Клетка для райской птички - Марина Серова

– Обижаете. Чем, по-вашему, я тут целыми днями занимаюсь? Как раз тем, что записываю, слушаю и запоминаю!

– Отлично, – похвалила я Майечку. – И еще одна просьба. Не могли бы вы добыть из личного дела фото Ивана Андреевича? Для проведения следственного эксперимента.

– А зачем из дела? У меня имеется шикарное цветное фото с изображением Ивана Андреевича в полный рост!

Она покопалась в глубине ящика письменного стола и извлекла оттуда снимок средних размеров. Правда, слегка помятый, но вполне пригодный для моих целей.

– Вот, – гордо предъявила мне карточку Майечка, – полгода назад на корпоративе щелкнули. Пойдет?

– Великолепный снимок, – польстила я ей.

Прощаясь, я достала из кошелька купюру достоинством в пятьсот рублей. Положила ее перед Майечкой и, заявив, что это первая часть гонорара, отбыла в неизвестном направлении.

До наступления вечера я успела сделать уйму полезных вещей. Посетила соседа Олеси Илью и предъявила ему для опознания фото Шляпина. Изучив фото, Илья уверенно заявил, что мужчина, изображенный на нем, никогда не появлялся в квартире Олеси. По словам соседа, приятель девушки был намного моложе мужчины с фото. Да к тому же у того была более спортивная фигура.

Позвонила юбиляру. Побеседовала с ним о Шляпине. Получила подтверждение его рассказа. Даже с ненужными подробностями, типа количества выпитого каждым из гостей и ценой преподнесенного подарка. Я решила, что юбиляр порядочный жлоб, раз считает рюмки, выпитые гостями, и переводит их в эквивалент понесенных на подарок затрат. Звякнула еще парочке участников вечеринки. Новых сведений не почерпнула.

Созвонилась с Майечкой. Получила от нее подробный отчет о действиях и передвижениях директора. Ничего подозрительного в поведении Шляпина замечено не было. Значит, можно смело вычеркивать Ивана Андреевича из списка подозреваемых.

Уставшая, но довольная, я возвращалась домой. Интуиция меня не подвела. Шляпин был вне подозрений. И хоть истинного виновника найти пока не удалось, я была уверена, что до завершения дела рукой подать.

У подъезда меня поджидал сюрприз. Господин Сомов собственной персоной. Мои надежды на тихий спокойный вечер полетели в тартарары. Теперь придется отчитываться перед клиентом о проделанной работе. Везет мне как утопленнику. Изобразив на лице счастливую улыбку, я направилась прямиком к Сомову.

– Добрый вечер, Дмитрий Павлович, – бодро поздоровалась я.

– Добрый вечер, Татьяна Александровна, – ответствовал Сомов. – Вы сегодня ужинали?

Неожиданный вопрос! Так он приехал с целью подкормить меня? Я решила не отказываться, тем более есть хотелось страшно, а в холодильнике, как всегда, мышь повесилась.

– Не успела, Дмитрий Павлович, – призналась я.

– Вот и хорошо. Поужинаем вместе. Заодно и дела обсудим.

Вот так всегда! Только размечтаешься, что о тебе заботу проявили, как тут же выясняется, что забота эта – не что иное, как меркантильный интерес. Сомов жестом пригласил меня в машину, и мы поехали в тот же самый ресторан, в котором состоялась наша первая встреча. Последовательность событий повторялась по старой, видимо, отработанной схеме. Отдельный кабинет, заранее заказанные блюда, вежливый официант. Не хватало только веселых историй о сибиряках. Было и еще одно отличие. На этот раз Сомов не стал ждать окончания ужина, а совместил, так сказать, приятное с полезным.

– Как продвигается расследование? – задал вопрос он, как только официант скрылся за дверью.

– Работа идет полным ходом, – заверила я клиента. – О результатах говорить пока рано, но кое-какие сдвиги все же есть.

– Вы нашли человека, которого Олеся называла женихом?

– Я нашла переписку Олеси с этим мужчиной. В этом вопросе тоже не все гладко. Дело в том, что мужчина назвался чужим именем. И вообще выдавал себя за другого человека. В этом сомнений быть не может. И этот факт наводит на размышления. Согласитесь, ни к чему мужчине, имеющему серьезные намерения, выдавать себя за другого.

– Что вы собираетесь делать теперь? – продолжил допрос Сомов.

– Я собираюсь обратиться к специалисту, который поможет мне выяснить личность поклонника Олеси.

– Сколько времени это может занять?

– Трудно сказать. Все зависит от того, насколько ловкий хакер этот аферист.

– А ваш специалист – ловкий хакер? – задал очередной вопрос Сомов.

– Надо бы лучше, да некуда! – попыталась пошутить я.

Сомов шутку не поддержал. Видимо, сегодня он вообще не склонен был шутить.

