Хааг и наследие Владыки - Сергей Сергеевич Ткачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как прикажете Господин. И каким же будет сигнал? – Нездоровый блеск в глазах Лии после этого вопроса лишь усилился.
– Крики, боль, страдания и море огня, – подражая ее манере, я тоже изобразил на своем лице коварную улыбку. – Пока же тебе придется подождать меня в этой пещере. Так как после нападения на их лагерь, мы больше не сможем вернуться в поселение авантюристов, мне нужно забрать оттуда кое–какие вещи и купить продовольствия для предстоящего рейда.
Она лишь кивнула в ответ, даже не спросив о каком рейде шла речь в последней части моего монолога. Нравятся мне такие разумные. Лия видит перед собой только текущую цель и не задумывается о том, что будет дальше. В ее ситуации такая модель поведения самая правильная, потому что для того, чтобы наступило это пресловутое “дальше” сначала надо пережить сегодняшнюю ночь. Когда все текущие вопросы были решены, я запряг кевлара и вывел его на главную дорогу. Отсюда уже можно было ехать верхом, что я и сделал. Для того чтобы не навлекать на себя лишних подозрений, я вернулся тем же маршрутом, по какому проезжал вчера. В деревне авантюристов был небольшой переполох. Здесь все время туда–сюда сновали паладины и священники, опрашивая всех подряд о пропавшем отряде. Значит, пропажа обнаружилась, но до места преступления они еще не добрались. Хотя может быть все как раз наоборот, и они делают вид, что ничего не знают, дабы не спугнуть настоящих преступников. Но в любом случае меня к этой истории они могли приплести только косвенно, ведь вчера утром я сказал хозяйке гостиницы, что отправляюсь в ближайший город навестить родственников, раз пока все рано подземелье недоступно. Сдать меня могла только та тройка начинающих приключенцев, но их, похоже, в деревне сейчас не было. Зайдя на постоялый двор, я попросил повара приготовить для меня еду в дорогу, а сам пока собрал оставленные в комнате вещи. Тепло попрощавшись с хозяевами, я еще раз посетовал на то, как жаль, что подземелье недоступно и ненароком обмолвился о назойливой родне, которая не видела меня уже много лет и попросила остаться у них подольше. Когда я уже выходил с постоялого двора, ко мне подошли два паладина и задали несколько стандартных вопросов, на которые я так же стандартно ответил. Не видел, не знаю, не привлекался. Показав им для верности, черный жетон гильдии авантюристов, я пожелал парням удачи в их нелегком деле и, запрыгнув на кевлара, направился прямиком к пещере.
Лия тоже пока меня ждала не сидела без дела. Поймав неизвестно как какое–то мелкое животное, она его освежевала оставленным мной на всякий случай ножом, и в данный момент обжаривала тушку на углях. Так как сейчас был день, и ее костер каким–то волшебным образом не производил никакого дыма, то за секретность нашего места временной дислокации пока можно было не волноваться.
–С возвращением Господин. Не желаете ли пообедать со мной? – Спросила она, когда я завел кевлара в пещеру.
– Нет, я перекусил по дороге. Вижу, ты обладаешь еще и прекрасными охотничьими навыками.
– Удивлены? Я, между прочим, почти два года жила одна в лесной землянке, успешно скрываясь от патрулей церковников.
– Ух ты. Мне действительно повезло с напарницей.
Когда начало темнеть, мы с Лией выдвинулись к лагерю церковников. Он располагался недалеко от деревни авантюристов, немного в стороне от горы. Оставив кевлара с вещами и большим запасом воды, наколдованным мною с помощью магии в пещере, мы прошли до нужного места вдоль склона и уже там спустились к подножию. Отсюда до лагеря было примерно полкилометра, так как вечерние сумерки уже давно сменились ночью, пройти их незамеченными труда не составило. Спрятавшись в зарослях кустарника у северной границы лагеря, мы дождались пока бодрствовать останутся только патрули. За это время удалось узнать, что их было всего два. Да еще плюс часовые с северного и южного входов. Несмотря на случившуюся трагедию, эти святоши были на редкость беспечными. Незаметно подкравшись к явно уже клюющим носом часовым, я убил их метательными ножами, попав обоим паладинам точно в лицо. После этого настала очередь патруля. Это было еще легче, потому как факелы горели только возле входов. Не знаю, чем это было обусловлено, я бы в целях безопасности приказал установить их по всему периметру лагеря, вдоль двухметрового забора. Подкравшись к патрульным со спины, я двумя ударами лишил их обоих головы. После этого та же участь постигла и часовых на южном входе, а после и второй патруль. На все эти шпионские действия у меня ушло около двадцати минут. Я специально дождался, пока все они сменятся, чтобы не дать церковникам ни единого шанса на раскрытие нашего плана. Лия все это время ждала в кустах у северного входа.
Еще раз, осмотрев для верности южную оконечность лагеря и не заметив там никакого движения, я ворвался внутрь. Пора уже и пошуметь. Сосредоточившись, я создал с помощью магии струю огня и стал ей поджигать все находившиеся в радиусе поражения шатры. Не прошло и десяти секунд, как первые крики боли разорвали тишину ночи. Вскоре из шатров стали выбегать полуголые напуганные люди и светлые эльфы. В это же время с другого конца лагеря послышались такие же крики, к ним добавился пятиметровый огненный вихрь, сжигающий все на своем пути. Ага, значит, и Лия тоже вступила в игру. Решив больше не тратить маны, я выхватил свой меч и стал убивать всех подряд. Со стороны это действительно наверно смотрелось как ад. Выбегающие из горящих шатров в надежде на спасение мужчины и женщины погибали от моих рук один за другим. Увидев это, несколько паладинов успевших спасти из огня свое оружие, постарались вступить в бой, и тут же были сожжены дотла вихрем Лии. Главная дорога, проходящая через весь лагерь с севера на юг, была просто завалена обгоревшими и изрубленными трупами. Видя, как моя последовательница сжигает очередную группу женщин, я испытывал удовлетворение, ведь если бы у них был шанс, они бы поступили с нами точно так же. Сейчас перед моими глазами стоял не лагерь церковников, а деревни народа огня. Я представлял, как отряды паладинов убивают местных аборигенов, а священники отлавливают убегающих, чтобы уже вскоре распять их на символе своей веры.
– Пощады. – Кричит какой–то
