Бой неизбежен! - Питер Смит

Нет необходимости детально рассказывать об экспедиции в Дакар — злосчастной операции «Менейс». Достаточно вспомнить, что Черчилль проявил слишком много энергии и настойчивости при организации экспедиции. Существуют детальные отчеты об этом фиаско, но все-таки кое-какая информация важна для понимания последующих событий в Гибралтаре и Касабланке.

16 июня де Голль покинул летящую в пропасть Францию на эсминце «Милан». (Ирония судьбы заключается в том, что мы еще встретимся с этим кораблем.) Он отплыл из Бреста и провел свою первую ночь в изгнании в отеле «Гайд-парк» в Лондоне. Де Голль отказался признать «перемирие», подписанное французским правительством, что сделало его центром притяжения всех французов, которые думали точно так же. Так зародилось движение «Свободная Франция». Сначала это движение было просто крошечным, однако его пламенные выступления с отказом признать поражение привлекали все больше людей, хотя по большей части в африканских колониях Франции. 13 августа де Голль отправил специальных посланников в Лагос, Нигерия, приказав взять под свое управление поддержавшие его колонии, в том числе Камерун и Французскую Экваториальную Африку (Габон, Чад, Среднее Конго и Убанги-Шари). Он также надеялся на успех аналогичной кампании во Французской Западной Африке (состоящей из Дагомеи, Гвинеи, Берега Слоновой Кости, Нигера, Судана, Сенегала и Мавритании). Из всех этих колоний самой важной с точки престижа был Сенегал, расположенный на африканском выступе, с прекрасным портом Дакар. Это был исключительно важный стратегический пункт, заполучить который жаждали англичане. В Северной Африке (Тунис, Алжир, Марокко) де Голля почти никто не поддерживал. Но в Лондоне все были твердо уверены, что в остальных местах проблем не возникнет, и первые события вроде бы оправдали этот оптимизм.

Кроме того, в Англии думали, что необходимо действовать быстро, иначе немцы сами начнут продвижение в эти районы, что приведет к тяжелейшим для англичан последствиям. Особенно опасным выглядел переход в руки немцев Дакара, что ставило под угрозу все морские коммуникации в Южной Атлантике. Хотя мы знаем, что немецкий флот хотел провести подобную операцию, Гитлер имел иную точку зрения, поэтому никаких серьезных движений в этом направлении немцы не предприняли. Но это известно сегодня, а тогда это было далеко не очевидно.

Вот поэтому началась операция «Менейс». Предзнаменования были благоприятными, и 29 августа колония Чад заявила о верности де Голлю.

«ЛИБРЕВИЛЛЬ

После совещания с участием командующего войсками, гражданского комиссара, председателя торговой палаты и президента союза отставных военных территория Габон решила оказать полную поддержку движению Свободная Франция».

В Лондоне решили, что прибытие экспедиции при поддержке сильной эскадры — это все, что требуется для обращения остальных колоний в истинную веру. Чтобы подчеркнуть свою заинтересованность, англичане отправили легкий крейсер «Дели» к берегам Среднего Конго. Это должно было придать вес притязаниям Свободной Франции. Однако он послужил катализатором иного рода, заставив реагировать местные власти Виши, что косвенно привело к неудаче адмирала Норта.

Большинство кораблей морского соединения, прикрывавшего операцию «Менейс», было взято из состава Соединения Н, базировавшегося в Гибралтаре. Первый Морской Лорд ознакомил Сомервилла с планом операции, хотя адмирал в ней не участвовал. Зато адмирал Норт не был ознакомлен с деталями операции, хотя маршрут соединения проходил в зоне ответственности командующего морскими силами Северной Атлантики. Это кажется невероятным, но дело обстояло именно так. Свободные французы много болтали о цели экспедиции, и секретность в порту погрузки была чисто номинальной. Тем не менее, следует отметить, что власти Виши, несмотря на всю эту суматоху, даже не подозревали, что целью экспедиции будет Дакар. Точно так же они не подозревали об участии в операции крупных сил Свободной Франции.

