Лесная сказка для детей и взрослых - Сергей Марксович Бичуцкий

тебя. Ты не представляешь, какое я сейчас испытываю воодушевление. То же самое должен, наверное, испытывать человек, который стоит на пороге какого-нибудь чрезвычайно важного открытия. Вот так и у меня. Понимаешь? – закончил Алексей Петрович.

– Не переживайте вы так! Всё будет хорошо! Уверяю вас, – попыталась я успокоить профессора.

Алексей Петрович в знак согласия только нервно кивнул, но было заметно, что он очень волнуется.

Через несколько минут машина плавно остановилась возле пятиэтажного стеклянного здания. Я понимала, что здание не из стекла, но названия этого прозрачного материала я не знаю до сих пор, поэтому и говорю, что из стекла. Мы вышли из машины. Дверцы автоматически захлопнулись, и она бесшумно укатила. Мы с профессором остались одни перед этим удивительно красивым зданием. Меня неприятно удивило то, что нас никто не встречал. Я думала, что встречать нас будут не только ученики, но и профессора, раз уж я такая сенсация, но никого не было. Я немного приуныла, но профессор объяснил:

– Все уже собрались и с нетерпением ждут нас в актовом зале.

– В наше время, Алексей Петрович, дорогих гостей было принято встречать у порога, – упрекнула я.

– Я помню, Катенька, об этом, но те времена давно ушли и нравы изменились, – сказал профессор. – Мы пришли к пониманию того, что все люди должны пользоваться равным уважением вне зависимости от заслуг. Все! Сейчас не принято кого-то выделять. О заслугах каждого из нас и так известно, поэтому преувеличенное внимание не поощряется.

– Странные у вас порядки, Алексей Петрович, – с укором и осуждением сказала я. Моё желание прославиться и стать знаменитой при таких обычаях могло потерпеть фиаско, и я это прекрасно поняла, но уверенность всё-таки поразить потомков чем-нибудь эдаким не оставила меня. «Они ещё узнают, кто такая Катя Гордеева! Они ещё будут восхищаться моей смелостью, красотой и умом! Они назовут моим именем не только школы, но и улицы. Да что там улицы? Целые города!» – уверяла я себя, пока мы шли по пустым коридорам школы.

– А где же люди? – удивилась я, продолжая путешествие.

– Все собрались и с нетерпением ждут встречи с тобой! – улыбнувшись ответил профессор.

– Где же они могут ждать, если тут только пустые коридоры и нет ни одной двери? – с недоумением спросила я.

– Ну, как же нет? – не согласился со мной профессор. – Видишь эти светящиеся под потолком маленькие табло? – спросил он, указывая вверх. – Давай-ка подойдём к одному из них, – предложил он. Как только мы подошли, в стене образовался проём. Недолго думая, я шагнула в него. Представшая передо мной картина, совершенно отличалась от того класса, к которому я привыкла в нашей школе. Ни учебных столов, ни стульев, на которых во время урока могли бы сидеть ученики, ни учебной доски не было. В довольно просторном помещении находилось с десяток равноудалённых прямоугольных поверхностей, толщиной не более пяти сантиметров, напоминающих крышку стола. Единственное, что их отличало, это отсутствие ножек. Они просто неподвижно висели в воздухе. Я непонимающе остановилась, и вопросительно посмотрела на профессора. Поняв моё замешательство, профессор подошёл к ближайшему столу и дотронулся до него. Крышка стола тут же засветилась, и на её поверхности появились знакомые мне с детства предметы: нитки, иголки, небольшие отрезки материи.

– Что это? В ваше время дети обучаются шитью? – с удивлением, смешанным с пренебрежением, спросила я.

– Мы проанализировали весь накопленный человечеством опыт, и пришли к выводу, что для человека важнее всего прежде научиться просто выживать. Ты понимаешь меня? – спросил профессор.

– Не очень, – созналась я.

– Наша жизнь очень изменилась. Промышленные производства теперь полностью роботизированы, и люди, в своём большинстве, избавлены от необходимости проводить целый день на каком-нибудь заводе. Сейчас труд человека носит творческий характер. Люди находятся в постоянном поиске, удаляясь от мест обитания на очень большие расстояния, поэтому вполне возможны такие ситуации, когда человек остаётся один на один с природой, и для того, чтобы не погибнуть в каких-то экстремальных ситуациях, ему необходимы те знания и навыки, которые помогли бы ему выжить. Они очень просты, начиная с того, что человек должен уметь, допустим, добыть огонь, где-то найти себе пищу и приготовить её, построить элементарное жилище, которое укроет его от дождя и холода, изготовить элементарные орудия труда и так далее. В общем, необходимый для выживания перечень знаний и навыков. Причём, это относится не только к тем, кто постоянно путешествует по Земле, но и к тем, кто отправляется исследовать другие планеты.

– Но это же так скучно! – перебила я лекцию Алексея Петровича.

– Скучно? – удивился профессор. – Давненько я не слышал этого слова. В наше время такое понятие ушло из жизни. Вообще! – воскликнул Алексей Петрович и пустился в объяснения. – Давай-ка прежде всего разберёмся, что такое скука. Скука по своей сути – это отсутствие интереса к чему-либо, согласна?

– Ну, да, – кивнула я, хотя до сих пор только испытывала это противное чувство, не пытаясь его понять.

– Теперь представим себе такую ситуацию, – продолжил профессор. – Ты находишься в голой степи. Дует холодный ветер, и скоро пойдёт дождь. У тебя есть палатка, в которой можно спрятаться от дождя, но она порвана, поэтому не сможет тебя защитить. Твоя задача состоит в том, чтобы как можно быстрее и качественнее зашить её, иначе ты неминуемо промокнешь и замёрзнешь. Согласна?

– Да, – нехотя согласилась я, – но это же всё теория. – И тут же попыталась нивелировать своё согласие, – Я совсем не собираюсь в какую-то степь. Тем более одна.

– Именно в этом-то и заключается главная проблема обучения. То есть, задача состоит в том, чтобы сделать процесс обучения максимально интересным. Причём абсолютно для всех. И мы этого добились! – с гордостью констатировал профессор, интригующе посмотрев на меня.

– Как? – не удержалась я от вопроса.

– Предельно просто, – стал объяснять профессор. – Мы использовали виртуальную реальность. Мы стали переносить учеников во все воображаемые экстремальные условия. То есть, ты надеваешь специальный шлем и переносишься в голую степь, испытываешь от ветра холод, на тебя надвигаются грозовые тучи и скоро пойдёт дождь, от которого ты промокнешь и замёрзнешь ещё больше. И, что очень важно, ты знаешь, что вокруг никого нет, и некому прийти тебе на помощь и сделать за тебя то, что ты должна сделать сама, быстро и качественно зашить палатку. При таком подходе обучение происходит значительно быстрее, так как ощущения холода будут совершенно естественными, а любителей мёрзнуть я до сих пор ещё не встречал.

– А можно мне попробовать? – спросила я, надеясь поучаствовать ещё в одном эксперименте. Почему я об этом попросила? Да просто потому, что я любила шить, и все платья для моих кукол сшила сама. Но профессор-то этого не знал! Я хотела схитрить и ещё раз