Я тебя (не) помню - Елена Кутукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И это еще больше бесило меня. Хотя для нее, может быть, так и было. Лучшие подруги, всегда поддерживающие друг друга, – по крайней мере, когда-то я считала, что это о нас. Аня была моей свидетельницей на свадьбе и даже намеревалась быть крестной моей дочери. Когда я потеряла ребенка и мне было плохо, то я надеялась хотя бы на понимание с ее стороны. Вместо того чтобы поддержать меня, она начала рассказывать о расставании с Андреем, с которым у них был непродолжительный курортный роман. По ее мнению, это было величайшей проблемой, не то что потеря ребенка, которого не было. Мне было больно, но я промолчала. Это было первым звоночком, который открыл мне глаза, Аня вела себя так практически всегда. Просто мне впервые потребовалась помощь.
Финальным аккордом нашей дружбы стал наш последний звонок. Когда я сообщила ей, что Кирилл мне изменил, моя «добрая» подруга заявила лишь, что этого следовало ожидать, ведь я стала плохо выглядеть и со мной стало совсем скучно. Больше я ей не звонила. Именно в этот момент я окончательно решилась. Меня ничто не держало в родном городе.
– А это кто? – вырвала меня Марина из моих мыслей. Судя по лицу, она была заинтригована.
– Подруга,– ответила я, умолчав, что увиденная нами девушка перестала быть ею.
За десять минут до начала мы подошли к нужному зданию. Маша, как и я когда-то, скептически, с легкой озабоченностью на лице оглядывала местность. Что тут скажешь, заброшенный дом и у меня с фитнес-клубом не ассоциировался.
Мы отправились в раздевалку. Там уже переодевались две девочки. Одна из которых давно вместе с нами ходила на занятия.
– О, молодец, что занимаешься, – сказала вторая, которая была новенькой, смотря в мою сторону. – Сколько уже твоему?
– Простите, – только успела прошептать я, растерянно хлопая ресницами. Я не поняла вопроса, но она решила уточнить:
– Сколько твоему ребенку? Я тоже мамочка. – Ее губы расплылись в улыбке. – Поняла по растяжкам на животе… Молодец, что занимаешься. Я…
Девушка не успела договорить, как Марина чуть ли не за шкирку вытащила ее из раздевалки.
У меня и в самом деле было несколько бледных полосочек на животе. Еще одно напоминание о неудачной беременности, оставившее след на теле… И это было одной из причин, почему я не сильно жаловала форму для pole dance.
Увидев мою задумчивость, Маша, пытающаяся собрать свою огненно-рыжую копну волос в хвост, сообщила:
– Не переживай. Их можно лазером свести.
А я поразилась, какими тактичными бывают все-таки чайлдфри. Ее не интересовал мой ребенок, ни его пол, ни возраст.
Когда Марина вернулась с «мамочкой» обратно, девушка казалась крайне поникшей и не поднимала взгляда от пола. Я представляла, что ей сказала Марина, но общаться у нее теперь точно не будет никакого желания.
Правда, из-за этого воспитательного разговора Марина не успела переодеться, поэтому в зал мы шли без нее. Первым делом я пожаловалась тренеру на синяки и боль в запястьях. Она с сомнением уставилась на мою руку и сказала, что уверена, что я не могла получить такую травму на тренировке. Может, где-то ударилась.
Занятие Маше очень понравилось. Она завороженно переводила взгляды то на тренера, то на Марину, порою даже смотрела на меня. Ей тоже хотелось так уметь. Особенно ее поразил элемент, когда я держалась за пилон одними ногами и висела вниз головой.
Когда я уже вышла из душа и начала переодеваться, позвонила Аня и вновь напомнила о встрече. Почему ей так не терпелось встретиться, я не понимала. Не успехами же в бизнесе похвастаться и новым ухажером.
Девочки решили меня проводить к месту встречи. После тренировки нам всем хотелось немного пройтись, у всех в крови еще кипел адреналин. Когда мы подходили к торговому центру, уже стемнело, горели фонари. Наконец в дверях показалась Аня. Обе руки были заняты огромными белыми пакетами. Увидев меня, Аня радостно подняла руку. Кажется, она до последнего момента не была уверена, что я приду. Нас разделяла дорога. Дождавшись зеленого сигнала светофора, Аня стала приближаться к нам, оставалось перейти дорогу через пешеходный переход. Такая счастливая и довольная, она смотрела только на меня. На середине пути я увидела его – черный автомобиль, нёсшийся на максимальной скорости прямо на нее. Кажется, я кричала. Время как будто замедлилось. Аня успела обернуться, выставить вперед руки. С тем же успехом можно было пытаться защититься от мчащегося на тебя поезда. Машина ехала прямо на нее. Ну же, затормози! Но автомобиль продолжал нестись. Я уже знала, что будет. Моя подруга не успела увернуться, и ее подбросило в воздух, как тряпичную куклу. Многочисленные пакеты разлетелись по сторонам, как будто сработавшая новогодняя хлопушка. Кувырок, и ее протащило по капоту, через секунду она упала на асфальт. Машина умчалась прочь, оставив за собой клуб пыли и неподвижное тело моей подруги. Белое пятно на сером асфальте.
А я помчалась изо всех сил к ней. Изо рта у Ани текла струйка крови, белое пальто было перепачкано. Подруга смотрела на меня. Она что-то хотела сказать, приоткрыла рот, но слова не срывались с губ. Она не могла даже сделать вдох.Я села рядом, взяла Аню за руку.
– Кто-нибудь, скорую, – кричала я в отчаянии, обернувшись на девочек.
Маша достала телефон, я видела, как дрожащими руками она набирает номер, шумно ругается, когда ей отвечают, что занято, что все подстанции перегружены. Я помнила, как мы с Кириллом ждали однажды скорую. И помнила, чем это закончилась. А в это время рядом со мной умирала моя лучшая подруга.
Я продолжала держать Аню за руку.
– Аня, потерпи. Сейчас скорая приедет, – я сама пыталась поверить в свои слова и крепко сжала ее ладонь.
Но подруга не реагировала на меня. Светлые волосы были заляпаны кровью, открытые глаза смотрели немигающим взглядом. Пустым взглядом.
– Аня. – Я дёрнула ее за руку, но она продолжала неподвижно лежать.
– Аня, – повторила с надеждой я.
Марина подошла ко мне, встала на коленки, взяла руку моей подруги за запястье. Посмотрела на меня обреченным взглядом и опустила глаза.
– Она мертва, Наташ.
Подруга пыталась положить мне руку на плечо, как-то успокоить.
– Нет, – крикнула я, как будто могла что-то этим изменить. Меня всю трясло. Я продолжала держать за руку подругу, словно это могло помочь. Мозг отчаянно отказывался принимать информацию, что моя
