Второй Карибский кризис 1978 - Максим Арх

ничего! Не повезло сейчас, повезёт в следующий раз, ведь мы собираемся в дальнейшем проводить такие конкурсы регулярно. А пока, те кто конкурс не выиграют также будут трудоустроены в новые картины, что будут снимать, и займут должности консультантов и помощников режиссёра.

Секретарша, подошла к Мячикову, и также что-то прошептав, направилась к Министру культуры, которому тоже стала что-то шептать.

– Что? Сейчас? – через пару мгновений донеслось до наших ушей. – Здесь? Ждут? А по какому поводу? – опять секундная пауза и невнятное щебетание секретарши. – Вот как? Гм… Скажи, мы сейчас, как раз, эту часть собрания заканчиваем.

Секретарша вновь что-то стала в полголоса говорить.

– Кто приказал?!

Вернулся Кравцов. Подойдя ко мне, прошептал на ухо:

– Запомни дату. И несколько слов, – и сказал абсолютно не понятные к чему пронумерованные цифры и слова. Пункт первый, ответ. Пункт второй, ответ. Заканчивалось всё пунктом пятым.

– А зачем это? – попытался я прояснить ситуацию.

– Надо! Запомнил?

– Не совсем. Зачем это?

– Я сказал надо. Запоминай давай, – он покосился по сторонам и вновь повторил набор слов. – Запомнил?

Я кивнул.

– Повтори, – потребовал полковник.

Я повторил.

– По пунктам.

Повторил по пунктам.

– Именно в таком порядке. Смотри не перепутай! – произнёс кгбэшник и вернулся на своё место.

Тем временем Министр закончил выслушивать минидоклад секретарши, удивлённо посмотрел на меня, а потом, вновь переведя взгляд на секретаршу, негромко сказал:

– Приглашай. Пусть заходят. Не надо им ждать. Заодно и мы вспомним молодость, – после чего обратился к нам – режиссёрам: – Товарищи, сейчас будет небольшая церемония. По окончанию её, прошу всех проследовать в актовый зал. Там вас уже ждут ваши коллеги – писатели. Все вы получите списки тех писателей, с которыми Вам предстоит создать Ваш шедевр. Сможете с ними познакомиться и, определив дальнейшие совместные действия, сообщить об этом одному из трёх моих секретарей, которые тоже будут там присутствовать. Они вас запишут ко мне на приём, на котором вы уже своими группами сможете более детально сообщить о ваших дальнейших совместных планах. Мы их согласуем, утвердим, и вы начнёте работать.

В этот момент открылись высокие двустворчатые двери, и в кабинет вошло не менее десяти человек, двое из которых держали в руках знамёна. Возглавлял шествие Борис Николаевич Пастухов – первый секретарь ЦК ВЛКСМ.

– Э-э, – только и смогли сказать на это участники совещания по конкурсу, среди которых и был, уже практически, бывший пионер Саша.

Вся наша режиссерская тусовка поднялась и выжидательно посмотрела на вновь прибывших.

– Здравствуйте, товарищ министр! Здравствуйте, товарищи! Мы бы могли подождать, но раз уж Вы нас пригласили…

– Ничего, ничего. Пожалуйста, Борис Николаевич. Мы уже закончили, – доброжелательно произнёс Демичев.

Пастухов обвёл комнату цепким взглядом, увидел меня и, улыбнувшись, сказал:

– Александр Сергеевич Васин, прошу Вас подойти ко мне.

– Жесть, – прошептал я и, под всеобщими взглядами, пошёл терять пионерство.

А что ещё мне оставалось делать? Не убегать же, выпрыгивая в окно. Высоко, да и не поняли бы меня ни здесь, ни там (показываю наверх). Генеральный лично сказал, чтоб я вошёл в организацию, а значит тут брыкаться абсолютно бесполезно и такое брыкание, с большой долей вероятности, может пойти во вред делу. Значит, выбора нет. Будем входить, раз босс всех боссов приказал.

– Что ж ты, Саша, сам не обратился к нам? Почему сделал так, что нам приходится за тобой бегать? – хоть и с улыбкой на лице, но явно с раздражением негромко поинтересовался главный комсомолец страны.

– Извините, но разве я просил за мной бегать? – удивился я раздражению собеседника.

– А разве нет? – также холодно.

– Конечно, нет. Да и не бегали вы ещё за мной, – сделал шаг назад и предложил: – А хотите, кстати, побегать? Догоните, я ваш, а нет так и ладно.

– Ну, хватит, хватит, – взял себя в руки визави. – Прекрати. Ты знаешь сам от кого команда поступила.

– Знаю, – кивнул я и вновь приблизился к Пастухову.

– Вот и хорошо. Кстати, после церемонии никуда не убегай. Напишешь заявление с просьбой о вступлении в ВЛКСМ. Задним числом, заявление, – вздохнул тот и громко сказал на весь кабинет, обращаясь ко всем собравшимся: – Товарищи. Сегодня торжественный день. В наши ряды приглашается вступить Александр Сергеевич Васин, который, товарищи, за последнее время, не побоюсь этого слова, стал одним из символов нашего подрастающего поколения. Ему шестнадцать и, казалось бы, он давно уже мог быть с нами, но, товарищи, в данном случае мы имеем дело с набором досадных случайностей, из-за которых Александр не смог этого сделать. Сейчас же, наконец, все проблемы позади и, будем надеяться, сегодня наши ряды пополнятся таким замечательным членом нашего общества.

Звучало двусмысленно, но это для меня, привыкшего в светлом будущем к сплошному, беспробудному троллингу всех всеми. Тут же, все собравшиеся товарищи никак не отреагировали на эту двусмыслицу и продолжали слушать пламенную речь вождя комсомола.

А тот продолжал:

– Но, товарищи, по процедуре мы не можем так вот просто взять и принять. Мы должны, товарищи, убедится, что претендент на вступление достоин стоять рядом с нами. Поэтому сейчас, мой заместитель, товарищ Боровицкий, задаст Александру Васину несколько вопросов.

Из вновь прибывших вышел мужчина средних лет, со всеми поздоровался и спросил:

– Скажите, Александр, как расшифровывается аббревиатура ВЛКСМ?

– Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи, – ответил я.

– Когда образовался Ленинский Комсомол?

– В марте 1926-го года, в связи с образованием в 1922-м году СССР, РЛКСМ был переименован во ВЛКСМ.

– А до этого как он назывался? И когда был создан.

– Это третье? – потерял я мысль.

– Да, третье, – кивком подтвердил тот.

– Российский ленинский коммунистический союз молодёжи (РЛКСМ). Был создан в 1924-м году.

– А ещё ранее?

– Российский коммунистический союз молодёжи (РКСМ). Был создан 29 октября 1918-го года.

– Хорошо. И последний вопрос. В честь кого назван Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи?

Этот вопрос был столь неожиданным, что буквально поставил меня в тупик.

– Это пятое, – негромко подсказал