Великий ум Марса - Эдгар Берроуз

– Что это было? – вдруг спросил голос, исходящий, казалось, из дальнего угла комнаты.

Гор Хаджус посмотрел на меня и безнадежно пожал плечами. Вероятно, он подумал то же, что и я – что из двух путей мы выбрали ошибочный, но затем он улыбнулся. В глазах его не было упрека.

– Это прозвучало со стороны Великого Тура, – ответил другой.

– Наверное, кто-нибудь у двери, – предположил первый собеседник.

Мы с Гор Хаджусом прижались к спине статуи, чтобы отсрочить, насколько возможно, наше неминуемое обнаружение, если разговаривающие решат исследовать подозрительный источник шума. Я касался лицом полированного камня статуи, а руки мои были распростерты по ней. Под пальцами ощущалась резьба доспехов. Выступающие выпуклости, разукрашенные размещенными на каменном мундире драгоценностями и выложенные золотой филигранью, были холодны, но этого я тогда не замечал. Мы слышали беседующих все ближе и ближе по мере того, как они подходили к нам. Возможно, я очень волновался – не знаю. Будьте уверены, я никогда не уклонялся от стычки, когда мои обязанности или целесообразность призывали меня к этому. Но в данном случае требовалось, чтобы мы уклонились от конфликта. Однако я нервничал, мои пальцы автоматически двигались по доспехам фигуры, и я смутно ощутил, что один из драгоценных камней выдвигается из своего гнезда. Не помню, что бы это произвело какое-то впечатление на меня, но, по-видимому, что-то подсознательное удерживало мои блуждающие по фигуре пальцы, и они прекратили свою игру на опустевшем гнезде.

Теперь голоса слышались совсем близко – через несколько секунд мы предстанем перед их владельцами. Мускулы мои напряглись в предчувствии схватки, и я нажал сильнее на освободившееся от камня место.

Часть спины фигуры бесшумно отошла вовнутрь и показалась тускло освещенная внутренность статуи. В дальнейших приглашениях мы не нуждались и сразу же шагнули вперед в открывшуюся полость. В тот же миг я мягко прикрыл панель за собой. Думаю, что не было слышно ни одного звука во время всего этого, а затем мы замерли притаившись, чуть дыша. Глаза быстро приспособились к тускло освещенной внутренности статуи, которая освещалась за счет многочисленных отверстий в ее оболочке, и через эти же отверстия каждый звук снаружи четко доходил до нас. Мы еще только закрывали панель, когда прямо против нее услышали голоса и удары в ведущую из коридора в зал дверь, через которую мы вошли.

– Кто ищет входа в храм Заксы? – спросил один из голосов в зале.

– Тис Ай, двар Гвардии Джеддары, – прогремел голос снаружи. – Мы ищем двоих, которые пришли убить Заксу.

– Они прошли этим путем?

– Думай, жрец, разве стал бы я искать их там, где их нет?

– Как давно?

– Менее двадцати талов назад, – ответил двар.

– Тогда они не здесь, – уверил его жрец, – потому что мы здесь уже целый год. Никто не входил в храм за это время. Смотрите быстрее в комнатах Заксы и на крыше, в ангаре. Ведь они больше никуда не могли сбежать, если шли по этой спирали.

– Посмотрите внимательно в храме, пока я не вернусь! – крикнул воин, и мы услышали, как он со своими людьми прогрохотал вверх по пандусу.

– Что могло вызвать шум, привлекший наше внимание? – спросил один.

– Возможно, беглецы пробовали дверь? – предположил второй.

– Должно быть, они не вошли, иначе мы бы их увидели, когда они появились бы за Великим Туром, потому что мы смотрели на него и ни разу не отвернулись.

– Тогда по крайней мере они не в храме.

– А где они еще могут быть, нас не касается.

– А если они не в апартаментах Заксы? Если они только не вошли в храм.

– А может быть, они добрались до Заксы?

– А они убийцы?

– Худшее, что может случиться с Фандалом!

– Тише! Боги имеют уши!

– Из камня…

– Но уши Заксы не из камня, и они слышат многое, что для них не предназначено!

– Старая бенсиха!

– Она джеддара и великая жрица!

– Да, но… – голоса удалились из пределов слышимости в дальний угол храма, но несмотря на это, сказано было многое: Заксу боялись и ненавидели жрецы Тура. Слуги бога не слишком боялись своих богов, что доказывала фраза о том, что те имеют уши из камня. И очень важной была беседа с дваром Гвардии Джеддары.

Теперь мы в первый раз получили возможность осмотреть наше укрытие. Внутренняя полость была пуста и высоко простиралась над нами, возможно, футов на сорок, и мы могли видеть свет снаружи, проникающий через рот, нос и уши, как раз ниже которых была круглая платформа, еле различимая во мраке. Платформа обегала полость вокруг внутренней стороны шеи, к ее основанию вела лестница с железными ступеньками. Толстый слой пыли покрывал пол, на котором мы стояли, а крайность нашего положения требовала внимательного осмотра этой пыли. Я сразу же был поражен сделанным открытием. Мы, как видно, первые, кто зашел сюда за много десятков лет – покров пыли не был нарушен никем.

Когда я установил это, мой взгляд упал на нечто, сваленное в кучу у подножия лестницы. Приблизившись, я сразу понял, что это человеческий скелет с разбитым черепом и раздробленными ребрами. Около него в пыли лежали великолепные одежды, самые роскошные из всех, которые я когда-либо видел. Его положение у основания лестницы, также как и разбитый череп и сокрушенные ребра, служили очевидным доказательством причины его смерти – он упал головой вниз с круглой платформы с высоты сорока футов, унеся в вечность секрет Великого Тура.

Я высказал предположения Гор Хаджусу, осматривавшему одежды мертвеца, и он согласился со мной, что смерть его была именно такой.

– Он был высшим жрецом Тура, – прошептал Гор Хаджус, – и, вероятно, членом королевской семьи – возможно, джеддаком. Он умирал очень долго.

– Я собираюсь пойти наверх, – сказал я, – испытывая лестницу, – если она безопасна, иди за мной. Думаю, мы сможем увидеть храм через рот Тура.

– Осторожно, – произнес Гор Хаджус. – Лестница очень стара.

Я поднимался с крайней осторожностью, испытывая каждую ступеньку, прежде чем перенести на нее тяжесть своего тела, но старая лестница оставалась крепкой, как сталь. Как высоко зашел жрец навстречу своей смерти, навсегда останется тайной, потому что лестница и платформа могли выдержать десятки людей.

Через рот Тура открывалась панорама храма. Подо мной была огромная зала, по сторонам ее были расположены другие идолы, меньшие по размерам. Они были более гротескными, чем виденные мною в городе. Одежды их были богатыми сверх человеческого понимания – понимания землянина. Драгоценные барсумские камни светились неизвестными мне лучами такой великолепной и ослепительной красоты, что просто не поддавались описанию. Прямо перед Туром был алтарь из редкого и чудесного камня – палзона, кроваво-красного, в структуру которого самой природой вписаны причудливые узоры, усиленные искуснейшей полировкой, сделанной рукой человека.