1941-Работа над ошибками - Иван Байбаков

Павлова Хацкилевич знал достаточно близко, чтобы обратиться к нему напрямую, минуя промежуточные уровни штаба фронта. Будучи оба танкистами и энтузиастами танковых войск, они и раньше общались вне службы, но близко сошлись во время подготовки и проведения совещания высшего руководящего состава РККА в декабре 1940 г. На этом совещании Павлов, только в июне 40-го назначенный на должность командующего войсками Западного особого военного округа, представил свой доклад "Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв", а Хацкилевич помогал Павлову в подготовке доклада, и потом на совещании выступал в прениях в поддержку идей Павлова. И если бы не это - достаточно близкое - знакомство, и личная приязнь, возникшая на почве одинаковых взглядов на использование мехкорпусов, разговор с командующим фронтом, так же как и разговор с Голубевым, мог закончиться крахом всех планов.

Этот разговор и так начался совсем не просто. Сначала Хацкилевич долго и терпеливо выслушал гневный начальственный монолог по поводу неисполнения им, Хацкилевичем, приказов штаба фронта и командующего 10-й армии. Потом, когда Павлов выплеснул раздражение, тихо спросил того.

- Товарищ генерал армии, Вы хотите, чтобы Вас расстреляли?

- Что? Расстреляли?! - За что? - как то растерянно спросил сбитый с толку неожиданным вопросом Хацкилевича Павлов.

- Ну, например, "За трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти", - слово в слово процитировал Хацкилевич решение военного трибунала из времени Сергея, записанное Трофимовым при рассказе Сергея о судьбе Павлова.

И, не дожидаясь от Павлова вспышки гнева на такую унизительную формулировку вины, перехватил инициативу в разговоре, перейдя на доверительный тон.

- Подождите пока, Дмитрий Григорьевич, меня ругать, и вспомните свой доклад об использовании механизированных соединений в современных наступательных операциях, который Вы делали в декабре 1940 года на совещании высшего руководящего состава РККА.

- И посмотрите, что сейчас делают немецкие танковые и моторизованные клинья вермахта здесь - на флангах Белостокского выступа. Ведь они, в лучших традициях "правильного применения мехкорпусов" то есть смешанных танковых и моторизованных соединений, прорвали фланги и сейчас режут коммуникации , громят наши тылы, организуют окружения наших войск - словом, делают все то, что Вы тогда описали в своем докладе в качестве задач мехкорпуса после ввода его в прорыв обороны противника.

- А теперь посмотрите, как сейчас действуют наши войска, и в частности мой, 6-й механизированный корпус. В первый день войны он был направлен для организации контрудара под Гродно. Без артиллерии, которая была оставлена в местах дислокации, потому что не могла двигаться со скоростью танков. Без ПВО, которая где-то затерялась в суматохе войны. Без связи и координации с другими частями, также идущими под Гродно для контрудара. Без организации снабжения топливом и боеприпасами. Без взаимодействия с авиацией и вообще, без какого либо авиационного прикрытия. А ведь все это должно было быть, и об этом Вы упоминали в своем докладе, как о необходимом обеспечении действий мехкорпуса. В частности, обеспечение частей мехкорпуса топливом Вы предлагали организовать при помощи авиации - путем сброса бочек с топливом вблизи движущихся колонн техники. И где же была эта авиация с топливом при прорыве под Гродно?

- Да, вчера вечером я получил Ваш приказ "Немедленно прервать бой и форсированным маршем, следуя ночью и днем, сосредоточиться в городе Слоним". Но к тому времени корпус понес большие потери от Немецкой авиации и артиллерии ПТО, почти закончились боеприпасы и топливо. По пути на Слоним корпус потерял бы не менее половины оставшейся техники - причем не в бою, а по техническим причинам и без топлива. А сколько в бою - даже не знаю, потому что - повторю - корпус был введен в бой совсем не так как это должно было быть сделано по предвоенным планам.

- Теперь, Дмитрий Григорьевич, о текущей оперативной обстановке. - Я уже докладывал командарму Голубеву, что, по имеющимся у меня разведданным, немецкие танковые и моторизованные клинья прорвали оборону на флангах Белостокского выступа, а сейчас замкнули или вот-вот замкнут кольцо окружения войск Белостокского выступа в районе населенных пунктов Мосты-Волковыск-Слоним, организуя "котел". И куда в такой ситуации отводить войска с Белостокского выступа - в подготовленную немцами ловушку?

