Самозванец 2. Медальон Великого Воина - Николай Некрасов

как положено. Поднял галстук-бабочку, а потом и пиджак. И только теперь почувствовал, что весил он больше, чем должен.

— А это что?.. — вопрос повис в тишине.

Похлопал по карманам. В одном из них обнаружился небольшой свёрток.

«Андрею» гласила сделанная второпях надпись. Буквы шли и искажались изгибами содержимого так, что стало понятно — писали поверх упаковки. Почерк выглядел размашистым и изящным, надпись завершалась улыбающимся смайликом.

Внутри оказались телефон и записка. Я развернул сложенный листок бумаги и бегло прочитал про себя.

«Для связи со мной без контроля администрации. Не выноси из комнаты, не пали на камерах, не рассказывай никому. Эта штучка тебе ещё пригодится. До связи».

Внизу значились инициалы «ЛХ».

Линн Харрис.

Плотненько за меня барышня взялась. Неужели ей так нужен информатор среди студентов, что она меня уже техникой обеспечивает?

Нажал на кнопку включения, и экранчик озарился бегущими цветными узорами как в калейдоскопе. В контактах обнаружился только один номер, подписанный также «ЛХ». Всё указывало на то, что телефон мне в пиджак подкинула она. Но когда? Почему я не почувствовал? Почему сразу не заметил? Телефон, конечно, был небольшой, плоский, не очень тяжёлый, но всё равно не невесомый.

Что если подкинула его не она, а кто-то другой, старясь запутать меня и выведать, о чём мы шепчемся по углам. Стоило убедиться, чтобы больше не возвращаться к вопросу. Немного подумал, наконец, написал.

«Это точно ты? Хочу убедиться, — написал я и добавил: — На пятнадцать суток присядешь или…»

Не закончил предложение, позволяя ей продолжить фразу, которую она обронила в парке при нашем неофициальном знакомстве после тайной вечеринки. Может быть, она и не помнит этого, но ничего умнее мне в голову не пришло.

Собеседница не торопилась отвечать, и я было подумал, что догадка верна, и телефон подброшен кем-то третьим. Но пока принимал душ и чистил зубы, ответ пришёл.

«Уж лучше к тебе на лицо, красавчик!»

Сообщение завершалось целующим смайликом. Невольно улыбнулся, представляя, как она в реальности шлёт воздушный поцелуй и подмигивает. Остальную часть сообщения визуализировать не стал. Слишком насыщенным выдался день, так что просто лёг, завернувшись в одеяло по самые уши. И как только голова коснулась подушки, сладко заснул.

И если мне и привиделась в ночи Линн, то пусть это сохранится в глубинах сознания, где обитают забытые поутру сны.

Глава 16

— Что мы будем делать сегодня, Руби? — заговорщически спросил я, открывая второе тайное собрание отщепенцев.

— Убьём надзирателя! — радостно отозвалась она!

— Что? — не поняла Ляся.

— Ну, не в прямом смысле. А в моральном плане, — пояснила красноволосая бестия.

— Эх! — я в предвкушении устремил взгляд к потолку. — Суметь постоять за себя — это, можно сказать, одно из самых прекрасных чувств в мире.

— Почти как любовь? — спросила Руби, и в этот раз даже не покраснела, лишь кокетливо улыбнулась.

— Почти, — согласился я. — Ведь это в какой-то степени проявление любви к себе, что немаловажно.

Пачка жалоб на дежурных, которую нам удалось собрать, оказалась весьма внушительных размеров. Намного больше, чем рассчитывали. Недовольных новыми порядками и нахальным отношением дежурных оказалось немало. Ребята почти на всех этажах поддержали инициативу и тоже написали рапорты.

Руби сложила всё аккуратной стопочкой и принялась упаковывать в рюкзак.

— Поможешь донести? — спросила она, и я без задней мысли переадресовал поручение Терру.

— У меня куча дел, — пояснил, не вдаваясь в подробности. — Терр к тому же покрепче, — добавил, видя, что Руби взгрустнула.

Она всячески пыталась это скрыть, но по тому, как прикусила губу и спрятала взгляд, не став убирать упавшие на лицо пряди, было и так понятно. А Терр, наоборот, приободрился, подвинулся к Руби ближе, попытался помочь с упаковкой документов, но она проигнорировала.

— Если мы отнесём их, это будет начало войны, — проговорила Ляся, задумчиво поглаживая двухголовую змейку, которая, прячась от незнакомцев, заползла девушке в рукав рубашки. — Ректору не понравится, что мы путаемся под ногами, мешая планам.

— Но если не дать сейчас отпор, мы превратимся в марионеток, — озвучил идею, витавшую в воздухе.

Шен покивал, хоть и выглядел обеспокоенным. Ему нравилась жизнь в кампусе, даже несмотря на ограничения, уставы и непонятно зачем выстроенный режим. Он был рад тому, что обрёл тут, но как показал опыт дружба и реализация себя, как части команды, были для него ценнее.

— Кроме ректора есть ещё преподавательский состав, персонал и зрители, — включился Терр. — Я возьму камеру, когда мы с Руби пойдём к секретарю, отдавать жалобы. Чтобы в случае чего не оказалось так, что мы их не приносили.

— Дельная мысль, — согласилась Ляся. — Я с вами до конца, но не могла не озвучить опасений. Потому что сейчас ещё есть шанс отказаться.

Все перекинулись взглядами, но никто не произнёс ни слова.

— Мне всё равно терять нечего, — продолжила она, поглаживая кончик хвоста Доппио. Я изначально не хотела здесь находиться. Даже разревелась в первый день, когда поняла, что все планы рухнули и моя жизнь пойдёт совсем по иному пути, — призналась она и посмотрела на меня, как бы благодаря, что сохранил её тайну до дня, когда она оказалась готовой сама обо всём рассказать.

Доппио тем временем вынырнул из воротника, недоверчиво осматривая нас двумя парами холодных жёлтых глаз. Одна из голов высунула раздвоенный язык, возможно, угрожая, а может, просто пробуя на вкус воздух. Другая голова потянулась к Лясиному уху, и первая повернулась в том же направлении. Змейка скользнула под прядь прямых чёрных волос к затылку и, помедлив, вынырнула со стороны другого уха, оплетая своим тельцем шею и создавая подобие пятнистого искрящегося ожерелья.

Ляся как будто не замечала этих манипуляций. Они были ей привычны, а мы смотрели, не отводя глаз.

— Не страшно тебе?