Любовница Волка (ЛП) - Маклеод Саманта

— Да, конечно. А сколько?

— Все до единого! — рявкнула Диана.

Спотыкаясь, я вышла в коридор. Мне было до абсурда приятно находиться вдали от жара камина, поэтому я прислонилась к стене и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь осмыслить это безумное утро. Когда я почувствовала себя немного ближе к норме, я посмотрела на вторую дверь слева. Это оказался бельевой шкаф, слегка пахнущий кедром и заваленный радужными полотенцами. Я схватила столько, сколько могла унести.

И тут я услышала первый крик.

Когда я вернулась в гостиную, Каролина стояла на четвереньках на полированном деревянном полу в длинном темном халате, накинутом на спину. Локи опустился на колени рядом с ней, их лица были так близко, что они могли бы целоваться. Диана растирала ей спину. Мне вдруг стало неловко. В конце концов, я вторгся на чужую территорию и едва знала этих людей. Я не имела права здесь находиться…

— Полотенца! — рявкнула Диана.

Я подскочила, повинуясь, и бросила охапку полотенец рядом с Дианой. В воздухе гостиной теперь стоял железный привкус крови, смешанный с древесным дымом от камина, тяжелый запах пота и густой животный запах околоплодных вод.

— Вот, — Диана схватила меня за запястье и поставила на колени. — Ты. Гладь ее по спине. Прямо здесь.

Она направила мою руку к основанию позвоночника Каролина и толкнула. Я последовала ее примеру, впиваясь костяшками пальцев в мягкую ткань халата и надавливая на узловатые мышцы под ним. Тело Каролины дрожало длинными, медленными волнами.

Диана покачнулась на каблуках и просунула руку между ног Каролина.

— Ребенок идет ногами, — сказала она, — но она перевернется. А пока все будет немного… неудобно.

Каролина снова захныкала, почти всхлипнула. Локи наклонился ближе к ней, их щеки прижались друг к другу, и тихо что-то зашептал ей на ухо.

— Все не так… не так, — задыхаясь, проговорила Каролина. — Я так хотела… обезболивающие препараты. Все эти обезболивающие.

Невольно я громко рассмеялась. Даже Диана улыбнулась.

— С тобой все будет хорошо, — сказала я, прижимая ладони к твердым мышцам ее нижней части спины. И впервые с тех пор, как я увидела Каролину, согнувшуюся пополам у моего кухонного стола в два часа ночи, я действительно поверила в это.

— Я меняю положение ребенка, — сказала Диана. — Это будет немного странно.

Каролина кивнула, ее длинные темные волосы прилипли ко лбу. Диана быстро провела своими сильными руками по животу Каролина и между ее ног, нажимая так, что даже смотреть на это было неудобно. Каролина вздрогнула, но не вскрикнула. Как только Диана объявила, что ребенок находится в правильном положении, она велела Каролине встать и походить.

Локи помог Каролине подняться на ноги, и они вместе медленно обошли гостиную, останавливаясь каждые несколько секунд, пока тело Каролина напрягалось и вздрагивало от очередных схваток. Минут через десять Каролина с тихим ворчливым стоном упала на колени перед камином.

— Пора, — сказала Диана. Она расстелила полотенца на полу и помогла Каролине перевернуться на спину.

Локи опустился на колени позади Каролины, обняв ее руками у груди, а ее лицо уткнулось ему в шею. Дыхание Каролина было быстрым и неглубоким, а глаза остекленели.

— Карен, иди сюда, — приказала Диана. — Держи ее за ногу.

Я опустился на колени на полотенце, пытаясь избежать лужи крови, растекающейся из-под тела Каролины, и прижала ее ногу к своему плечу. Я попыталась найти хоть какое-то место, куда можно было бы заглянуть, но только не в месиво крови и волос между ее ног, не в ее лицо, прижавшееся к щеке Локи, не в его губы, касавшиеся ее лба.

— Хорошо, — пробормотала Диана. — Очень хорошо, Каролина. А теперь толкай, когда почувствуешь…

Тело Каролина напряглось, и она закричала высоким, животным криком. Ее нога брыкалась и билась о мое плечо. Затем она снова упала на грудь Локи, всхлипывая.

— Я здесь, — сказал он. В мерцающем свете костра его губы и щеки выглядели странно, будто они были покрыты тонкими бледными полосами. — Я здесь, с тобой, — прошептал он.

