(Не)учебный роман - Юлия Бонд

рассчитавшись с водителем, вышла из автомобиля. Холодный морозный воздух опалил лицо. Кожу защипало, будто на терапии иглоукалывания. Поежилась, плотнее кутаясь в полушубок. Поток порывистого ветра под одежду забрался. Подол платья так и стремился задраться. Удержала. Легкая струящаяся ткань вторила движениям. Шаг и небольшой шлейф скользнул по тротуарной плитке, запорошенной снегом. Еще один шаг и разрез до середины бедра открыл на обзор левую ногу.

Подошла к главному ходу. Дух перехватило от увиденного. Старинное здание конца девятнадцатого века во всей красе. Резная отделка с позолотой. Высокие белые колонны. Даже голову вверх пришлось поднять, чтобы оценить их величие. Песчинкой ощутила себя на фоне исторической архитектуры. По лестнице поднялась. После двадцатой ступеньки перестала считать.

Внутри отказалось ещё восхитительнее. Белый мрамор устилал пол. Огромные зеркала, обрамленные резным багетом в золотом цвете, удивили больше всего. Так и представила, как лет сто пятьдесят назад кружатся в вальсе молодые парни и девушки, а живой оркестр неустанно задаёт ритм.

Головой тряхнула, чтобы в реальность вернуться. В гардеробной оставила верхнюю одежду. Поправила причёску перед огромным зеркалом. Окинула взглядом наряд и довольно улыбнулась. Порядок. Платье в пору. Легкая ткань цвета бордо облегала изгибы. Вырез на всю спину завершал образ.

Вошла в зал, оглядываясь по сторонам. В дальнем углу приметила знакомые лица. Соседка по парте, так сказать, рукой приветливо махнула, увидев меня. Пока шагала через весь зал к скромной компании, думала, щёки вспыхнут. Ноги предательски подкашивались. Каждый шаг давался с большим трудом. По позвоночнику холодок пробежался. Тысячи мурашек. Сердце галопом скакало, так и норовя загон перепрыгнуть, то бишь, грудную клетку. Дыхание сбилось и стало таким тяжелым, будто я десятикилометровый марафон пробежала.

Тяжёлый взгляд прожигал спину. Я ощущала каждой клеточкой присутствие его… Он был рядом, совсем близко. Стоял с несколькими мужчинами возле барной стойки, о чём-то мило беседуя. Мы единожды встретились взглядом. Несколько секунд смотрели друг на друга, прямо в глаза. За этот короткий миг в памяти калейдоскоп эмоций ожил. Картинка за картинкой, деталь за деталью, всё вспомнилось. Первая встреча, первая улыбка, первый поцелуй, который застал меня врасплох. Ничего не забыла, хотя надо бы было забыть. Но не забывалось. Совсем не получалось память стереть.

— Леся, чудесно выглядишь, — протянула Вика, соседка по парте, распахивая свои объятия.

— Спасибо, дорогая. Взаимно, — вежливо отозвалась, а сама так и пыталась бегло взглянуть в его сторону.

И взглянула, пока он вполоборота стоял. Будто почувствовав внимание, обернулся, застав меня врасплох. Не знала куда себя деть от стыда, да только он другого мнения был, по всей видимости. Улыбнулся искренне, салютуя бокалом в руке. Головой кивнула на этот жест и тут же отвернулась.

В скором времени за стол сели. По обе стороны от меня одногруппницы вели оживленные беседы. Я не вливалась в эти разговоры, мыслями находясь не здесь и не сейчас. В прошлом была, совсем недавнем. Снова вспоминался он, а точнее, его крепкие руки, прижимающие к мужской груди с особой пылкостью.

Через полчаса решила выйти на террасу подышать воздухом. Глоток кислорода должен был голову очистить от навязчивых мыслей. Ухмыльнулась про себя. Вольского маньяком называла, а сама совсем не лучше. Будто копия его. Только и делаю, что схожу с ума, иначе не назовешь бред, что в подкорке прочно засел.

Оказавшись наедине, вздохнула полной грудью. Сердце обычный ритм приняло. Порядок. На небо взглянула. Сегодня было на что посмотреть. Россыпь звёзд устилала темную синеву. Красота.

На террасе дверь скрипнула. Несколько шагов и я уже дышать перестала, понимая, кто одиночество мое нарушил. Мужской одеколон окутал пространство. Его запах. Горький, с примесью табака и каких-то свежих нот. Голова закружилась просто. Горячее дыхание опалило шею. Даже вздрогнула, когда за спиной послышался нерешительной шаг.

— Простудишься, — всего одно слово, и я уже лужицей готова была растечься перед его ногами. Оголенных плеч коснулась теплая ткань. Пиджак. Он с особой заботой накинул на меня свою вещь, а я могла только дышать. Слов не было. Совсем дар речи потеряла.

Крепкие руки в плен взяли. Обнял, прижимая к своей груди. Обернуться боялась. Больше всего боялась обернуться и увидеть тот взгляд, что душу наизнанку выворачивал. Да только он иначе считал. Сам развернул меня. Лицом к лицу оказались. Взгляд в сторону отвела, но он подбородка коснулся, заставляя посмотреть на него.

— Ты дрожишь, — голову склонил, прижимаясь лбом.

— Холодно, — ответила, звучно стуча зубами. Он только улыбнулся на эту фразу, крепче прижимая к груди. Носом его шеи коснулась, и тогда какая-то волна накатила. Дрожь сильнее стала, заметнее.

— Обманываешь, лисёнок. Мурашки твои совсем не от холода. — Головой укоризненно покачал, а затем над самым ухом прошептал, — девочка моя, я же тебя, как открытую книгу читаю.

— Я хочу в зал вернуться, — попыталась от него отстраниться. Тщетно. Еще крепче к себе прижал. Живот к животу прикоснулся. Сердца в унисон забились, а дыхание, будто в единое целое слилось. Один вдох, один выдох…

— Давай еще немного постоим, — мужская рука под пиджак скользнула. Нежные пальцы длинную извилистую линию провели вдоль всего позвоночника.

Колени предательски подогнулись. Совсем сил не осталось для сопротивления. Битва проиграна. Я у его ног практически. Опять в желе превратилась, одурела просто. Тимур рукой к затылку прижался, приближая лицо. Жадные губы лавиной страсти накрыли. Горячее дыхание губы обожгло. Глубокий поцелуй остатки разума забрал. Руками его шею обвила, желая еще ближе стать. Пальцами в короткие волосы зарылась. С ума сошли на этой террасе. На улице минус пять по Цельсию, да только нам не холодно совсем. Внутри пламя горело, сжигая все мосты. Внутренний голос ликовать принялся. Согласилась с ним, отвечая со всей жадностью на крышесносный поцелуй.

— Тимур, подожди, — отстранилась, насколько позволил он. Взгляд подняла, тяжело дыша. С мыслями собралась, точнее, пыталась частицы пазла в единое целое сложить. — Неправильные у нас с тобой отношения. И вообще, всё, что мы делаем — неправильно. Ты женатый, а я не хочу быть запасным аэродромом. Извини.

Врасплох его застала. Едва рот не открыл от удивления. Опешил просто. Долго-долго рассматривал меня, будто впервые увидел. Каждую деталь изучал, останавливаясь на припухших губах. На лбу складки собрались.

— Лесь, всё не так, — говорить принялся, да только я слушать не