Костер на снегу - Нэн Райан

Покинув каньон, Натали бросилась вверх по склону. Она и не вспомнила о том, что обычно преодолевала этот путь верхом. Сейчас она могла думать лишь о безмерной наглости Кейна Ковингтона. Она шла и шла, торопясь, не обращая внимания на окружающее, мысленно повторяя колкости, которыми собиралась его осыпать, и опомнилась только тогда, когда ноги начали подкашиваться от усталости.

Тут уже Натали не могла не заметить, что во рту у нее совершенно пересохло, грудь ходила ходуном от учащенного дыхания, в боку резало. Она прижала к боку ладонь и огляделась. Неподалеку слышались удары топора по дереву. Это придало Натали сил.

Занят лесоповалом и в субботу, каково! Сейчас она ему скажет пару ласковых! Говорят, он нанял помощника — что ж, тем лучше, пусть тот послушает, что другие думают о его хозяине!

Где-то в сотне ярдов от места строительства Натали наконец заметила Кейна, который размеренно махал топором, очищая поваленный ствол от сучьев. Он был раздет до пояса. Помощника в обозримом пространстве видно не было.

Мышцы так и играли при каждом взмахе топора, гибкая смуглая спина блестела от пота. Натали вдруг осознала все безрассудство своего поступка. Она явилась устроить нагоняй, не подумав о том, что окажется наедине с мужчиной в лесной глуши, вдали от людей.

Хотя Натали и не думала объявлять о своем приходе, Кейн вдруг опустил занесенный топор и повернулся. Глаза его вспыхнули привычным насмешливым огоньком. Он вонзил топор в ствол и скрестил руки на груди.

— Добро пожаловать, ваша честь! Явились с инспекторской проверкой? Жаль, дом все еще без крыши, иначе я бы позвал вас на чашечку кофе.

— А я бы отказалась! — отрезала Натали. — Я здесь затем, чтобы…

— Чтобы еще раз перекинуться со мной острым словцом?

Кейн засмеялся. Живот его при этом втянулся, и поношенные рабочие брюки сползли еще ниже.

— Во всяком случае, не для того, чтобы любоваться твоим потным телом!

— Да уж, потное тело всегда лучше ощупывать, чем разглядывать. Признайся, ты бы не отказалась!

— Я здесь затем, чтобы выразить протест! — перебила Натали, уже кипя от ярости.

— Дело судьи — принимать или отклонять протест, но никак не выражать.

— Как ты посмел устроить себе парную у теплого ключа в каньоне Эскаланте?!

— А, так ты там уже побывала.

— Побывала и все видела! Это гнусно!

— Жаль. Я построил парную для тебя.

— Лгун! Ты никогда и ничего не делаешь для других! Ты думаешь только о себе!

— Ну, если уж быть точным, парная для нас обоих. Мы оба сможем пользоваться горячим ключом как летом, так и зимой. Разве не славно?

— Пойди и разбери это сооружение!

— Чего ради? Я перенял этот способ у индейцев. Забираешься внутрь, прогреваешься, потеешь… очень полезно. — Кейн сделал шаг вниз по склону, заслонив собой небо, угрожающе нависнув над Натали. — Насколько мне известно, это прогоняет любую хворь. — Он с улыбкой взялся за кончик ее шали, перебирая кисти.

— Я не стану пользоваться этой… этой норой!

— Ты же прежде ходила на ключ.

— Ходила, но ты все испортил! Ты не имел права!

Кейн разжал пальцы, и кисти выскользнули из них. Рука его нырнула под шаль и легла на талию Натали.

— Это верно. Дай мне возможность заслужить прощение, позволь заняться с тобой любовью у ключа, в клубах теплого пара…

— Никогда я не позволю тебе ничего подобного! — Натали отступила от Кейна. — Тогда, в “Испанской вдове”, я думала, что это последние часы нашей жизни! Я совершила ошибку, но каким же надо быть подлецом, чтобы этим шантажировать!

— У тебя богатая фантазия, — заметил Кейн, поигрывая кистями шали.

— Фантазия, как же! Ты вбил себе в голову, что мой постыдный секрет поможет тебе добиться своего! И не надейся! Я никогда еще не плясала под чужую дудку и не собираюсь меняться! Ты не смеешь судить меня, Ковингтон, ты не заслужил такой чести!

— Судить вас, ваша честь? Да я бы ни за что не осмелился. — Кейн театральным жестом прижал руку к груди. — Мне бы такое в голову не пришло. Хочешь знать, что у меня в голове?

— Не имею ни малейшего желания!

— Бесстыдные фантазии насчет нас двоих.

— Прекрати!

— Давай все-таки займемся любовью?

— Нет!

— Когда юная красотка говорит “нет”, она обычно имеет в виду “да”. — Он снова подступил вплотную, заносчиво улыбаясь. — Это всем известно.

— Если я когда-то и была юной красоткой, то давно забыла об этом! Когда я говорю “нет”, это означает именно “нет”!

Натали хотела оттолкнуть Кейна, но тот поймал ее руку и припечатал ладонью к своему голому животу. Не обращая внимания на ее попытки вырваться, он теребил пальцами разметавшиеся волосы Натали.

— Что за грива! И зачем тебе эти чопорные прически?

— Отпусти!

— Не могу, — проговорил он негромко. — Не в силах.

В зеленых глазах Натали, помимо гнева, теплился и иной огонь. Кёйн понимал, какая борьба происходит сейчас в ее душе, он и сам испытывал нечто подобное. Всякий раз, как его мысли возвращались к этой женщине, Кейну приходилось напоминать себе, что он испытывает к ней лишь чисто физическое тяготение.

Можно называть это низменной похотью, а можно пламенным желанием — суть дела не изменится. То же самое чувствует и она. Натали Валланс — отзывчивая и пылкая любовница — пробудила в нем голод, который теперь требует утоления. И ничем больше она ему не интересна. В ней воплощены все худшие качества женщины, и даже если Клаудкасл превозносит ее до небес за всевозможные добродетели, Кейна Ковингтона ей не одурачить.

Вот она стоит совсем рядом, подняв к нему прекрасное лицо в ореоле пламенно-рыжих волос. Губы ее приоткрыты в бессознательном призыве, изумрудные глаза сияют. Да, он вполне способен оценить все это и с радостью этим воспользуется. Но помимо этого — помимо несомненных внешних достоинств — он не находит в Натали Валланс ничего особенного. И она это понимает, не может не понимать. Будь она его возлюбленной, счастьем его жизни, он сдувал бы с нее пылинки, осыпал ее ласками, делал бы все возможное, чтобы она сама стремилась к нему в объятия. Будь она просто случайной подружкой, он по крайней мере был бы с ней достаточно галантен. Но она для него никто, всего-навсего объект вожделения, так стоит ли ради нее чем-то поступаться?

— У нас с тобой много общего, и ты это знаешь, — сказал Кейн, слегка отстранившись. — Мы хотим друг друга, нам хорошо вместе. Зачем же делать из этого проблему? Достаточно всего лишь дать себе волю.

Он положил руку на ее талию. Ветер играл волосами Натали, то бросая их ему в лицо, то развевая у нее за спиной, как рыжий стяг. Кейн напряг руку, вынуждая ее теснее прижаться к нему. Ощутив, что с ним происходит, она снова забилась — и снова тщетно.