Пермский Губернский - Евгений Бергер

два квартала… Но это — оборот. Галина, а вы не подскажите, сколько из этих семидесяти миллионов — чистая прибыль?

— Двенадцать миллионов, Ваша Светлость… — убирая паутину с длинных усов Семы, ответила бухгалтер: — Там снизу есть сноска. Выделила для вас зелёным.

— Благодарю. Значит, двенадцать миллионов за полгода? — я вопросительно посмотрел на Игоря Сергеевича, а затем открыл отчёт по его зарплате: — Пу-пу-пу… И два миллиона за эти полгода ты забрал себе, да? Интере-е-есно…

— Я не индексировал зарплату с восемнадцатого года! — пробубнил директор.

— Бедный несчастный. — хмыкнул я, а затем вытащил из сумки отчётные документы с предыдущих годов: — Давай, смотреть! Когда там умер мой отец? В восемнадцатом? Так, смотрим… Восемнадцатый год. За все четыре квартала оборот составил пятьсот двадцать три миллиона. За девятнадцатый — четыреста девяносто шесть. Интересно… О! Двадцатый. Двести шестьдесят четыре. Почти вдвое меньше! Как так вышло, Господин Директор?

— Ковид… Вы же сами помните!

— Не помню. Я не так давно вышел из комы и у меня… ещё не до конца восстановилась память. — сухо ответил я: — Так, что там за «ковид»?

— Какой-то придурок сожрал в Китае летучую мышь и началась эпидемия! Мировой карантин! Люди сидели по домам… Миллионы погибших от болезни по всему миру. Закрыто было всё, кроме продуктовых магазинов и аптек. Люди не могли покупать машины на протяжении полугода! Пока не ввели куар-коды, которые доставались только вакцинированным… — пояснил Игорь Сергеевич.

Ну, и бред. Если бы не моя способность чувствовать ложь, то ни за чтобы не поверил в это.

Ладно хоть они не настолько сумасшедшие, чтобы повыжигать друг друга на фоне общей истерии…

— А, потом началась Третья Мировая!

Тьфу! Беру свои слова назад…

— Как так? — уточнил я.

— Израиль в очередной раз напал на Палестину. Мир тогда разделился на две фракции… Война продлилась два месяца… Пока в Секторе Газа не взорвали ядерную бомбу. — вздохнул Игорь Сергеевич.

Порой, я думаю, что люди — безнадёжны.

— Ладно. — вздохнул я и продолжил изучать: — Ну, а в двадцать первом почему двести пятьдесят два миллиона?

— Начался кризис полупроводников. Мы долгое время не могли производить новые машины. — казалось, что директор стал ещё меньше.

Опять не соврал. Два года полной жопы… Надеюсь, в двадцать втором всё хорошо?

— Двадцать второй. Сто семьдесят миллионов? — я вопросительно посмотрел на Игоря Сергеевича.

— Теракт в Тихом океане. — обречённо вздохнул директор: — Какие-то ублюдки подорвали интернет-кабель. А потом заразили вирусом сервера мировой биржи, обрушив всю финансовую систему в США.

— Не плевать ли нам на США?

— Нам — плевать. А вот странам-союзникам, которых звёздно-полосатые держат за яйца — нет. Они не торговали с нами запчастями… Пришлось покупать втридорога у японцев.

— А, как же — великий и дешёвый Китай? — уточнил я.

— Они тогда ещё не научились производить нормальную электронику. Но буквально через год — заключили договора с китайскими партнёрами.

— Двадцать третий… Двести пятнадцать. Это из-за китайцев такой прирост?

— Всё верно.

— И-и-и… Двадцать четвёртый. Пам-пам… — я отложил документы в сторону и посмотрел на Игоря Сергеевича: — Столько всего произошло в мире, что мешало нашему бизнесу. Но, как думаете, почему вы сейчас здесь и трясётесь, как молодая берёза на ветру?

— Понятия не имею…

— Потому что вы — боитесь. А страх ваш обусловлен тем, что вам определённо есть, что скрывать. — я скрестил пальцы рук: — Вы сказали мне, что последняя новая модель «Искры» вышла семь лет назад. Четвёртое поколение полноразмерного внедорожника «Элегант», который проектировал ещё мой отец. Так?

— Так… — кивнул Игорь Сергеевич.

— Третьего дня, мой уважаемый Дядя Кеша принёс документы, которые получал на моё имя последние три года. Вся бухгалтерская отчётность. Договора… контракты. В общем-то всё, что происходило с моими деньгами на протяжении последних лет. — я вновь взял перьевую ручку: — И меня очень заинтересовала некая компания. Называется ООО «СуперСпорт».

— Ну, да… Это тюнинг-ателье «Искры». Они выпускают заряженные версии наших автомобилей с индексом «СС»… Ещё с девяносто третьего года. — пояснил директор.

— А ещё у нас есть КБ «Эволюшен». Так?

— Это конструкторское бюро, которое производит гоночные болиды на базе «Искры» для участий в различных соревнованиях.

— Ага. — кивнул я: — А теперь, давайте поглядим… Начиная с восемнадцатого года. «СуперСпорт» забрал себе, некие разработки на восемнадцать миллионов.

— Да… Модель «Искра Ц-двести СуперСпорт».

— Хорошо. КБ «Эвлюшен» в восемнадцатом году забрал себе двадцать миллионов.

— Участие в гонке двадцать четыре часа «Ле-Ман». Ребята модернизировали купе «Искра Метеор Гранд Туризмо».

— Прекрасно. — я посмотрел следующий отчёт: — Двадцатый год. «СуперСпорт» забрал себе двадцать три миллиона.

— Чтобы…

— Тихо! — я поднял руку: — Двадцатый год. КБ «Эволюшен» — взял себе тридцать миллионов. Двадцать первый год. Суммы начинают увеличиваться. В общей сложности, за последние пять с половиной лет «СуперСпорт» и «Эволюшен» забрали себе свыше трёхсот миллионов рублей. А чистая прибыль нашего предприятия за это время составила около двухсот шестидесяти. Вопрос… Куда пошли деньги, если после восемнадцатого года, никаких разработок не было? Я слышал, что «СуперСпорт» и «Эволюшен» принимают непосредственное участие в разработке не только спортивных и гоночных автомобилей, но также и обычных моделей. А последняя модель была выпущена ещё при жизни моего отца. Если «СуперСпорт» может разработать спортивную версию обычного автомобиля за восемнадцать миллионов, то куда же они девали деньги все остальные года? Тоже самое относится и к «Эволюшен». И, казалось бы — почему я спрашиваю с вас, если надо идти к руководителям данных компаний? Да только вот, начиная с девятнадцатого года в этих конторах нет ни одного сотрудника, кроме некоего Валентина Астраховского. Может быть, Валентин скрывается от налогов и обе организации работают в «серую»? Нет, потому что оба здания были проданы на аукционе ещё в двадцатом году.

— Но…

— Молчать! — я открыл следующую папку: — Может быть, Господин Астаховский работает у себя в гараже? Так нет! Оказывается, Валентин живёт припеваючи в Санкт-Петербурге и держит сеть кафе быстрого питания… Никакими спортивными машинами он не занимается, и никогда не занимался. Но вот, что интересно в этой ситуации… Его молодая жена — Вихоткина Анна Сергеевна. Фамилия и отчество подозрительно похожи на ваши. И, когда