Реванш России. Преодожение - Юрий Козенков

Через месяц пыл скандала снизился, так как возникали другие скандалы, важные политические события, военные конфликты, вылазки террористов. Выждав еще три месяца, Столберг приступил к эвакуации золота в Россию. Всего за период 1994 — и половину 1995 года он сумел изъять в общей сложности 18,25 миллиарда долларов. Часть этой суммы была в золоте, и Столберг еще закупил, доведя его общее количество до 316 тонн. Он сейчас был большим обладателем золотого запаса, чем Ельцинская Россия. Часть золота после операции 1994 года он сумел переправить на Багамы, где у него был филиал корпорации со специальным хранилищем. Золото вывозилось маленькими партиями и складировалось. И только в 1995 году он доложил в Москву о готовности золота к нереправке в Россию.

Но ему дали другое задание. Переправить в Россию наличными четыре миллиарда долларов, а золото пока заморозить. Остальные, оставшиеся от стоимости золота 10,13 миллиарда долларов ему предписали: запустить в оборот 6,0 миллиардов; на создание новых фирм пустить 690 миллионов; закупить оборудование для строительства предприятий в России, необходимую технику для ВПК на сумму 3,4 миллиарда долларов. Из запускаемых в оборот денег разрешалось один миллиард использовать для его корпорации.

А в этот солнечный день 20 августа 1995 года, отплыв от Багамского острова Эльютера, он плыл на встречу с российской атомной подводной лодкой, на которую должен был перегрузить партию из двух миллиардов долларов. Экипаж яхты полностью состоял из соотечественников, прошедших подготовку в СВР и свободно говоривших на английском языке. Все они были теперь гражданами США. После встречи в океане Столберг узнал о присвоении ему звания полковника СВР и высшую благодарность своего руководства. Погрузка прошла благополучно, и они дружески расстались. Подводная лодка вяла курс на Мурманск, а Столберг поднялся на яхту, зашел в свою каюту и только здесь, оставшись один, снял грим, накладные брови, усы, парик и смыл с лица клейкую гримировочную смесь, которая сильно стягивала кожу, особенно у глаз, делая его похожим на мулата восточного происхождения.

Никто кроме четырех человек в Москве не должен был знать его в лицо, а тем более его подлинной фамилии. И Москва, а вернее его руководители в СВР, жестко соблюдала эти условия. Яхта "Звезда Флориды" взяла курс на Майами. Завтра у Столберга была намечена в Нью-Йорке встреча в ресторане "Олимпия" с президентом корейской фирмы "АКБ", производящей электронную навигационную технику, которую он собирался закупать для одной из фирм Пакистана, а фактически для России, которой это оборудование было необходимо для оснащения ВМФ и авиации. Однако главной целью Столберга был зондаж вопроса о продаже оборудования для строительства завода и лицензии на выпуск навигационной техники.

14 октября 1996 года, Москва.

Закончив разговор, Юрий Смирнов отключил радиотелефон и, встав из-за стола, начал мерить шагами свой кабинет. Это занятие, ходить туда-сюда по кабинету в минуты раздумий, помогало ему сосредоточиться. В такие минуты его мысли как бы возвращались в прошлое и уже оттуда по возрастающей двигались к текущему моменту. При этом вспоминались маленькие эпизоды, отдельные нюансы и штрихи его прошлых дел, которые он всегда проецировал на текущие события и как правило, находил «неординарные решения возникающих проблем.

Смирнов не любил экспромтов, потому что они были сродни авантюризму, для которого скорее присущ девиз: "пан или пропал". Ему пропадать было нельзя, он был закручен в круговороте глобальных российских дел, завязанных на безопасность России и ее возрождение. Ему вспомнилась весна 1992 года, когда он помогал Кравцову изымать золото КПСС. Боже, 4 года пролетели как один миг! Как во сне, пролетели 1992 и 1993 годы. Он и еще порядка 10-12 директоров коммерческих фирм, подобранных Службой Внешней Разведки, мотались тогда по России, тайно размещая заказы на закладку крупных кораблей для ВМФ. Сначала заказывали оборудование, силовые установки, отдельные элементы кораблей, причем таким путем, чтобы никто не смог догадаться, что они предназначены именно на военные цели. Потом все это складировалось. И только в 1994 — 1995 годах они смогли заложить строительство двух авианосцев, трех крейсеров, более десяти эсминцев и четырех атомных подводных лодок, оформленных через некие фирмы Латинской Америки и Европы.