- И вот представьте, Дмитрий Григорьевич, что все, что я сказал - правда. И отступающие в беспорядке части 3-ей, 4-ой и 10-ой армий Белостокского выступа немцы сначала будут безнаказанно бомбить по пути отхода - нашей-то авиации не видно - а потом добьют в "котле". И кого назначат виноватым за это, товарищ командующий Западным фронтом? Ведь приказ на отход войск с Белостокского выступа давали вы? Так что формулировка военного трибунала может оказаться еще более унизительной, - Хацкилевич, зная незаурядную личную смелость и решительность Павлова, его щепетильность в вопросах чести, намеренно сгущал краски и давил на эмоции командующего фронтом.

- Вот поэтому, Дмитрий Григорьевич, чтобы не отводить войска в ловушку, теряя их по дороге, а потом в окружении, я и предлагал командарму 10-й армии генерал-майору Голубеву остановить беспорядочное отступление и попытаться организовать на основе баз снабжения дислоцированных в Белостоке и окрестных населенных пунктах частей узел обороны. Но он меня не поддержал, поэтому я буду пытаться сделать это под своим командованием и прошу Вас дать мне необходимые полномочия.

Хацкилевич закончил свой монолог, и в трубке телефона ВЧ-связи на некоторое время воцарилась тишина. На том конце Павлов обдумывал слова Хацкилевича, и понимал, что все, сказанное им, вполне реально и с высокой степенью вероятности может оказаться правдой. И тогда только за Белостокский "котел" его вполне могут назначить виноватым и расстрелять - а ведь немцы активно режут оборону Западного фронта не только там - бои идут уже на подступах к Минску. Так что Белостокский выступ вполне может быть уже отрезан.

И в душе ругал последними словами всех. Свой штаб - за то, что они предложили отвод войск, не зная толком оперативной обстановки. Своих командармов - за то, что те поспешили отводить войска с Белостокского выступа, не задумавшись о возможности их окружения и попадания в ловушку, организованную немецкими войсками. Да и себя тоже - ведь он командующий военным округом, а теперь Западным фронтом - должен был предусмотреть возможность прорыва обороны и немецкие танковые клинья в глубину Белоруссии. Так нет же, увлекшись модной в руководстве РККА в последние годы наступательной доктриной "войны малой кровью, на чужой территории", сосредоточился сам и ориентировал своих подчиненных на выработке планов решительных контрударов и наступательных действий по территории врага в случае войны. В пылу подготовки наступательных планов про необходимость организации обороны как-то все забыли. И в первую очередь он - командующий Западным особым военным округом. А теперь - пожалуйста. На третий день войны немецкие танковые клинья ведут бои уже под Минском. А столь хорошо выглядевший на бумаге контрудар советских механизированных частей под Гродно в реальности обернулся полным провалом и большими потерями. И не штаб фронта, не командармы отступающих с Белостокского выступа трех армий, а всего лишь командир корпуса, пусть и механизированного, сообщает ему об угрозе попадания отступающих войск в "котел", и предлагает вместо бессмысленного и опасного отступления организовать узел обороны. Но как Хацкилевич будет создавать оборону в окружении? А снабжение? А координация с остальными частями фронта?

Об этом Павлов и спросил у комкора после долгого молчания. Хацкилевич облегченно улыбнулся сам себе - если начались вопросы по организации обороны - значит, Павлов внутренне согласился с этой идеей, и сейчас рассматривает детали. И Хацкилевич в общих чертах пересказал командующему фронтом идеи по обеспечению Белостокского оборонительного узла ресурсами, необходимыми для ведения боевых действий. Те идеи, которые они с лейтенантом Ивановым обсуждали пару часов назад.

И добавил, уже от себя, что, если удастся воплотить все задумки в жизнь и организовать мощную оборону в районе Белостока и окрестностей, то и здесь, под Минском, тоже полегче обороняться будет - немцы между Белостоком и Минском как между двух огней окажутся. Ну и заодно набрался наглости, и попросил Павлова, чтобы тот, пока еще обстановка позволяет, перебросил в Белосток 214-ю воздушно-десантную бригаду, со всем ее имуществом и техникой, из состава 4-го воздушно-десантного корпуса, дислоцированного в Пуховичах, во втором эшелоне Западного фронта. Причем именно 214-ю бригаду - Хацкилевич запомнил рассказ Сергея из его Истории о героическом боевом пути этой бригады в тылу врага в начале войны. И решил, что для проведения диверсий в немецких тылах под Белостоком эта бригада с ее опытом подходит как нельзя лучше.