Ускоренный мир. Том 1. Возвращение Черноснежки - Рэки Кавахара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя человека, трясущего с Харуюки обеденные деньги, в школе больше не было, все равно обед он пропустил, однако голода даже не почувствовал. Вторую половину занятий он пережил с полным безразличием.
На классном часе учитель вроде как говорил что-то про Араю и его шайку, но это Харуюки тоже пропустил мимо ушей. Когда прозвенел звонок и одноклассники пулей вылетели из кабинета, предвкушая конец недели, он медленно встал и взял сумку.
Так же медленно подошел к выходу из школы, переобулся и покинул здание.
Хотя был только четвертый час дня, осеннее солнце уже стало красным и опустилось к горизонту, освещая школьные ворота. Заметив черный силуэт, который стоял у ворот, сливаясь со столбом, Харуюки поплелся к нему.
– …Привет.
Черноснежка остановила руку, печатавшую что-то на голографической клавиатуре, и помахала Харуюки, напряженно улыбнувшись. Возможно, она нарочно взяла сюда, в это совершенно неинтересное место, работу, которую должна была выполнять в комнате студсовета.
Харуюки лишь молча склонил голову.
Между ними повисло неловкое молчание. Дул холодный ветер, шелестя листьями у их ног.
Поскольку Харуюки продолжал стоять, опустив голову, Черноснежка слегка прокашлялась и продолжила:
– …Давай пойдем, заодно поговорим.
– Угу, – тихо ответил Харуюки и кивнул.
Черноснежка вышла из ворот школы молча, Харуюки семенил на шаг сзади и чуть левее.
Минуту или две они шли, не произнося ни слова, потом Черноснежка вновь кашлянула и сказала:
– Эммм… это… Я очень извиняюсь за сегодняшнее утро. Я вела себя странно.
– Не, я… в общем-то, не против. Я тоже должен извиниться, что не пришел к тебе на большой перемене.
Услышав этот нетипично связный ответ Харуюки, Черноснежка сперва вроде бы склонила голову чуть набок, но тут же кивнула.
– Тогда ладно, но… ммм. Я и сама не знаю, что именно на меня нашло, но… да, когда речь заходит о Сиан Пайле, я просто не в состоянии сохранять хладнокровие.
Устремив взгляд строго вперед, Черноснежка говорила, пожалуй, чересчур быстровато…
Харуюки сухо перебил:
– Да, насчет этого. Я нашел, какая связь между Сиан Пайлом и Курасимой.
– …Э? А… П-понятно. Давай об этом поговорим через Прямое соединение. Чтобы никто не услышал, о чем мы говорим, – быстро проговорила Черноснежка и вместо кармана пошарилась в сумочке, свисающей с правой руки.
Вытащила она маленький бумажный пакетик с названием магазина, расположенного рядом со школой Умесато. С треском отодрав скотч, Черноснежка извлекла из пакетика новый XSB-кабель.
– Ээ, я случайно повредила кабель, которым мы пользовались вчера. Вот, и… у меня было не очень много денег, и хватило только на этот.
Харуюки намеренно проигнорировал объяснение Черноснежки, больше смахивающее на оправдание, и взглянул на метровый кабель – самый короткий, какой продают в магазинах. Не глядя Черноснежке в глаза, он молча взял конец кабеля и вставил штекер в свой нейролинкер.
– …
Черноснежка, похоже, ждала, что Харуюки скажет что-то, но в конце концов вставила второй штекер в разъем своего нейролинкера. Как только появившееся предупреждение о проводном соединении исчезло, Харуюки послал ей свою сухую мысль.
«Сама Курасима – не Сиан Пайл. Сиан Пайл заразил нейролинкер Курасимы вирусом и установил бэкдор. Вот почему он появляется на арене в той точке школы, где находится Курасима».
Договорив до этого места, Харуюки замолчал. Черноснежка ответила не сразу.
Но наконец ее голос раздался у него в мозгу; звучал он подозрительно, а может, просто чуть испуганно.
«…С тобой ничего не случилось?.. Какой-то ты… странный с утра».
«Не особо… ничего такого», – ответил Харуюки, идя в метре от Черноснежки и упорно стараясь не смотреть на нее.
«Но… может, ты сердишься? Потому что я странно себя вела сегодня утром и вчера?»
«Ну что ты. Мне не за что сердиться на семпая… Со мной все в порядке, так что давай вернемся к важному».
И вновь по тонкому кабелю потекло лишь молчание.
Постепенно пускались сумерки; дома, выстроившиеся по левой стороне переулка, создавали мрачную и унылую атмосферу; пешеходы казались черными тенями. Никто не обращал внимания на Харуюки и Черноснежку, идущих в Прямом соединении, – их словно было только двое, пробирающихся сквозь безмолвную страну теней.
«…У тебя есть доказательства?»
Внезапно холодная мысль прозвучала у Харуюки в голове.
«Ты нашел твердое доказательство, что Курасима-кун – действительно не Сиан Пайл?»
«Нет. Если бы я притронулся к вирусу, был риск, что он бы заметил, поэтому я только проверил».
«Хо. Разумное решение, но в то же время из-за него твоей находке недостает убедительности. Даже я никогда в жизни не слышала, что "Брэйн Бёрст" может подключаться через бэкдор, – как же я могу верить твоим словам?»
Черноснежка как будто тщательно подбирала слова; ее мысли звучали все острее и острее. Харуюки стиснул зубы и ответил еще более монотонно:
«То есть ты намекаешь на возможность, что историю с вирусом я выдумал… короче, что я переметнулся к Курасиме, Сиан Пайлу? Если так, вопрос вообще не в доказательствах и ни в чем таком. Все зависит от того, какое решение примет семпай».
«…Я ничего такого не говорила. Тебе просто показалось».
Мысленный голос Черноснежки чуть задрожал, но Харуюки стойко молчал.
«…Ты действительно искренне так считаешь?»
Черноснежка внезапно остановилась; слова ее зазвучали напряженно, и температура вокруг, казалось, резко упала.
«Если я приду к выводу, что ты переметнулся к Сиан Пайлу, я в ту же секунду нападу на тебя, отберу все твои Бёрст-пойнты, и твой "Брэйн Бёрст" автоматически деинсталлируется. Ты навсегда потеряешь способность ускоряться. Ты понимаешь, о чем я говорю?»
«Понимаю. Я просто пешка, не более чем орудие, которым ты можешь пользоваться по своему усмотрению. Когда нужда во мне отпадет, ты меня отбросишь».
«…Ты…»
Внезапно Харуюки почувствовал, что его левое плечо легонько сдавили.
Подняв глаза, он обнаружил лицо Черноснежки прямо перед собой – застывшее, точно ледяная скульптура.
«Ты действительно сердишься на меня. Конечно, и я вела себя не идеально. Но, – ее губы дрожали, слова звучали напряженно, будто она сдерживалась изо всех сил. – …Я тоже не могу полностью контролировать эмоции. Когда я раздражаюсь, это отражается и на моем мышлении. Особенно когда дело касается тебя… и Курасимы-кун…»
Отведя на секунду глаза, Черноснежка с трудом продолжила говорить, ее бледные щеки напряглись.