— Хорошо, очень хорошо, — сказала Диана, проводя руками по изгибу живота Каролины. — Продолжай тужиться.

Я посмотрела вниз, проследив за руками Дианы, и увидела ярко-розовый череп ребенка под темной копной мокрых волос, стремящегося войти в мир.

— Еще раз, — уговаривала Диана.

Каролина снова закричала, когда ее нога сильно ударила меня в плечо. Показалась головка ребенка, бледная, восковая, с прожилками крови; на мгновение мир замер, а я смотрела на крошечное, расплющенное личико и думала, как странно, как невероятно странно иметь жизнь, любую жизнь, где угодно.

Каролина застонала, и плечи ребенка расправились. Диана обхватила ребенка пальцами, а все остальное крошечное тельце скользнуло в мир, мокрое, сморщенное и багровое. Младенец наполнил маленькие легкие и пронзительно закричал. Протестующие крики эхом отразились от стен и заполнили весь мир.

— Девочка, — выдохнула Диана.

Она осторожно положила ребенка на грудь Каролины и покачнулась на пятках, вытирая лицо рукой. Я опустила ногу Каролины и стала наблюдать за младенцем, крошечной новой жизнью, которая только что вошла в этот мир.

Рыдания девочки перешли в судорожные вздохи и хрюканье, когда Каролина и Локи обхватили руками ее крошечное тельце. Окровавленная пуповина перестала пульсировать, и малышка сонно оглядела комнату, ее мутно-голубые глаза были расфокусированы на морщинистом лице.

Локи наклонился, чтобы вытереть ладонью кровь с ее волос и поцеловать морщинки на крошечном лбу.

— Аделина, — прошептал он.

— Аделина Локисдоттир, — сказала Каролина.

Я подняла голову. Они оба плакали. Я вытерла щеку и поняла, что тоже плачу. Мой желудок резко сжался. В этой комнате было слишком жарко. Я отвернулась от новой семьи и с трудом поднялась на ноги. Комната закружилась вокруг, и я прижалась к стене. Не надо, не думай об этом…

Не хорошо. Я побежала по коридору, распахнула входную дверь Дианы и, шатаясь, вышла наружу. Холод ударил меня, как кувалда, и на глаза снова навернулись слезы. Мое зрение затуманилось, когда я, шатаясь, добралась до машины, согнулась пополам в снегу, и меня вырвало.

Я упала на колени, рыдая, согнувшись пополам и тяжело дыша, холодный воздух разрывал мое горло с каждым неровным вздохом, океан слез каскадом падал на снег.

Мередит.

Ее имя горело у меня в груди. Мередит Ричардсон.

Моя девочка. Моя дочка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

К тому времени, как я снова смогла дышать, мои ноги онемели. Я вытерла глаза и нос рукавом и с каким-то отстраненным интересом заметила, что дрожу. Верхняя половина рубашки промокла от слез, а джинсы замерзли от долгого стояния на коленях в снегу. Солнечный свет, падающий сквозь сосны позади дома Дианы, казался очень ярким. Я опустила голову на грудь и глубоко вздохнула, прежде чем опереться на бампер «Субару» и подняться на ноги. В груди у меня было надрывно и пусто, как внутри огромного гулкого колокола.

— Я сожалею о твоей потере.

Я обернулась и увидела в нескольких шагах позади себя Локи с белой кофейной кружкой в вытянутых руках.

— Я также глубоко благодарен тебе за помощь, — сказал он.

Он подошел ко мне, и я взяла кружку. Руки дрожали, когда я поднесла ее к губам, делая большой глоток чего-то густого и гладкого.

— Что это? — спросила я дрожащим голосом.

— В основном «Бейлис», — сказал Локи. — С небольшой порцией кофе.

Я сделала еще один глоток. Тепло скользнуло по моему горлу и попало в желудок.

— А как ты узнал о моей… потере?

Он пожал плечами.

— Ты носишь ее на своем лице. Это делает тебя очень красивой.

— Это самая хреновая вещь, которую я когда-либо слышала, — прохрипела я. Затем я замолчала, вспоминая наш разговор о драконе. — Ну, по крайней мере, одна из них.

Я, молча, осушила кружку. Дрожь наконец утихла, когда тепло от выпитого напитка распространилось по всему телу.