Так они разворачивали программу спасения российского флота. Были приобретены контрольные пакеты акций шести заводов, специализирующихся на ремонте кораблей ВМФ. За два года эти заводы удалось реконструировать и переоснастить современным оборудованием. На Дальнем Востоке заканчивалось строительство крупнейшего ремонтного дока, которое по контракту осуществляла корейская фирма. Уже в 1995 году развернули в Комсомольске-на-Амуре мощную программу строительства торпедных катеров новой модификации, покрытых специальным составом "ПЕК", который делал их невидимыми для локаторов противника.

Много времени уделял Смирнов поиску новых уникальных открытий по всей России. Он построил в Красноярске цех по созданию непробиваемых бронежилетов и бронекомбинезонов марки "Рискитим", которые не брали даже пули от автомата Калашникова. Такими бронекомбинезонами, больше похожими на гидрокостюмы пловцов-подводников, были оснащены спецназовцы Кравцова и "Ангелы России" Страхова. Смирнов создал за эти годы и свою суперкоманду охраны, которая насчитывала уже 159 человек. Боевому искусству рукопашного боя они обучались в Калуге у Страхова, там же освоили и снайперскую стрельбу из стрелкового оружия и арбалетов. Арбалетами Страхов особенно гордился. Это грозное оружие было усовершенствовано ребятами Страхова, там же и изготавливалось. Убойная сила стрелы действовала на расстоянии 100 метров, а свинцовая начинка наконечника стрелы и оперения давала устойчивость полета даже при сильном ветре.

Часть оружия, изъятого в 1992 году из спецхранов КПСС в Калуге, перекочевало к Смирнову, но он раскрутил идею создания лазерного пистолета, ослепляющего противника. Было создано небольшое производство по выпуску 150 пистолетов в месяц. Ими уже были оснащены люди Кравцова из СВР и "дети" Страхова. Большие затраты делал Смирнов и по предприятиям, выпускающим стрелковое оружие в Ижевске и Туле. В 1996 году он начал финансировать и разработки новых видов оружия для авиационной и вертолетной техники. Его корпорация уже превратились в одну из крупнейших частных фирм, финансирующих системы вооружений и оборону страны.

С подачи заместителя министра обороны Петра Лобанова и командующего ракетными частями Ивана Рогова он финансировал разработки, а теперь и изготовление уникальной баллистической ракеты "Арктика" с дальностью полета 18 000 километров и точностью попадания 10 метров, а также супероружия — ракеты "Галактика", способной сбивать любую ракету, производимую сегодня в мире. По согласованию с Академией Наук и наиболее крупными китами ВПК Смирнов установил для наиболее видных конструкторов, разработчиков-технологов и ученых, работающих на оборону, специальные оклады, доходящие до 5-6 тысяч долларов в месяц.

"Правильно поступили они с Кравцовым, не отдав ту часть золота КПСС, которое изъяли в Калужской области", — думал Смирнов. Часть денег от проданного золота была пущена на развитие его корпорации и еще около 60 фирм по наиболее крупным городам, где сосредоточена была оборонка. Были сделаны крупные взносы в 36 банков, возглавляемых патриотами России. Десять банков получили наиболее крупные вклады от 150 до 250 миллионов долларов, в том числе: московские Ростехнобанк, Автопромбанк, екатеринбургский Уралконверсбанк, нижегородский Волгабанк, петербургский Петробанк, самарский Самарпромбанк, новосибирский Сибкомбанк, ростовский Ростовсельбанк, хабаровский Приморкомбанк. Такие крупные взносы предписывали банкам опеку предприятий оборонки и фирм, занятых производственной деятельностью, выпуском готовой продукции и помощь структурам созданной партии "Национальное возрождение России", но пока особо не афиширующей свою деятельность.

Партия "Национальное возрождение России" была детищем Смирнова. Ему вспомнилось холодное утро понедельника 4 октября 1993 года, когда он поехал не на работу, а двинулся к Белому Дому. Машина подвезла его к Смоленской набережной. Дальше ехать было нельзя, стояли большие группы людей, а впереди ахали выстрелы танковых пушек. Он вышел тогда из машины и с охранником, пешком, минуя толпы зевак, направился к Калининскому мосту, где ему открылась вся панорама обстрела Белого Дома из танков, стоявших на мосту, и бэтээров, полукольцом охвативших все здание по центральному фасаду. Из верхних этажей уже валил густой черный дым. В этот миг земля опять дрогнула под его ногами и в уши влетело гулкое эхо выстрела танковой пушки, усиленное отражением от стоявших кругом зданий. Было отчетливо видно, как снаряд попал в окно здания и там взорвался. Понятно, что там уже ничего живого остаться после взрыва не могло. А пулеметы бэтэров поливали свинцом окна, в которых, очевидно, были замечены люди.