Черчилль позднее особо подчеркнул, что адмирал Норт не входил в круг причастных к Дакару, однако адмирал наверняка знал достаточно об операции «Менейс» и о том, что она направлена против французов. Для начала напомним, что Сомервилл знал все и был вынужден выделить для участия операции большинство своих кораблей. Неужели он не рассказал об этом Норту? Это кажется просто невозможным, особенно учитывая их тесное взаимодействие. Можно привести слова самого Норта, сказанные историку Стефену Роскиллу:

«Ваши комментарии показывают, что вы, судя по всему, имеете совершенно неправильное представление о моих взаимоотношениях с адмиралом Сомервиллом. Мы сотрудничали во всем. Связь мы поддерживали по телефону. Он ничего не предпринимал, не сообщив мне, и я не делал ничего, не сказав ему».

Сам Сомервилл позднее в официальном рапорте говорил: «Возможность передвижений, связанных с операцией «Менейс», была рассмотрена». Это можно считать достаточно твердым доказательством того, что он знал о происходящем. Поэтому Норт тоже наверняка знал, что затевается нечто крупное против французов.

Позднее Норт заявил адмиралу сэру Герберту Ричмонду: «Я знал разрозненные факты, но никто не озаботился проинформировать меня официально».

Мы также приведем заявление бывшего начальника штаба Норта капитана 1 ранга Р. Г. Дьюка:

«Мне помнится, что мы знали официально, что соединение адмирала Джона Каннингхэма пройдет через нашу зону, и что оно направляется куда-то во Французскую Экваториальную Африку. Позднее из перехваченных радиограмм мы узнали об этой затее больше, но где закончилась официальная информация и начались догадки, я не могу вспомнить».

Экспедиция «Менейс» покинула Англию 31 августа под обозначением «конвой МР» и направилась в Атлантику. 5 сентября она миновала Азорские острова, повернув к Фритауну, Сьерра-Леоне. Тем временем Норт и Сомервилл провели серию местных операций и потому были заняты до предела. Кроме того, началась очередная путаница с сигналами. Сначала прибыла длинная телеграмма, отправленная британским морским атташе в Мадриде начальнику Разведывательного отдела Адмиралтейства. Это был свежий обзор состояния французского флота и его намерений, который заметно повлиял на последующие рассуждения Норта.

«Французский морской атташе вернулся из Виши. Его отношение улучшилось. Адмирал Дарлан приказал ему поддерживать тесный контакт со мной, но встречаться эпизодически, чтобы избежать немецкой слежки. Атташе должен был передать мне, что дух сопротивления во Франции крепнет и разоружение будет формальным. Атташе сообщил, что корабли в Тулоне находятся в боеспособном состоянии. Требования о разоружении не выполняются. Он сам там не был, но его жена находится там. Она вернется в Мадрид через 15 дней, и тогда атташе изложит мне все детали. Отношение офицеров и матросов к нам стало менее враждебным.

Генерал Хюнцигер, глава французской делегации в составе комиссии по перемирию, прибыл в Виши из Висбадена для доклада. Он сказал атташе, что немецкие требования становятся жестче. Он также добавил, что каждую ночь примерно в 1.00 начинается пальба зениток, которая продолжается довольно долго. Немцев крайне раздражают постоянные английские налеты.

Нет никакой связи между оккупированными территориями и остальной Францией, исключая германские официальные каналы. Но отдельные люди пересекают границу. Они рассказывают о крайней нехватке продовольствия, массовых реквизициях, принудительном труде на некоторых заводах, изменении общего настроения французов от подавленности к озлоблению. Наши налеты на французские аэродромы и тому подобное воспринимаются правильно. Париж превратился в мертвый город. Никаких автомобилей. Все, кто мог, уехал. Рынки почти пусты. Люди нарочно не замечают немцев. Рассказы о братании и картины восторженных толп, следящих за прохождением немецких оркестров, — фальшивки. Всеобщее раздражение вызывают нападки немцев на церковь. В соборе Сен-Дени проведена лютеранская служба. Архиепископ Парижский 5 дней находился под домашним арестом.

Нацисты используют Нотр-Дам для языческих ритуалов, алтарь покрыт знаменем со свастикой.

На территории Неоккупированной зоны из немцев можно встретить лишь чиновников и офицеров из комиссии по разоружению. То же самое можно сказать об итальянцах, которые, однако, проявляют меньше рвения, чем немцы.

В целом французы надеются на нас, они намерены присоединиться к нам, как только это станет возможным.

Морской атташе передал мне послание правительства Виши для нашего посла. Посол изложит его лично».

Эта очень красочная, но крайне тенденциозная картина произвела большое впечатление на Норта, который получал подобные сообщения и ранее. Он суммировал свои ощущения так: