе и Жук. Оправдал свою фамилию. Я, говорит, подумаю, что делать с Исаевым. Охренительно подумал. А мне, подозреваю, не сказал, чтоб я от великой радости с ума не сошел.

Как бы то ни было, ближайшее будущее мое было снова неизвестно.

Сильно интересовал род войск, куда мы направлялись. С одной стороны, я думал, что хуже, наверное, уже некуда. После Чучково чем меня еще удивит армия? А с другой — понимал, границам армейской тупости и феноменальной внезапности нет предела. Можно ожидать, все что угодно. Это и была самая тревожная мысль в моей голове. А факт наличия Исаева делал ее еще более тревожной.

Учитывая ситуацию, что я вообще хрен пойми, как сюда попал, меня это настораживало очень сильно.

Вообще, после ситуации с сержантом Лимоновым, был уверен, функция моя в отношении блаженного Олега выполнена. По крайней мере, это казалось логичным. Нет, ни хрена. Он снова рядом.

Понервничал, рассуждая о том, какая лярва эта жизнь, правда, сам с собой, а потом успокоился.

Кому я делаю хуже? Пора брать себя в руки. Буду смотреть, что вылезет дальше. Парни, которые ехали вместе со мной, выглядели не менее растерянными и тоже ни черта не знали. Я даже не стал задавать им никаких вопросов. Все равно никто мне ничего не ответит, а слушать предположения и гадания на кофейной гуще не охота. Это я и сам могу себя накрутить.

Сопровождали нас прибывшие с места предстоящей службы старлей и сержант. Первый представился Маликовым. Второй — Раздольевым. Опять, не фамилии, а песня. Сержант Раздольев…Многообещающе.

Исаев несколько раз пытался заговорить со мной, но его я игнорировал. Вообще для себя решил, пошли все к черту. Хватит. Ни с кем больше не буду общаться, никому не буду помогать. Один черт, толку нет. Я хочу домой. Мне надо сообразить, как это сделать. Не верю, что останусь Соколовым навсегда. Просто не верю.

Честно говоря, когда вернулся от капитана и после отбоя заснул, надеялся, что проснусь самом собой. Если мне надо было спасти сержанта Лиманова и помочь Исаеву, то, все. Задача выполнена. Прям с очень большой надеждой заснул. Но проснулся снова в Чучково, под крик дневального "Рота, подъем".

А судя по тому, что мы сейчас трясемся в поезде, в неизвестном направлении, неподалеку сидит и смотрит в окно Исаев, видимо, миссия моя еще не окончена. Сука… Кроме факта, что это где-то в Московской области, больше сведений никаких. И то, выяснил лишь потому, что сложно не понять, когда ты едешь на поезде, в какую сторону этот поезд идет.

Дорога заняла почти сутки. Все это время я пытался выспаться. Когда еще такое будет? Чтоб ни строевой, ни вот это "приняли упор лёжа". Однако, несмотря на то, что стук колес реально убаюкивал, в голове был полный сумбур, а потому мозг категорически не желал отключаться.

До нужной станции нам осталось около часа, когда сержант Раздольный, сообщил об этом со счастливым лицом. Его данный факт радовал. А вот я бы с удовольствием ехал до Дальнего Востока. Хороший вариант, чтоб отдохнуть.

Сержант ходил и будил всех, дабы мы успели привести себя в порядок перед выходом из поезда. Умрешь, конечно. Привести себя в порядок…

Я спустился с верхней полки, взял свое "любимое" вафельное полотенце, о существовании которых в прошлой жизни даже не догадывался, рыльно-мыльные принадлежности и пошел умываться в туалет.

Холодная вода до конца отбила остатки сна. Придала хоть немного бодрости не только внешнему виду, но и мозгам.

На фоне бесконечного стресса даже не хотелось есть. Аппетит покинул Соколова и это, в принципе, несомненный плюс. Больше нет постоянного чувства голода. Вернее, есть, но какое-то приглушенное.

Посмотрел в небольшое грязное зеркало, висевшее над раковиной туалета.

Щеки у Соколова куда-то делись. Появились мешки под глазами. Взгляд тоже немного изменился. Стал более уверенным. Эх, Соколов, Соколов…Что ж ты за гад такой?

Вспомнилась прошлая, настоящая жизнь. Как же я хорошо жил, на самом деле. Было ведь все. Вообще все. Какого хрена жаловался вечно сам себе? Мол, другие вообще на Мальдивы через день летают. Завтракают в Париже. Дурак, да и только. На хер мне всрались те Мальдивы и тот Париж. И вообще…Зачем мне было нужно столько денег? Реально. Зачем?

Вышел из сортира, вернулся к своим. Собрал потихоньку вещи, оделся, как и остальные. Последним мы ждали отца-командира, то есть старшего лейтенанта Маликова, при взгляде на которого я постоянно вспоминал известного певца. Даже стало казаться, будто они похожи. Старлей и этот певец.

Настроения разговаривать с кем-то у меня не имелось. Хотя, взгляд Исаева я ловил на себе постоянно. Было огромное желание повернуться и показать ему средний палец. Если словами не понял, куда его послали.

— Так, военнослужащие, быстро выходим из вагона вон в ту дверь, и не разбредаемся по перрону. Ничего в поезде не забываем. Вещи государственные, а не ваши личные. Государство думает о вас. Вон, даже проезд на поезде бесплатный. — Громко объявил старлей, будто нас не на железнодорожном составе прокатили, а на всех аттракционах Диснейленда.

Причем, так громко, что, мне кажется, его услышали еще соседние два вагона. И тот, который впереди, и тот, который сзади.