– Я могу привлечь к решению задачи не одного, а целую группу спецов, – не унимался отец Олеси.

– В этом нет необходимости, – твердо заявила я. – Чем меньше людей владеют информацией, тем лучше для дела!

– Ну что ж. Не буду спорить. Но если помощь все же понадобится, сразу звоните.

– Непременно.

Разговор подошел к концу. Ужин тоже. Сомов вернул меня к моему подъезду и, прощаясь, напомнил:

– Не забудьте наш уговор: я должен первым узнать имя подонка!

Оказавшись в тишине своей квартиры, я растянулась на диване и стала наслаждаться покоем. Как же все-таки приятно, когда никто не зудит у тебя над ухом! А был бы у меня муж? И началось бы: кисонька, подай тапочки; лапочка, ужин скоро? Деточка, сгоняй за пивком. Бррр!!! Даже думать об этом противно! Да, Танюша, видно, ты закоренелый холостяк.

Поразмышляв еще немного над прелестями семейной жизни, я пришла к выводу, что именно желание Олеси надеть обручальное кольцо и привело девушку к гибели. Все сходилось на том, что убийцей мог быть только виртуальный поклонник Сомовой. А для того, чтобы узнать его имя или адрес, нужно срочно связаться с Брамсом. Именно он в свое время снабдил меня программой для взлома паролей. Когда-то мы учились с ним в одной школе, а в настоящее время изредка встречались, поддерживая обоюдовыгодную деловую связь.

В детстве Брамс учился в музыкальной школе, осваивал азы игры на фортепиано. Его мамаша спала и видела сына известным пианистом, а может, даже композитором. Мальчик надежд матери не оправдал, так как музыка его ничуть не увлекала. Параллельно с фортепианной муштрой он изучал технические журналы и научную литературу. Причем делал это без контроля со стороны взрослых. Для души, так сказать. И неожиданно для родственников преуспел в этом деле ничуть не меньше, чем некоторые пианисты в своей области. Впоследствии мать, гордясь достижениями сына, не раз говаривала: «Мой Санечка – чистый Брамс технического прогресса». Так за Санечкой и закрепилось это прозвище. Теперь уже мало кто помнил настоящее имя компьютерного гения.

Отыскав в записной книжке номер телефона Брамса, я набрала его и стала ждать ответа. Говорить пришлось с автоответчиком. Приятный голос несостоявшегося пианиста возвестил о том, что дома он отсутствует, и предложил кратко изложить свою нужду. Номера сотового у меня не было, поэтому, набрав повторно домашний, я быстро проговорила: «Нужна помощь. Срочно. Иванова». Надеюсь, он воспримет мое послание всерьез и перезвонит, как только вернется.

Мне ничего не оставалось делать, как отложить решение загадки до утра. Я стала готовиться ко сну. Сходила в душ, расстелила постель, улеглась и уже стала проваливаться в блаженное небытие, когда мой сотовый затрезвонил на всю квартиру. В надежде на то, что звонит Брамс, я бросилась к трубке. Определитель номера возвестил о том, что я ошиблась в своих ожиданиях. На самом деле, на ночь глядя, меня осмелился беспокоить «внештатный сотрудник» несуществующей компании, Майечка.

– Слушаю, – только и успела произнести я.

Дальше в потоке Майечкиного красноречия для моих реплик места не осталось.

– Доброй ночи, госпожа Иванова. Простите за беспокойство, госпожа Иванова. Но тут такое открылось! Вам непременно нужно это услышать! Я раньше сама не знала. А как все выяснилось, я первым делом про вас подумала, госпожа Иванова. У моего Лешика – сведения! И теперь мы должны все вместе встретиться. Можно мы сейчас приедем?

– Майечка, вы на часы смотрели? Знаете, который час? – сонным голосом спросила я.

В трубке повисла пауза, потом до моего слуха долетел приглушенный спор, и наконец телефон голосом Майечки возвестил:

– Время и впрямь позднее. Тогда назначьте встречу на завтра. На работу мне к девяти, у вас мы будем в семь тридцать, вы не возражаете?

Возражать не было ни сил, ни желания. Приняв мое молчание за согласие, Майечка продолжила:

– Мы приедем вместе с Лешиком. Боюсь, сама я что-нибудь перепутаю. Вы мне адрес продиктуйте.

Я продиктовала адрес и отключилась.

Едва я успела привести себя в порядок, как дверной звонок оповестил меня о приходе Майечки и ее спутника. Завидная пунктуальность, отметила я про себя, пока шла до двери. Я впустила ранних визитеров в квартиру. Вместе с ними ворвалась в мое жилище суета. Причем весь этот шум и гам умудрилась создать Майечка в единственном лице. От Лешика, как она мне его представила, не исходило ни одного звука. Он тихонько прошел в комнату и чинно уселся на диване.